Ружемант 4 (СИ) - Евгений Лисицин

Я потянулся к выключателю, свет разлился по комнате сразу же после щелчка.

— Привет, uomo.

— А вот это неожиданно.

Вит Скарлуччи сидел, закинув ноги на стол. Ладони сложил замком, словно подушку, сунул под голову. Выдохнул, посмотрев в окно.

— Вы варвары, uomo.

Ответить было нечем.

И незачем. Сделал шаг в комнату. Здравый смысл напоминал, что в столе лежит кухонный нож. Сарказм ухмыльнулся: ну да, бронемаг — тот самый человек, которого можно заковырять кухонным ковырялом.

Вдруг поймал себя на том, что не слышу гласа Ириски. Голографическая дева сгинула, будто и не было.

— Будешь? — заметив мою нерешительность, Вит поднял початую бутыль граппы. Той самой, что ману восстанавливает. Ответа так и не дождался, выдохнул: — Что ты защищаешь, ragazzo. Только не говори, что libertà, это будет смешно. Те же машины, те же люди, коробки домов.

— В Царенате не лучше, — ответил, сделав пару шагов ближе. Только сейчас заметил, что пятна на груди великана не пролитое пойло. Ткань рубахи провалилась в прореху огромной кровавящей раны. От его внимания это не ушло.

— А, это? Не обращай внимания.

Легко сказать. Чувствовал, как полыхаю лихорадочным жаром. Сходить, наложить компресс?

— Как хочешь, — Скарлуччи устал держать бутыль, сделал огромный, на полбутылки глоток. — Как спалось?

— Скверно, — признался честно.

— Previsto. Поди, девчонки, враги, ты в роли пистолета…

— Откуда знаешь?

— Я мертв, uomo! Всего лишь снюсь. Хочешь проверить?

Щипать себя, как принято в голливудских фильмах, никакого желания не было. Вит следил за каждым моим движением.

Никакой враждебности. Этот гораздо разумней, чем тот, которого привык видеть. Но прийти в дом врага, чтобы выпить с ним граппы — театрально, с какой стороны ни посмотри.

В его духе.

— Здесь была кошкодевочка. Где она?

— Понятия не имею, — он пожал плечами. — Ты пришел сюда, чтобы говорить о девочках с хвостами и ушками? Завидую тебе.

— Есть предложения получше? — сон во сне. Такого со мной прежде не случалось. Если на деле Зверь Войны попросту не прибил меня за ту смесь вопросов, что вылил ему на голову.

— Говоришь как uomo. С большими яйцами. Ты fusielemante, парень. Злейший враг Царената.

— А ты проводил мерзкие опыты, выращивал клонов.

— И страна сказала мне за это «спасибо». Будь уверен, к тебе еще бросится мальчишка с гранатой и криком «За героя Скарлуччи!»

Чего-чего, а умения мечтать у него не отнять. Великан продолжил.

— Что ты знаешь о Восьми, ragazzo?

— Зачем тебе?

— Ни за чем. Мне все к чертям. Ты назавтра раскроешь глаза, а я уже нет. Так ли мне важно, что там будет с тобой?

Снились ли мне раньше враги?

Снились. Приходили, неприкаянными душами стояли над кроватью, обвиняюще смотрели, будто спрашивая, почему нас убил? По первости было жутко, а после привык. Поняв, что совесть больше не грызет мне душу, они исчезали, уходя в покой небытия. Но до такого, чтобы приходить ко мне домой выпить по стаканчику граппы никогда не доходило.

Скарлуччи везде желал быть первым.

— Молчишь? Правильно молчишь, парень. Потому что ложь вокруг тебя вьется клубами, что змеи. Что ты знаешь о Восьми, мальчик? Девочки, красавицы, куча памятников по всей стране.

