Бои у Хасана - Партийно-политическая работа в боевой обстановке (Сборник) - неизвестен Автор

С каждым новым изгибом дороги перед глазами открывались один причудливее другого виды на горные долины, покрытые богатым растительным ковром с зеркальными речками и ручьями, стремительно бежавшими между каменными грядами. Живописная дорога! Хороши покрытые пышной зеленью сопки у Барабаша и Славянки! Чудесны звездные теплые ночи в прохладных, после дневного зноя, долинах. Уставшее за дневной переход тело просит отдыха, и полянка у ручья заманчиво зовет растянуться на траве и полной грудью вдыхать слегка влажный от росы чистый воздух гор.

Третий день полк совершает марш. Командиры и политработники только догадываются о цели такого спешного марша. О событиях, разыгравшихся на высоте Заозерной, официально никому ничего не известно. Я получил задание начальника политотдела дивизии работать в полку. Год тому назад я исполнял должность инструктора пропаганды этого полка и затем был выдвинут на должность инструктора политотдела. Поэтому командный состав и политработников полка я хорошо знал, да и меня там многие знали. Я был очень доволен, что попал именно в эту часть.

На берегу бухты полк расположился на дневку. Здесь задача марша была уже доведена до каждого бойца, и в ротах чувствовалось большое оживление. Несмотря да усталость, красноармейцы с большим рвением ухаживали за конями и до позднего вечера проверяли оружие, повозки, артиллерийские упряжки.

За день многое сделали и работники партполитаппарата.

Все готовились вступить в бой с японскими бандитами, все горели страстным желанием скорее столкнуться с врагом. Накануне в полку были проведены совещание начсостава и комсомольское собрание. На том и на другом собраниях командиры и бойцы необычайно горячо обсуждали вопросы, связанные с боеготовностью полка.

Весь день вместе с молодым комиссаром полка тов. Гузановым я работал в подразделениях. Побеседовал с красноармейцами в 1-м батальоне, побывал на совещании санитарных инструкторов, выступил на митинге в разведывательной роте. Всюду чувствовался невиданный подъем среди красноармейцев.

Когда над нашими головами пролетали отряды самолетов, бойцы провожали их восторженными возгласами. В беседах с красноармейцами политруки разъясняли наше преимущество в области техники. Почти в каждой роте выпускались боевые листки. Настроение у всех было приподнятое.

Вечером началось партийное собрание, но довести его до конца не удалось: последовал приказ о немедленном выступлении на погрузку для переправы через бухту.

Перед выступлением во время беседы с комиссаром к нам подошли два политрука.

- Товарищ комиссар, разрешите доложить? Клуб сдал. Разрешите работать в роте? - рапортует начальник клуба политрук тов. Гребенченко.

- Товарищ комиссар! Клуб не принял. Разрешите работать в роте? докладывает новый начальник клуба политрук тов. Колесников.

Совещаемся с Гузановым: как быть. У товарищей большое желание идти в бой. В полку не хватает нескольких политруков. Клуб тоже нужен. Сочли целесообразным послать обоих в роты. Гузанов отдает им приказание принять роты. Оба сияющие уходят. Впоследствии и Гребенченко, и Колесников со своими обязанностями в бою блестяще справились.

Так в напряженной подготовке к бою прошла последняя дневка полка возле бухты. До района боев остался всего один переход.

Ночью во время переправы и весь день во время перехода я имел достаточно времени, чтобы побеседовать с политруками, замполитруками и комсоргами. Я старался помочь партполитработникам полка держать весь личный состав в курсе событий, происходивших в районе озера Хасан. В последний раз перед боем проверял расстановку политработников, принимал меры для ликвидации некомплектности, имевшейся в некоторых подразделениях.

Сведения о происходящих событиях мне один раз удалось получить лично от комкора тов. Штерна, который проезжал мимо колонн полка, и второй раз от возвращавшегося из района боев старшего лейтенанта.

На коротких привалах я проводил небольшие беседы с бойцами, отвечая на их многочисленные вопросы. Последний этап перехода я провел в разведывательной роте. Шагая впереди роты вместе с командиром-коммунистом Суховым и политруком Катковым, я рассказывал им о беседе с тов. Штерном, расспрашивал о состоянии работы, делился опытом других подразделений. На одном из привалов я сделал информацию всему составу роты на основании сведений, полученных в беседе с тов. Штерном.

5 августа полк вышел к исходному положению для наступления. Этот день будет долго памятен в моей, жизни.

Утро было ослепительно солнечное. Замаскированные у дороги, наши батареи посылают японцам снаряд за снарядом. Четко работают артиллеристы Красноармейцы восхищенно переговариваются, проходя мимо батарей. Теперь уже ни у кого нет сомнения в том, что идет бой, и скоро нам самим придется столкнуться с врагом и показать свое умение защищать любимую родину.

Пройдя половину пути до назначенного в приказе пункта, люди, артиллерийские запряжки и пулеметные тачанки сгрудились на склонах высоты, через гребень которой необходимо было перевалить по едва наезженной дороге. За гребнем же изредка разрывались вражеские снаряды. Лишь только показались на гребне высоты первые повозки и люди, артиллерийский огонь со стороны противника усилился. Шрапнельные снаряды разрывались рядом, но красноармейцы не обращали на них внимания. Помогая коням, держась за колеса, дышла или просто упершись в задки запряжек, бойцы перекатывали их одну за другой через гребень. Полк без потерь, занял исходное положение для наступления в непосредственной близости к противнику.

Остаток дня накануне боя был использован для оборудования позиций, организации охранения, знакомства с местностью и разведки противника. После тщательной проверки охранения мы договорились с Гузановым действовать так: я должен наблюдать за действиями головного 1-го батальона. Он же и секретарь партбюро наблюдают за ходом наступления, находясь во 2-м батальоне.

Ночь с 5 на 6 августа показалась очень короткой. Спать почти совершенно не пришлось. Чуть забрезжил утренний рассвет, на высоте закипела работа. Часов в пять утра грянули первые выстрелы. Это наши пулеметчики нащупали впереди движение противника.

Часам к десяти получили приветствие политотдела по поводу боевого крещения полка. Ознакомили с приветствием красноармейцев. Решили организовать социалистическое соревнование между ротами и взводами. Создали редколлегию, чтобы перед наступлением выпустить газету. Оказалось, что бумага и все принадлежности для газеты были в клубной повозке, оставшейся в ближайшем тылу. Был единственный выход - написать стенгазету на обороте топографической карты. Немного поколебавшись, я отдал старый лист карты отсекру комсомольского бюро тов. Вавилову, который был назначен редактором газеты. Тут же придумали и название газеты - "Атака". Условились, что читать ее будет подразделение, которое первым войдет на вершину сопки Заозерной.