Морская пена - Дмитрий Вернидуб

Олли всегда поражался свойству друга принимать молниеносные решения, особенно не терзаясь наличием неприятных последствий или возможных кривотолков. У самого Виндибура так не всегда получалось, вероятно, потому, что он всегда начинал прикидывать: «А что, если?»

«Твоя рассудительность тебе же и мешает, — часто упрекал его Пит. — Ты что, всегда собираешься выбирать между собственной жизнью и тем, что кто-то, что-то о тебе подумает? Смешно!» Чаще всего Репейник оказывался прав. Непонятно почему, но судьба прощала ему многие прегрешения.

В этот раз Пит принял самые жесткие меры. На рассвете «Чертополох» и «Зуб барракуды» подошли к берегу и ударили из всех орудий по лагерю бунтовщиков. Вдобавок чародей-флибустьер запустил смерч такой силы, что после него остров стал похож на плешивую голову. Через час после начала «обработки» «длинноухие» с поднятыми руками выбегали из остатков прибрежных зарослей, крича, что выдадут и зачинщиков и уклистов, всех до одного.

— Уклистов я пустил на прокорм пещерным моркам, — преспокойно рассказывал Пит, — а бунтовщиков под конвоем отправил восстанавливать рабуц.

Олли смотрел на друга округлившимися глазами.

— А что, — продолжал тот, — эти пещерные — славные ребята, кого хочешь разговорят. А копают как!

— А что Дерг? — с трудом переваривая сказанное, спросил Виндибур.

— Говорил в Совете, что я несколько переусердствовал, но поступил правильно. В общем, сделал хорошую мину при плохой игре. А игра-то его.

— Допустим, — Олли нахмурился. — Но ты разве не понимаешь, что действительно перестарался?

— Только не читай мне мораль, — отмахнулся Пит. — На мне уже много всего… И мне надоели вражьи поползновения за спиной. Мы с тобой такое дело затеяли! Если надо, то я и Дерга моркам скормлю.

Глаза Репейника сразу стали очень жесткими. Олли смотрел на друга и думал: «Добрый, старый Пит, ты ли это?»

Вскоре Репейник обратился к Совету Коалиции с просьбой отдать хойбам Горха. Совет возражать не стал: все равно никто не знал, что делать с пленником. Клейт вождь скотоводов сказал: «Будет справедливо, если он ответит за свои преступления перед своим народом». Все согласились.

Забирать Горха Пит собирался после своего очередного выступления перед островными представителями. Он хотел во всеуслышанье объявить о «подарке», преподнесенном адмиралом народу Эль-Бурегаса. «Это должно произвести настоящий фурор», — думал Репейник и потирал руки.

Плененного мага адмирал планировал поместить на острове, где недавно его эскадра обнаружила базу уклистов. Только Питу не давала покоя мысль, что он осмотрел остров и его укрепления весьма поверхностно. В прошлый раз «морские псы», вылавливая прячущихся уклистов, нашли усмариловый склад. Хранилище занимало пространство под одной из башен замка. Других подобных помещений обнаружить не удалось. «Не может быть, — думал Пит, — чтобы Горх и его прихвостни не припрятали чего-нибудь еще. Нужно хорошенько поискать».

В замке все осталось так, как бросили. Беспорядок, устроенный «морскими псами», Пит велел ликвидировать. Сам же с Пугаем на плече отправился обходить пустующие залы. Репейника упорно не покидало ощущение, что в прошлый раз он что-то пропустил.

В одной из комнат, проходя мимо камина, Пит задержался. Его внимание привлекла картина. На ней изображалась сцена посвящения в уклисты. Магистр Ордена вручал коленопреклоненным синесутанникам мечи.

— Ишь ты, как настоящие прямо! — удивился невысоклик.

Пугай, копавшийся у себя под крылом, поднял голову.

— Хор-роший уклист — мертвый уклист!

— Так-то оно так, — согласился с птицей Пит, — но дело у них было поставлено.

Адмирал собрался проследовать в следующий зал, но вдруг остановился. Возвратясь к камину, Репейник опять уставился на картину.

— Мазня! — брякнул Пугай.

— Да ладно тебе, знаток! Тут что-то не так. Я еще подумал… Ага, вот.

До Пита наконец дошло. Одна из кистей на поясе у главного уклиста не была нарисована. Питти подошел и потянул. Из полотна со скрипом вытянулась веревка. В тот же момент камин повернулся и с грохотом съехал в сторону, открыв потайной ход. Попугай прокомментировал:

— Свистать всех навер-рх!

На шум прибежало несколько матросов. Обнажив клинки, хойбы полезли вниз. Подземелье занимало почти все пространство под замком.

— Так я и знал! — торжествовал Репейник. — Тут не только усмариловый склад и заводик, но и подземная гавань. Ага, а вот и знаменитые подводные корабли! Большая удача! Не успели уклисты сюда вернуться. Мы их тогда всех отловили. Или не всех?

Репейник схватился за пистолет, заметив мелькнувшую тень:

— Там кто-то есть. Взять его!

Вскоре «морские псы» выволокли из-за бочек и ящиков хойба-мальчишку. Он испуганно хлопал глазами и дрожал.

— Что-то не похож на уклиста, — сказал один из матросов. — Ты кто такой?

Выяснилось, что паренек — сын рыбака, работавшего на синесутанников. Родителей забрало море, а парня с сестренкой подобрали уклисты. Его обязанностью стало кормить соможабых чудищ, таскавших подводные корабли — нырбусы. Может, он когда-нибудь и сам стал бы членом ордена, но «морские псы» и их адмирал напрочь лишили его этой перспективы.

Молодого хойба звали Крун. Он был не слишком словоохотлив, но показал еще один ход в кладовые уклистов. Репейник велел отвести мальчишку на корабль. «Для начала накормите его. Думаю, через пару дней он отойдет и выбросит из башки всю эту уклистическую дурь. Пусть расскажет, что знает, про соможабых и про подводные корабли».

Укрепленная база была действительно хороша. Уклисты продумали все до мелочей: подходы с моря, расположение береговых батарей, устройство усмарилового завода под замком. Сам замок, после того как в нем прибрались, стал гораздо уютнее. Репейник довольно прохаживался по крепостным стенам и смотрел на закатное солнце, медленно опускающееся в океан. «По-моему, местечко что надо. Как раз на полпути от материка до архипелага. Надо сообщить Кройгу, пусть отправит с Безымянного острова еще пару кораблей. Хорошо бы и гномов-мастеровых: работы много, оружие нужно, да и усмариловый завод запустить надо. А Горха я тоже сюда определю. Завтра же отправлюсь в Ласиоту — пора показать этим индюкам с островов, кто в доме хозяин!»

Загробный Брю исправно навещал заточенного в крепости Мазлуса Горха. Там же, в смежном отсеке, отделенном от камеры Горха решеткой, находился Малина. По сравнению с соседом, бывший вождь зеленобородых существовал очень даже сносно. Голодом его не морили, выводили на прогулки. Со временем, он научился лепить посуду из глины.