Бои у Хасана - Партийно-политическая работа в боевой обстановке (Сборник) - неизвестен Автор

После этого вместе с комиссаром Гузановым наметили несколько коротких лозунгов, с которыми ознакомили политруков. Лозунги сыграли очень большую роль во время боя. Идя впереди наступающих, коммунисты, комсомольцы и беспартийные бойцы и командиры бросали короткие пламенные призывы, воодушевлявшие бойцов на героические подвиги.

Накануне выступления полка командование им принял старший лейтенант коммунист тов. Кулагин, до этого он некоторое время работал начальником штаба. Это очень энергичный и настойчивый командир, преданный делу партии большевик. Однако то обстоятельство, что он только что принял на себя командование полком и до этого никогда не командовал крупным подразделением, обеспокоило и меня, и комиссара полка Гузанова. Во время марша и боевых действий оба мы старались помогать тов. Кулагину советом, а где необходимо, и личным вмешательством е дела того или иного подразделения, но отнюдь не подменяя руководства командира. Справедливость требует отметить, что тов. Кулагин чутко прислушивался к нашим замечаниям и немедленно реагировал на них.

В одну из последних ночевок перед боем я предложил тов. Кулагину сходить и проверить службу сторожевого охранения. Охранение в эту ночь несла рота 1-го батальона, которой командовал молодой командир лейтенант Портянкин.

Ночь была темная. Луну заволокли свинцовые облака. Слегка накрапывал дождь. В кустах можно было потерять из виду человека буквально в 2-3 шагах. Мы двигались вдоль телефонного кабеля, карабкаясь по каменным глыбам и раздирая руки и лицо о колючий кустарник. Мы шли так, пока, наконец, не добрались до вершины сопки. В темноте мы подошли настолько близко к охраняющей роте, что я чуть не наступил на мирно спавшего в траве старшину. Разбудили командиров. Подняли на ноги всю роту, и оказалось, что лейтенант Портянкин организовал охранение совершенно неправильно. Не проинструктировав как следует бойцов, он выставил два поста, даже без подчасков, и всю роту положил спать. Вышло так, что охранение, по способу Портянкина, охраняло мирный сон самих себя, а не обеспечивало отдых полка.

Пришлось снимать и заново организовывать сторожевое охранение, Эта проверка показала неблагополучие в полку с караульной службой в! полевых условиях. Дневка полка на другой день была использована для тщательной отработки несения полевой караульной службы. Бойцы в, этот день говорили по адресу роты, которой командовал лейтенант Портянкин:

- Разини.

Стыдно было бойцам и командирам роты Портянкина за свою оплошность, но урок был хороший.

В одну из последующих ночей полевой караул роты Портянкина по всем правилам заставил меня и отсекра партбюро поднять руки вверх, так как мы забыли, идя из штаба в батальон, спросить у начштаба пропуск. Так накануне боев был исправлен этот досадный недостаток в боевой подготовке полка.

Таким же образом, благодаря чуткому отношению со стороны тов. Кулагина к замечаниям политработников, удалось до боев устранить ряд недостатков и в других подразделениях. Согласованные действия всех звеньев партполитаппарата полка, штаба я командиров подразделений дали возможность использовать марш для полной проверки боеготовности полка и устранения ряда больших и малых недочетов, в боевой подготовке.

Часов в 12 дня 6 августа я решил пробраться с командного пункта в 1-ю стрелковую роту и вместе с ней идти в наступление. С этого момента началась для меня подлинная школа, которая стоила всей моей предшествующей учебы.

Прежде всего я получил хороший урок военного дела. Подмявшись к перевалу, чтобы пройти в расположение батальона, я должен был преодолеть открытую площадку метров в 100-1 50. Решаю ползти. Давно, еще в 1929 году, в полковой школе мне приходилось немного ползать. Дополз до половины площадки и попал под беглый артиллерийский огонь противника. Около двадцати шрапнельных и осколочных снарядов разорвалось на площадке, где, плотно прижавшись к земле, лежали я и еще один боец. Укрыться было негде. Место ровное. Один снаряд разорвался метрах в двух-трех. Меня засыпало землей и слегка контузило. Как в тумане, почти инстинктивно, решил перекатиться в воронку. В этот момент на несколько секунд прекратился обстрел.

Боец, застигнутый вместе со мной артиллерийским шквалом, позвал меня в укрытие. Поколебавшись 2-3 секунды, отбежал вместе с ним назад шагов десять-пятнадцать. Залегли в двух рядом расположенных щелях и только успели укрыться в них, как снаряд угодил в самый край щели, где сидел красноармеец. Его засыпало землей. Я отделался незначительными царапинами.

Через 5-6 минут артиллерия противника была подавлена мощным огневым шквалом наших батарей. Откапывая бойца, который, к счастью, остался цел и невредим, я думал о своей непростительной ошибке. Как же я не догадался, что артиллерии противника легче обстрелять площадку! Кроме того, раз ты уже попал под артиллерийский огонь, надо продвигаться только вперед. Так будет и менее опасно и не произойдет задержки в, выполнении задачи.

Это было мое первое знакомство с артиллерией противника. Я побеседовал об этом случае с бойцами и высказал свои соображения о том, как надо вести себя под артиллерийским огнем противника, чтобы с меньшими потерями выполнить задачу по разгрому японских самураев.

Перед атакой была сильная артиллерийская подготовка; кроме того, авиация совершила налет на укрепленные позиции противника. По сигналу точно в назначенное время роты двинулись через болотистый перешеек на Безымянную высоту, откуда противник, засевший в окопах, вел интенсивный пулеметный огонь. Впереди наступающих с винтовкой наперевес шел политрук Гребенченко. Он оторвался от роты шагов на сто вперед с немногочисленной группой бойцов. Остальные несколько задержались, форсируя проток на пути продвижения батальона. Догоняю Гребенченко и на ходу замечаю ему, что отрываться от роты нельзя. Не знаю, слышал он меня или нет в пылу наступления под огнем противника, только рота подтянулась, и взводы дружно, один за другим, пошли на высоту.

Тороплюсь скорее достигнуть вершины высоты, оттуда можно будет увидеть, как развернулся весь полк. Добравшись до вершины, мы сразу попали в сферу действия пулеметного огня с другой сопки, на которой был отчетливо виден укрепленный окоп противника. Воздух наполнился гудением моторов: это с правого фланга двинулись к границе наши танки, а в воздухе появились десятки самолетов.

Ну, смелые летчики! Как бесстрашно устремились они на врага! Впереди послышался грохот. Высоты Заозерная и Безымянная окутались дымом.

- Вот это подарок японским самураям привезли наши самолеты! - сказал боец, лежавший неподалеку от меня.