Сломленный бог - Гарет Ханрахан

– Вот что я думаю о твоих богах и их прорицаниях. В задницу твою чушь.

– Вы хулите Праведное Царство, – проговорила жрица, держась за щеку. – И за это поплатитесь. Но это не меняет ничего. Ваша судьба – с нами.

Он мог бы убить старуху. Хрен с ним, с пророчеством, – ее жизнь, вот что сейчас на деле в его руках.

– Разденьте ее, – приказал он. Один эшданец замешкался, не желая рукоприкладствовать над жрицей, зато другие охотно налетели на старую женщину. Сорвали с Дамалы богатое облачение, отобрали посох, с пальцев содрали кольца. Покидали драгоценности к его ногам.

– Это все, – заявил Артоло, – принадлежит дракону.

Дамала подобралась, привстала:

– Боги послали меня.

– Вышвырните ее вон.

Каким-то образом – ограбленная, окровавленная, вывалянная в грязи – Дамала хранила приводящую в бешенство невозмутимость, даже когда охранники выкидывали ее на занесенную илом улицу. Хранила уверенность в себе, порожденную знанием того, что ее не дадут в обиду высшие силы.

Артоло тоже чувствовал такую уверенность, когда был Избранником.

И поклялся, что обретет ее снова.

Капитан отбыл вновь и сейчас брел по грязи в сторону города. Вокруг него толклись Бифосы, тянули за куртку, и он терпеливо ждал, пока их любопытство иссякнет, а потом продолжал идти. Кари коротала день, собирая в кучку пожитки, заново перекладывая вещи в сумку. Долбаный Мартайн забрал у нее пистолет и деньги, а чертова книжка до сих пор спрятана у капитана. Сложить же все остальное – дело считаных минут.

Вот она этим и занималась. Несколько раз подряд.

А потом еще.

Она вполне поправилась, к путешествию готова. Ждать больше нельзя, медленный, осторожный подход Хоуза ей не вытерпеть. Как только капитан вернется и выдаст книгу, Кари уйдет. По темноте проберется в Ушкет, спрячется на гхирданском корабле. Фиг с ним, может, придется слегка попетлять, но скоро она опять окажется на пути в Кхебеш. И когда уйдет, Хоузу будет безопаснее.

Она подняла амулет матери. Подержала в руках. Вспомнился полдень, давным-давно, еще в Гвердоне. Ей тогда было пять, может, шесть. Полгода назад семья Таев была убита, неизвестные злодеи напали на их особняк. Теперь она знала, что ее ненавистное семейство вырезала церковь Хранителей, но тогда едва ли вообще понимала, что стряслось что-то нехорошее. Это была обычная поездка в деревню к тете, вот только затянулась она навсегда.

Но в тот раз тетя Сильва привезла Кари с двоюродной сестрой Эладорой назад в Гвердон. В городе у тети были дела: встречи со стряпчими и сотрудниками дозора, обсудить завещания и имущественные права, поэтому она оставила Эладору и Кари поиграть в Приозерном парке под присмотром Сильвиного мужа, Верна. От Верна удрать было легче легкого, и Кари побежала к зарослям деревьев на северной стороне парка, а Эладора за ней, не так решительно и проворно, но старалась не упускать Кари из виду.

И там росло одно дерево, скрюченный дуб, и этот дуб просто просил, чтобы на него взобрались. По памяти он был высотой с церковь. Раззадоренная брошенным вызовом, она со смехом полезла на дерево; опаску вытесняла уверенность, по мере того как пальцы смыкались на новой ветке, а босые ноги отыскивали приступку. Она помнила, как сунула голову в просвет меж листвы, поглядела на город – а потом налетел внезапный ужас, без причины, из ниоткуда, и ей, ошарашенной, показалось, будто дерево пытается ее съесть. Вопя, кромсая себя ногтями, она сверзилась с ветки, когда великие, незримые силы потянулись к ней с поднебесья, из темноты изнутри нее самой, собираясь схватить и унести.

И даже после того как тетя Сильва закончила дела, даже когда они сели в коляску и город исчез позади, Кари чувствовала на своем горле и на затылке невидимые ладони. Ее хотели забрать.

Она разжала кулак с амулетом и, не застегивая, накинула цепочку на шею.

«Шпат, ты…»

Отбросила его, будто кулон отравлен.

Хватит ей себя дурачить. Шпат за полмира отсюда и ничем не поможет. Ему до нее не достать.

Надо скорее попасть в Кхебеш. Это Шпата – вот кого надо спасать.

Капитан припозднился. Пропустил свою послеприливную службу. Над Утесом высыпали звезды, а его все не было.

Кари спустилась в темную молельню, на случай, если все-таки прозевала его возвращение по илистому склону, но трюм пустовал. Опять появилось то смутное чувство, неопределенное ощущение далекого давления, подобное рычанью собаки, когда на ее территорию вторглось другое животное. Это порыкивал некий бог – но ничего не случилось, когда она провела ладонью по голубому алтарному камню. Впереди скрипнула трюмная лестница.

Это не капитан.

Двигаясь в воде как можно тише, она пробралась из кормового трюма в носовой. Пришельца почти не видно – темный контур, покрытый тенью. Большой, но движется быстро. Он подходил к лестнице, на спине покачивался увесистый мешок.

Блин, даже ножа с собой нет – зато поблизости старый ломик. Она подкралась поближе и…

…пришелец треснулся башкой о низкую притолоку, в точности как всегда.

– Адро! – взвизгнула она, кидаясь обниматься.

Они уселись в каюте на баке, и Кари зажгла лампу, чтобы получше рассмотреть старого товарища. Когда «Роза» бороздила моря, Адро был душой команды, самым близким другом. Они как парочка веселых разбойников – принимали воровство и контрабанду за восхитительную игру, вместе убегали с судна, чтобы обязательно облазить каждый порт. За дурнями божий пригляд, поговаривал про них капитан.

– Капитан скоро будет, – сообщил Адро. – Лучше приходить порознь на случай, если за нами следят, поэтому я выдвинулся первым. И вот, на – принес вино.

Гадость, а не вино, но разве это важно?

– Нет, вы таких видали, – захохотал Адро. Потыкал пальцем ей в бицепс. – Выглядишь как гвердонская наемница. Я-то считал, что ты побежишь домой к богатенькой тетушке, а потом позовешь нас к себе.

– Было бы здорово, случись оно так. – Мысль о команде контрабандистов, рыщущих по кухне тети Сильвы в Вельдакре, была увлекательной. – Вот бы она тебя костерила! Обалденная бы вышла история.

– Тетушки меня обожают, – сказал Адро. – Но все-таки, Кари, если ты не поехала домой, то куда ушла? Что с тобой приключилось?

– Нижние боги… – протянула Кари. Как описать в двух словах пережитое после «Розы»? Как поведать об откровениях, о своей семье, Черных Железных Богах, Крысе и Шпате, обо всем, что случилось? О Помойном Чуде. О войне. – Много волшебной дряни.

– Больше ни слова. – Адро поднял стакан. – У нас тут такого тоже полно. Поскорей бы отсюда убраться. Скучаю по дням, когда представал нашему взору невиданный город, например Уль-Таен. – Он заговорил высокопарным тоном сказителя легенд: – Истинно! С его ступенчатыми зиккуратами, пресловутыми подземельями, полными бесплотных могильных исчадий, колдунами, запечатанными в сосудах, и мелкими вредными тварями, и восклицали мы: «Пшел он на хер» – и плыли дальше.

Он скривился, хлебнув