Метро 2033. Отступник - Элона Демидова

– Здравствуй, меня зовут Илья, – дружелюбно кивая, проговорил низкорослый паренек. – А это Ромул, Витя и Ника.

Юноши поздоровались, а среброволосая нуклеарка улыбнулась и прошептала скороговоркой:

– Мне пора. Солнце встает. Спасибо за уроки и за то, что пожертвовали частью ночного бодрствования ради меня.

– Я тебя провожу, – поспешно проговорил Витя, русоволосый жилистый парень лет шестнадцати.

– Что за уроки? – спросила Аня, когда бледнокожая и ее ухажер скрылись из виду.

– Уроки стрельбы, – ответил Илья, – Нике тяжело, у нее ночное зрение плохое, а днем кожа быстро сгорает на солнце, она же альбинос, вот и приходится днем прятаться в интернате.

– Где? – изумилась Аня.

– Ну, в интернате… Это дом, где ухаживают за больными, кого не может вылечить даже шаман… Там они и живут все вместе, – заморгал паренек. – Вождь говорит, что это наследие прошлого мира.

– И у вас таких много?

– Одиннадцать.

– Вот, значит, как, – произнесла Аня тихо, раздумывая, стал бы кто-то в Лакедемоне возиться с безнадежно больными людьми.

– Но такие вещи случаются не часто, – вмешался в разговор Ромул; высокий, скуластый, с рыжеватыми волосами, спускающимися почти до плечей, он показался Ане симпатягой. – Если будешь есть лекарство из водорослей, которое дает шаман, то с тобой и с твоими детьми все будет нормально.

– С детьми… все хорошо… – эхом повторила Аня.

Она вдруг почувствовала себя невероятно счастливой. Она останется здесь с Олегом… и будет есть много водорослей, так что их ребенок непременно родится здоровым!

– А в Лакедемоне умеют стрелять из лука? – проговорила, будто промурлыкала, мулатка, прерывая мечтания Ани.

– Умеют!

– А у нас самая меткая Каур, – сказал парнишка. – А потом я.

– Лучше нас никто не стреляет! – заносчиво заявила Аня, вздернув нос.

– Давайте проверим? – предложил Ромул. – Устроим соревнование.

– Какой же будет приз? Просто так неинтересно, – Аня скрестила руки на груди.

– А на что обычно спорят в Лакедемоне? – мулатка, прищурившись, слегка наклонила голову.

– На волосы, – усмехнулась Аня, – с проигравшего состригают локон в том месте, на которое укажет победитель. Знаешь сколько у меня дома пучков волос? И женских, и мужских.

– Но тебе уже нечего ставить, – глядя на Анин ежик, невозмутимо заключила Каур.

– Я остриглась сама! – зло сверкнула глазами девушка, усмотрев намек в этих словах.

– А сыграйте на желание, – сказал Илья.

– Это как? Проигравший делает то, что захочет победитель?

– Нет, – Илья покачал головой. – Каждая загадывает желание, но никому не говорит. Кто побеждает, у того желание обязательно сбудется.

Девушка с сомнением хмыкнула.

– Эта примета всегда сбывается, – паренек протянул Ане свое оружие и три стрелы, которые вытащил из кожаного колчана. – Бери, он не хуже, чем у Каур. Цельтесь в ту корягу, которая рядом с морем, с расстояния в шестьдесят шагов.

– С шестидесяти? Не знаю… – Аня с сомнением посмотрела на незнакомый лук, провела пальцами по упругой тетиве, попробовала на прочность плечи, потерла ладонью рукоять.

– Но ведь лучше вас никто не стреляет, – вкрадчиво произнесла мулатка. – Что для тебя какие-то шестьдесят шагов.

– Идет!

– Тогда придумывай желание, – Каур встала на носки и, прогнувшись, потянулась, подняв руки.

– Оно такое же, как и у тебя, – надменно выцедила Аня. – Я знаю.

– В чем уверена, о том не загадываю, – невозмутимо парировала мулатка. – Вот что знаю я.

– Вы обе знаете, но не распознаёте, – хмуро проговорил Илья, но на его реплику никто не обратил внимания.

После того как отсчитали необходимое количество шагов и провели на песке линию, соперницы встали рядом.

– Мне нужно пристреляться, – Аня натянула тетиву.

Две стрелы ушли выше цели, третья не долетела, воткнувшись в мокрый песок. Лицо скуластого Ромула расплылось в саркастической улыбке, когда он протягивал девушке свой колчан.

– Я готова, – произнесла Аня, чувствуя возрастающее возбуждение. – Начинай первая!

Мулатка, крепко сжав лук, замерла, закрыв левый глаз, а зрачок правого расширился до предела, так что в этот момент он ничем не отличался от человеческого.

– Я Каур Разящая, – шепнула она и отпустила тетиву.

Послышался отрывистый свист, и стрела вонзилась в середину ствола. Почти не целясь, Аня выстрелила следом: попадание!

