История русского народа и российского государства. С древнейших времен до начала ХХ века. Том I - Петр Рябов

Это, разумеется, не могло нравиться московскому правителю. Он постоянно ограничивал «право совета» бояр (решая всё единолично) и «право отъезда». Как отмечает С.Г. Пушкарёв: «Право отъезда бояр и вольных слуг могло существовать только до тех пор, пока Русь была политически раздроблена; с конца XV в., когда уделы были уничтожены и крупные областные княжества присоединены к Москве, «отъехать» практически было некуда, кроме Литвы, но такой отъезд рассматривался уже как измена и побег и вёл к конфискации имений бежавшего. Таким образом, с конца XV в. все бояре и слуги московских государей становятся уже фактически слугами «невольными», т. е. они обязаны служить московскому государю и никому иному». Иван III, объявляя себя повелителем всей Руси и отождествив своё самодержавие с интересами православной веры, одновременно объявлял всех бояр, покидавших его, «изменниками» (даже если они ехали в Литовскую Русь, имевшую не меньше оснований, чем Московия, считаться русским государством).

До середины XV века между московским князем и боярами заключались договоры, по которым боярин должен был «служить» князю, а князь – «кормить» его, и каждый боярин имел право на отъезд и участие в совете князя. Таким образом, в это время, по С.Ф. Платонову, «московские князья и бояре составляли одну дружную политическую силу». Но при Иване III ситуация радикально изменяется: усиливается приезд бояр к московскому князю (из Литвы, Орды, других русских земель, захваченных москвичами). Складывается порядок местничества, определявший (на основе прецедентов) отношения между боярскими родами и порождавший постоянные споры. Теперь Боярская Дума становится постоянным органом с фиксированным членством. При этом вчерашние удельные, а ныне служебные князья не переставали помнить о том, что они – Рюриковичи, Чингисиды, Гедиминовичи, лишь злой волею судьбы поставленные ниже московского правителя. С.Ф. Платонов отмечал: «Помня своё происхождение, зная, что они потомки прежних правителей Русской земли, они смотрят на себя и теперь, как на хозяев Русской земли, с той только разницей, что предки их правили Русской землёй по одиночке, по частям, а они, собравшись в одном месте, около московского князя, должны править все вместе всей землей. Основываясь на этом представлении, они склонны требовать участия в управлении страной, требуют, чтобы князья московские советовались с ними о всех делах». Московские же князья последовательно ограничивали все права своих бояр, сурово расправляясь с непокорными.

Для управления Московией Ивану III нужны были и новые законы, и аппарат управления. В 1497 году Иван III издаёт Судебник – общерусский свод законов, унифицирующий правовые нормы и упорядочивающий процесс судопроизводства. Московское право становилось теперь общерусским правом. В Судебнике рассматривались вопросы организации судебной и административной системы в центре и на местах, социальные отношения (в частности, возможность ухода крестьян от помещиков лишь в Юрьев день). По Судебнику почти все уголовные преступления карались смертью (тогда как «Русская Правда» Киевской Руси вообще не знала такой меры наказания), а за мелкие кражи полагалось битье кнутом. Допускались и пытки в ходе следствия и кулачные поединки («поле») истцов с ответчиками. В общем, Судебник 1497 года ярко отразил общую чудовищную деградацию общества Монгольской Руси в сравнении с Русью Домонгольской – в сторону огромного роста несвободы, жестокости и государственного насилия над человеком.

Централизованное государство и самодержавная власть, объединяя завоёванную ими страну (через захват и подчинение) и методически разрушая все существующие горизонтальные общественные связи и структуры, взамен нуждалось в разветвлённом бюрократическом аппарате управления, пронизывающем общество сверху донизу. И он, конечно же, вскоре появился. Система управления, сбора налогов и организации войска была позаимствована Московией у монголов (в свою очередь, некогда позаимствовавших всё это у Китая), а придворный этикет, религиозное обоснование и «национальная идея» – у византийцев.

На верхушке пирамиды власти находился сам московский великий князь, издающий законы, назначающий высших должностных лиц, ведущий суд и порой – всё реже и реже – командующий в важнейших военных походах. Князь советовался с Боярской Думой – постоянным совещательным органом, насчитывающим 15–20 человек, одновременно ставшим ядром сословной организации «благородной» части общества. Как подчёркивает историк Л.М. Ляшенко: «Власть царя постепенно становилась самодержавной, не терпящей противоречий и неподчинения. Боярская Дума, совещательный орган при великом князе, лишь внешне напоминала древнерусских советников-дружинников, поскольку не имела решающего голоса при обсуждении важнейших вопросов жизни государства… Так рушился ещё один возможный оплот ограничения великокняжеской власти: бывшие удельные владыки превращались из вассалов в подданных Москвы».

