Бои у Хасана - Партийно-политическая работа в боевой обстановке (Сборник) - неизвестен Автор

Несколько минут - и задача до бойца доведена, между подразделениями заключены договоры о социалистическом соревновании на образцовое проведение марша.

Часть двинулась по шоссе.

24.00. Ветреная и хмурая погода сменилась мелким дождем. Высказывались опасения, как бы дождик не превратился в ливень, что часто бывает в Дальневосточном крае, но дождь вскоре прошел, прибив пыль, освежив воздух.

Объезжая колонну, я беседовал с отсекрами, политруками, коммунистами и комсомольцами. Личный состав чувствует себя бодро, в колоннах слышатся веселые шутки. Полный порядок. Ни единого происшествия.

Командиры неустанно заботятся о бойцах. Командир батареи лейтенант Бондаренко после каждого малого привала заменяет номера, сидящие на зарядных ящиках, теми, которые до этого шли пешком. Это дает отдых уставшим, предохраняет их от возможной потертости ног.

Первый этап марша закончен. Пройдено 18 километров. Три часа. Части располагаются на ночлег.

Пока колонна сходила с дороги, в голову ее были вызваны политруки. Им было дано указание: "Подъем в 9.00, сейчас расставить людей таким образом, чтобы часть бойцов устраивала коновязи, другие бойцы косили траву; третьи разбивали палатки".

При такой организации дела на подготовку ночлега ушло немного времени. В наряд для сторожевого охранения было выделено пять смен. Этим мы обеспечили продолжительный отдых людей, стоящих в наряде. Утром они могли наравне с другими совершать дальнейший марш.

После подъема я обошел подразделения, беседовал с бойцами. Младший командир комсомолец Беляев заявил:

- Приложу все усилия, чтобы свое орудие и подчиненных мне бойцов привести в назначенное место в полной боевой готовности.

Подобные же заявления я услышал от командира орудия комсомольца Тургумбаева и других. Все горели желанием с честью выполнить боевой приказ.

Здесь же я узнал, что ездовой санитарной линейки Макаров проявил грубую недисциплинированность: он отказался надеть винтовку, находившуюся на дне санлинейки, вступив по этому поводу в пререкания с заместителем политрука. Я знал, что и в прошлом Макаров не отличался дисциплинированностью.

Подозвав Макарова, я напомнил ему о присяге и об указаниях Ленина о поддержании революционной дисциплины в армии. Я сказал ему, что мы находимся в боевой обстановке и мне, как представителю партии и советской власти, дано право применять самые строгие меры по отношению к лицам, разлагающим дисциплину Красной Армии.

Макаров, внимательно выслушав меня, дал обещание, что станет отличным бойцом. Вскоре я убедился, что свое слово он сдержал. Теперь он один из лучших бойцов и подразделении.

Перед выступлением в дальнейший путь были собраны командиры и политруки батарей. Подвели итог ночного марша. Каждому стал известен опыт тов. Бондаренко и других по сохранению сил бойцов, по сбережению коней. На этом же коротком собеседовавши было дано задание развернуть индивидуальную работу с бойцами, принимать заявления от лучших, передовых людей части, желающих вступить в ряды партии и комсомола.

В дни марша отдельные командиры, а через них и бойцы узнали, что полевые части Красной Армии уже ведут бой с нарушившими границу японцами.

Это не могло не вызвать соответствующего отклика.

Коммунисты Корчагин и Ефремов заявили:

- Наши уже дерутся. Будет до глубины души обидно, если мы запоздаем. Шагать нам еще далеко.

Командир дивизиона Васильцов, человек весьма горячего характера, участник гражданской войны, обратился "с особым ходатайством" к командованию части:

- Скажите правду: верно ли то, что мы идем в бой? Если так, убедительно прошу вас отправить мой дивизион вперед на автомашинах. Мне хочется вспомнить жаркие дни под Царицыном.

Пришлось тов. Васильцову в ходатайстве отказать, так как автотранспорт был занят переброской пехотных частей, да, кроме того, мы еще сами точно не знали, идем ли на ученья или в бой.

Настроение командиров передавалось бойцам. Красноармеец Ивлиев, прочтя сообщение о боях пограничников с нарушителями границы, возмущенно вскричал:

- Долго ли будем терпеть самураев! Не пора ли их унять! Товарищ политрук, скоро ли мы дойдем до района боевых действий?

Боевой порыв, небывалый энтузиазм - вот что было характерным для настроений в части.

Но были, конечно, и единичные отрицательные факты. Например, красноармеец Павлов обеспокоенно спросил у заместителя политрука:

- Неужели взаправду идем в бой?

Такие люди, естественно, были на учете. С ними коммунисты проводили индивидуальные беседы. Им разъясняли, что всякий трус может в бою погубить часть и будет отвечать за свое малодушие по всей строгости революционного закона как предатель.

После надлежащего разъяснения они, глубоко осознав свои ошибки, брали себя в руки и выполняли свой гражданский долг на марше, а впоследствии и в бою блестяще.

За дни марша выяснились некоторые недостатки в организации партийно-политической работы. Политруки; Семенов и Семенец сравнительно недавно пришли из запаса. Они не поняли, что особенностью политработы на марше в артиллерийских частях является работа индивидуальная или с небольшими группами бойцов (пешие номера, конные разведчики). Они пытались проводить работу со всем подразделением сразу, но это им не удавалось даже на больших привалах, не говоря уже о малых. В самом деле, каким голосом надо обладать, чтобы разговаривать с бойцами колонны, растянутой на 180-200 метров? Пришлось товарищам помочь, на примерах показать, как надо работать с бойцами.

Впоследствии тов. Семенов, делясь опытом с товарищами, заявил:

- Вначале я не понимал существа индивидуальной работы на марше, а пытался проводить ее чохом - со всем подразделением. Мне это часто не удавалось, а если и удавалось, то я не ощущал результатов. Переход на индивидуальный метод сразу дал плоды. Я задался целью вовлечь в комсомол лучших людей нашего подразделения. Поговорил с каждым из них в отдельности. За день я побеседовал с десятью товарищами, из них восемь подали заявления с просьбой принять их в ряды ленинского комсомола. Результат налицо. Необходимо теперь наверстать упущенное и учить активистов-комсомольцев этому методу работы.

Часть расположилась на большой пятичасовой привад на берегу горной реки. Здесь было организовано купанье бойцов и всего конского состава; бойцы постирали и просушили белье, промыли потники от седел и вьюков.

На привале играли патефоны. Бойцы пели песни. Труд сочетался с весельем. Шутили, смеялись, мечтали о том, как зададут перцу японцам. Некоторые, лежа на траве, читали книги и газеты.

Привал мы использовали также для обмена опытом работы чтецов-беседчиков на марше. Оказывается, читка газет, не говоря уже о коротких беседах, возможна и в процессе движения колонны (кроме вьючной). Лучше всего она удается в конных группах разведчиков. Чтец, сидя на коне, читает газету товарищам, находясь справа, между двумя рядами едущих бойцов. На ровной дороге чтец может работать и с бойцами, сидящими на передке и зарядном ящике.