Он вдруг поднялся, разминая затекшие плечи. Я попятился, будто зная, что сейчас будет. Что там говорил Зверь Войны? Победить врага внутри себя? Кажется, я его только что нашел…

Скарлуччи рывком содрал с себя рубаху. Кинулся ко мне в могучем, пересекающем всю комнату прыжке. Кулак свистнул у меня над головой, вспарывая кирпич стены. Зашуршали рваные обои, на голову просыпалось крошево побелки. Еще недавно тарабанивший по батарее сосед принялся колотить вновь.

Знал бы он, что у меня тут творится!

— Герои бывают разные, мальчик! Я герой! Когда все закончится, мою историю напишут в учебниках! Возведут величественные статуи, поставят памятники, назовут именем улицу и пару больниц!

— Это все, чего ты хотел? Ну и тщеславная же ты скотина!

— Остер на язык, uomo. Так ли хорош ты в кулачном бою?

Я не успел увернуться от захвата. Огромная рука стиснулась на голове, кулак врезался мне в грудь. Словно ударили домосносящей гирей. Сперло дыхание, первый раз в жизни мной ломали стены. Думал, просто размажет, Скарлуччи из кошмара доказал обратное.

Бухнулся прямо на стол. Зашатались ненадежные ножки. Вит пробивался следом за мной, словно демон из преисподней.

Я схватил то, что первым попалось под руку, початая бутыль водки снарядом полетела в поганую рожу. Попытался призвать «Буян», но вместо отклика мана лишь сгустилась вокруг ладони и безрезультатно растаяла. Здравый смысл ухнул в омут оправдания: «это всего лишь сон», где предпочел сгинуть окончательно.

Вит принял брошенный снаряд с достоинством. Бутыль разлетелась градом осколков, ее содержимое разлилось по широкой волосатой груди.

— Знатно встречаешь. Как настоящий uomo, — бронемаг сложил руки замком, замахнулся. Я скатился со стола. Тот хрустнул под могучим ударом.

— Милицию сейчас! Что там у тебя, черти скачут? — хрипло орал снизу сосед. — Мне на работу утром!

— Среди Восьми был ружемант, ragazzo.

— Ложь!

— Думаешь? — великан делано улыбнулся, смахнул меня ладонью, словно надоедливую муху. В ушах звенело, я встал и тут же упал — поскользнулся на обломке кирпича. Ухватился за стул. Скарлуччи взял меня за ноги, потащил на себя. Опустил стул ему на голову без особой надежды. Что слону дробина…

Нет, не так. Исполин ухнул, выпустил, видимо, даже будучи родом из кошмара был лишен чародейских сил.

Мы на равных, если не считать его звериной, нечеловечески огромной силы…

— Кто же тогда оставил послания в руж-волнах?

Он качал головой, пытаясь встать. От отчаяния я вцепился ему в волосы, что есть сил дернул, великан послушно потащился вперед. Лишь мгновение спустя понял, он мне подыгрывает. Следующий шаг его обратился стремительным рывком, стальной лоб врезался мне в грудь, захрустела ломаемая грудная клетка. Ни охнуть, ни вздохнуть.

Словно выброшенная на берег рыба, разевал рот, барахтался, тело не слушалось. В лицо брызнуло водой, рубаха на груди тотчас же вымокла насквозь. Раковина, расколотый унитаз, душевая кабина. Скарлуччи счищал с самого себя обломки.

— Ты видел их воспоминания! Они говорили с оружием!

— Оружие говорило с ними, не наоборот!

Он выпрямился, расхохотался, открылся для удара в пах. Обманка. Как только я попытался, он схватил меня за ногу, поднял на весу.

— И часто говорят с тобой пистолеты? Жалуются на скрипящую кнопку кобуры? На неудобный новый спусковой крюк, на несмазанный курок? Отвечай!

Отвечать было нечем. Схватил чудом устоявший тюбик дезодоранта на полке, благо тот был без крышки. Нажал на кнопку, струя ударила великану в глаза. Вит взвыл,