Следует отметить, что Иван III почти завершил дело ликвидации удельной системы, арестовывая своих братьев и отбирая их территории. По словам С.Ф. Платонова: «Дмитрий Донской дал старшему из пяти сыновей треть всего имущества, а Василий Тёмный – половину. Иван III уже не хотел довольствоваться избытком одних материальных средств и желал полного господства над братьями. При первой возможности он отнимал уделы у своих братьев и ограничивал их старые права. Он требовал от них повиновения себе, как государю от подданных… Словом, везде и во всём Иван проводил взгляд на великого князя, как на единодержавного и самодержавного монарха, которому одинаково подчинены как его служилые князья, так и простые слуги… Так, вместе с объединением Северной Руси совершалось превращение московского удельного князя в государя-самодержца всей Руси».

При Иване III начинают формироваться приказы – органы центральной исполнительной власти, управляемые дьяками – бюрократами, выходцами из незнатной среды. На смену временным поручениям, даваемым боярам, возникают постоянно действующие учреждения и присутственные места: казначейство, приказ Большого Дворца, Разрядный и Разбойный приказы. Усиливается влияние не родовитых, но грамотных чиновников-дьяков. Так было положено начало русской бюрократии, хотя общее число её представителей в эпоху Ивана III ещё не превышало 200 человек. Московия в административном отношении была поделена на уезды, станы и волости. Наместники территорий и «волостели» (мелкие местные начальники) присылались из Москвы и получали управление землями «в кормление» (состоявшее из части налогов и судебных пошлин) – в вознаграждение за их службу.

Главными ведомствами становятся Дворец и Казна. Дворец ведал великокняжескими землями и тяжбами о земельной собственности. Казна же была не только финансовым хранилищем, но и государственным архивом и внешнеполитическим ведомством. Дьяки вели делопроизводство и выполняли все технические функции.

К концу XV века в Московии сложилась система неограниченной единоличной власти великого князя. Повсеместно устанавливались отношения, подданства, выразившиеся в обращении бояр и князей к московскому правителю: «яз холоп твой». Князья Москвы, обладая безграничной властью, требовали безусловной покорности от своих подданных, воспринимали и крестьян, и бояр, и князей, как своих холопов. При этом в управлении страной московские владыки прежде всего делали ставку на насильственные военные методы, рассматривая Русь, как завоёванную территорию, ставшую их беззащитной добычей.

Драматично складываются в XV – начале XVI века и отношения между княжеской властью и церковью, постепенно утрачивающей свою независимость и взамен получающей покровительство со стороны московских государей и временное сохранение своих несметных богатств. Первым шагом на этом пути стали бурные события, случившиеся на Руси в княжение Василия II Тёмного и связанные с Флорентийской унией 1439 года – союзом восточного и западного христианства, заключённым между византийской православной церковью и римско-католической церковью. Уния была призвана помочь Константинополю выстоять в борьбе против натиска турок-османов (но не помогла: через 14 лет турки захватили великий город!) и ознаменовала долгожданное объединение христианского мира, причём православные сохраняли свои обряды и признавали главенство папы римского. Присутствовавший на объединительном великом Флорентийском церковном соборе глава русской церкви митрополит Исидор (грек, как и почти все предыдущие русские митрополиты) был горячим сторонником союза церквей, противником раскола христианского мира, и от имени русских христиан подписал унию. Однако ни московские церковные иерархи, ни князь Василий II не приняли этого.

Причины случившегося хорошо объясняют С.Т. Жуковский и И.Г. Жуковская: «Еретиками на Москве считали и католиков, и протестантов, и униатов… Даже недавние учителя в вопросах веры – греки – вызывали сильное подозрение в «нечистоте» православия (как, впрочем, и все остальные православные христиане, не являвшиеся подданными Москвы)… Вера в ту эпоху не связывала Русь с остальным христианским миром, а наоборот, отделяла от него. Чем дальше, тем больше православие воспринималось как религия одной нации, государства: его так и называли «русская вера». Само собой разумеется, что католиков и протестантов христианами не считали, всякое общение с ними, даже бытовое соприкосновение запрещалось (считалось, что православный русский человек осквернится даже тогда, когда сядет за один стол с армянином, хотя Армения восприняла христианство из той же Византии задолго до Руси)… «Истинность» и «чистота» христианской веры для большинства священнослужителей (даже высших) сводилась к точному исполнению обрядов, которым фактически придавалось значение магического ритуала». Считалось, что лучшим способом спасения души является пострижение в монахи (хотя бы перед смертью), а в миру – щедрые пожертвования на церковные нужды и неуклонное соблюдение всех обрядов. Неудивительно, что монастырские земли не дробились со временем (как у светских хозяев), а, будучи собственностью единого хозяина – церкви – концентрировались и накапливалисъ с течением лет.