– О-о-о, вот это техника, – Ромул почесал затылок, улыбка сползла с его лица.

– Иногда, – заговорила мулатка, – следует бояться своих желаний, особенно тех, которые могут сделать несчастными других. Потому что в конце концов несчастной окажешься ты сама.

Выстрел Каур поразил цель. Аня покосилась на соперницу, губы ее дрогнули:

– Можно подумать, тебе известно, кто будет счастлив, а кто нет!

Аня пустила стрелу – и снова попала чуть выше и левее стрелы соперницы.

– Мне известно одно, – от голоса нуклеарки, вкрадчивого и певучего, будто исходил неуловимый, дразнящий нервы аромат. – Та, что лелеет пустые надежды, приумножает страдания. Свои и чужие. Ей не может сопутствовать удача.

Из трех попыток Каур не промахнулась ни разу.

Аня подняла лук, но сразу опустила, чувствуя, что в ней вскипает ярость, от которой стало тяжело дышать, а пальцы сотрясала мелкая дрожь. Что-то похожее ей уже доводилось слышать. Быть может, совсем недавно, в сегодняшнем ночном кошмаре. Но как черной мерзавке удалось угадать? Вот это было поистине обидно. Глаза Ани застлали некстати подступившие слезы, и она выстрелила наугад, не видя цели. Стрела, оцарапав корягу, ушла в воду. Раздосадованная девушка швырнула лук, который, скрипнув, спружинил, на мгновение завис в воздухе, но этого оказалось достаточно, чтобы Илья успел поймать его на лету.

– Все это глупости! – хрипло крикнула Аня и побежала вдоль линии прибоя к хижине, в которой провела ночь.

– А твой клан, Каур, сегодня в дозоре, – невозмутимо сказал паренек, тщательно осматривая свое оружие, которое чуть было не сломала разбушевавшаяся гостья из Лакедемона. – Брат Саша, наверное, уже вернулся, нужно идти.

– Да, я тоже пойду, – согласился Ромул. – Время утренней прополки.

– Соберу стрелы, – мулатка направилась к полусгнившему дереву.

– А что ты загадала на победу? – спросил ей вслед Ромул.

Нуклеарка остановилась, посмотрела из-за плеча на парня:

– Это только мое дело, сын вождя. Но будь уверен, никто не угадает, потому что я загадала не желание, а мечту.

– А знаешь, ведь она стреляет лучше тебя, – Ромул поправил колчан. – Просто психованная. Это ее и подвело.

– Она стреляет лучше меня, – подтвердила мулатка.

«Но я Каур Разящая и всегда попадаю точно в сердце!» – добавила она про себя.

Проснувшись в квартире Ильи, Олег не нашел паренька. Выйдя на кухню, юноша увидел графин с водой, налил себе полный стакан и с жадностью выпил. Есть не хотелось.

Теперь, когда он остался один, можно было, не стесняясь чужих глаз, внимательно рассмотреть жилище, представляя, будто все это принадлежит ему, и что никакого Великого Коллапса не случилось… Пройдя в ванную комнату, Олег еще раз с восхищением провел пальцем по чуть растрескавшейся голубой эмали раковины, и оглядел унитаз, который, конечно, не работал, но пофантазировать, как удобно устраивались люди в прошлом, никто не мешал. Умываясь над тазиком, юноша ладонями ощутил на щеках упругое сопротивление щетинок, и сообразил, что не брился, пожалуй, три или даже четыре дня.

Одевшись в привычный камуфляж, изрядно пропахший потом и пылью, который вообще-то уже следовало выстирать, Олег выглянул в окно. Сквозь листья киндеровых деревьев просматривался памятник Бессущностному.

«Неужели вот от этого куска металла зависит, жить миру или нет? Хотя это же… как там… символ!»

И вдруг на совершенно пустой площади появился высокий шатен в черной одежде, схожей с облачением вождя. Он шел легкой походкой, а заметив стоящего у окна Олега, приветственно махнул рукой, и направился прямо к дому.

– Здравствуй, – сказал гость, уверенно отворив дверь, – Илья сегодня на патрулировании, Каур тоже, так что я подумал, тебе будет одиноко.

– Ты его брат, Саша? – сообразил Олег, немного смутившись при упоминании мулатки. Казалось, тепло ее руки до сих пор ощущалось на коже.

– Да, клановый, – кивнул пришедший.

Олег вспомнил горящие восторгом глаза Ильи, когда парнишка рассказывал об устройстве таганрогской общины: «…в нашем клане Бессущностного всего двое, клан самый маленький, но не подумай, что с ним остальные не считаются. Саша принят в Небесную Канцелярию наравне с самыми умными и лучшими людьми города, и, знаешь, к его словам серьезно относится даже вождь! А если у кого-то из нуклеаров что-то случается, то сперва все идут в Библиотеку, чтобы поговорить с моим клановым братом, потому что он необыкновенный, а уж потом к шаману, вождю или к судье…»