Черное озеро (СИ) - К. Разумовская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Давай мы сходим в туалет, а потом вернемся и сделаем вид, будто этого недоразумения не происходило?
Ее голос звучит дружелюбно, но не убедительно. Выдергиваю из кармана револьвер и наставляю ей в лицо.
Смогу ли я выстрелить? Нет.
Во всяком случае, главное убедить их в обратном.
— Княжна! — восклицает Мален, идущий бок о бок с Катунем со стороны леса.
О, нет!
Деревья, потемневшие от сырости, с упрёком возвышаются над деревней, окружая дома со всех сторон непроглядной стеной. Мален испуган не на шутку. Кроличьи тушки и мешки падают на подмерзшую землю, когда парни бегут к нам.
— Говорят, это не лучший способ переговоров. — встревает Катунь, подходя ближе. Мужчина указывает на оружие в моих дрожащих руках. Катунь добродушно улыбается, делая вид, будто все хорошо.
Я его не убедила. Пора исправлять ошибки.
Взвожу курок, и всё вокруг замирают. Даже ветер стихает. Пытаюсь перевести дыхание и замечаю, что по руке с оружием стекает кровь. Наверное, повредила кисть, выпадая из окна. Хорошо хоть этаж первый. Удивительно, что не расшиблась насмерть при моем-то росте.
Быть может я все-таки везучая?
— Переговоры, говоришь? — переспрашиваю, не сводя глаз со своей цели. Княжна Нева горько улыбается, но ведет себя спокойно. С достоинством.
Лучше бы она кричала или злилась. Безразличие ужасает.
— Переговоры. — Вклинивается босой рыжий мальчишка, переминаясь с ноги на ногу. Глотаю слюну, вставшую комом в горле, пытаясь собрать мысли воедино, но ничего не происходит. В голове гудящая тишина.
— Вы держите меня взаперти, как пленницу.
— Уверен, это было сделано, чтобы избежать чего-то подобного. — злобно бурчит Мален, запуская пальцы в короткостриженые волосы. Он не решается шагнуть ближе. Его плащ в крови с одной стороны.
— И как? Получилось? — ехидно уточняю я, зная ответ.
Их больше, и они убьют меня. Дура, дура, дура!
Пора выдвигать условия, пока я не лишилась головы.
— Мне надоело сидеть одной, как преступнице. Мне нужно, чтобы вы ответили на мои вопросы. Вы не убьете меня. Я хочу есть и помыться. И где, черт бы вас побрал, моя толстовка?!
Смертники загадочно переглядываются.
— А вы с Амуром случайно не родственники? — недовольно бубнит Стивер, но тут же оседает под моим кровожадным и беспристрастным взглядом. Во всяком случае, надеюсь, что я выгляжу именно так. Голос звучит спокойно, хоть я и уверена, что перегнула. Катунь удовлетворенно кивает, и я опускаю револьвер.
Я не хочу умирать. Пожалуйста, просто примите мои требования.
Ко мне подбегает Мален и выбивает мою надежду на спасение из рук. Кисти прижгло от хлесткого удара. Револьвер скользит по вымерзшей траве прямо под ноги темнокожего качка. Катунь поднимает его и крутит в огромных руках. Оружие смотрится игрушечным в больших розовых ладонях.
Они точно прикончат меня.
Нева протягивает мне бледную ручонку, будто я не угрожала ей убийством. С недоверием смотрю на княжну, но принимаю предложение. Княжна помогает мне подняться на ноги. Мален краснеет от злости и угрожающе движется к нам.
— Ты пыталась убить ее! — кричит он, размахивая руками, норовя меня треснуть. Нева отпихивает мне назад, за спину, и с вызовом встречает разъяренного Малена. Он останавливается, когда подходит почти вплотную к княжне.
— Уходи. — приказывает он тоном, не терпящим возражений. Кажется, или я услышала знакомые нотки, пропитанные угрозой. — Или мне придётся применить силу.
Княжна, явно страдающая от Стокгольмского синдрома (как иначе объяснить то, что она встала на мою защиту?), кланяется головорезу, служащему Разумовскому. Я, уже готовая к тому, что Нева вот-вот нас покинет, удивленно хлопаю глазами, когда княжна ласково протягивает:
— Ещё шаг и я вспомню, какие вещи ты бы хотел со мной сделать и поведаю об этом господину Разумовскому. — Мален замирает, не веря уставившись на Неву. — В красках расскажу о том, как ты ничего не делал, когда они касались меня против моей воли. Будет ли он благосклонен настолько, чтобы надавать по твоей нахальной морде, или его настроение будет совсем испорчено, и он закопает тебя в выгребной яме?
Стивер краснеет и отворачивается. Идэр, вышедшая во двор последней, скрещивает руки на груди и со скучающим видом возносит молитвы, обратив лицо к небу.
Почему Нева заступается за меня после всего, что произошло?
Потому что за неё никто не заступился.
Никогда не испытывала такого жгучего стыда. Он захлёстывает меня с головой и всё, чего можно пожелать в такой момент — провалиться сквозь землю.
Катунь смеется, привлекая к всеобщее внимание. Его спокойствие явно раздражает остальных и портит отвратительно трогательную сцену.
— Он не был заряжен. Пообедать мы тебя покормим. Не знаю, что такое «толстовка», но, думаю, мы можем предложить что-нибудь взамен. Баня истоплена, а вот ужин придётся приготовить самой. На всех.
Часть вторая. Тени прошлого.
Года провел он, молча в темноте.
Один. Один. Совсем один.
Себя надежно спрятал в пустоте,
Затерянной среди руин.
Боялся света он до дрожи,
И жил с закрытыми глазами.
Он был предельно осторожен,
И тихо прятался веками.
Своей страшился тени он.
Она же тихо шла за ним.
В ней видел он день похорон,
И погребальный сизый дым.
Отрекся от неё он сам.
Бежал как только мог.
Ломал себя напополам,
Пересекая тысячи дорог.
Упрямо тень шагала по пятам.
И от неё ему никак не скрыться.
«Я не желаю зла, ты сделал это сам.
Не суждено с тобою нам проститься.
Своей рукою судьбы ты ломал чужие.
Сжигал мосты, бежал и предавал.
Бросал людей, твердя, что не такие.
Открой секрет, кому всё это время лгал?
Себе? Чужим и близким? Мне?
Зачем? Ты от себя никак не убежишь.
Сам ты спалил себя в огне.
Давно уж мертв, пусть кажется, что спишь.»
Глава 1. Я не имею права на слабости, если моя цель — победа. Нева.
Я сажусь справа от Стивера. Ландау шмыгает носом, вливая в себя третью кружку отвара ромашки и липового цвета. На кухне теплее, чем в любой другой комнате. Печка за нашими спинами пылает жаром. Бедолага приболел после пробежки по улице босиком. Он завернулся в шерстяное одеяло, любезно принесенное Катунем. Мален сидит передо мной, сверля игральные карты с пуговицами испепеляющим взглядом. Ему не нравится Инесса, а я нахожу ее сильной. Не потому, что я делаю это ему назло. Мне кажется, только отчаявшийся способен направить револьвер в лицо тому, кто тянет руку помощи.
Отчаявшийся или
