Сломленный бог - Гарет Ханрахан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ясно уже, что Адро придется бросить. Источник опасности – сама Кари. Когда она уйдет, его никто не тронет, верно?
Пока Дол Мартайн не поймет, что он с нею был. Пока его не разыщет ведьма. Пока ее друг не закончит жизнь, как те голодные рабы, которые вкалывали на горном поле. На Ильбарине не бывает никакого «не тронет». Есть только разная мера страданий.
Кари быстро взяла его за руку:
– А лучше пошли со мной. Мы свалим отсюда. Заберем Рена и твою мелкую. Вернемся за капитаном, и все вместе уедем.
Глава 14
Гвердон был подобен открытому океану. Там Кари легко могла затеряться в людском море, среди течений уличной жизни. Бурные воды Мойки, быстрая река улицы Милосердия, вливающаяся в водоворот площади Мужества.
По сравнению с ним Ушкет – небольшой пруд, и был он полон акул. Не в первый раз Кари с Адро бежали по городским переулкам, уходя от Гхирданы, но прежде всегда налегке. Тогда они рисковали только собственной жизнью, а это их заботило мало. Этой же ночью каждого тяготил свой груз – обоим было что терять.
Ушкет на этот раз показался Кари гораздо привычней прежнего. Будто уже стал отчасти знаком, спасибо обстоятельным рассказам Хоуза о своих вылазках. Полгорода оказалось заброшено при наступлении моря, раздел обозначила новая бухта возле крепости префекта. Ниже бухты – затопленные развалины, где обитали самые неприкаянные. Единственный путь оттуда лежал через Гхирдану. Работай в трудовом лагере или на перегонке илиастра. А хочешь побыстрей, прыгай через ограду и лови Гхирданскую пулю. Кари очень, очень повезло первой ночью. Если бы ее не нашел Морской Монах, все, вероятно, закончилось бы не на той стороне раздела.
Выше бухты Ушкет жил почти что нормальной жизнью. У людей сохранялась работа, они ходили закупаться на рынок, выпивали с приятелями. Ну, когда поднимался прилив, то заливало нижние этажи, и от храмов осталось одно пепелище, но при желании можно было закрыть на это глаза и представить, что Божьей войны не случилось.
Но и там ты считался в собственности у дракона. Пойдешь против Гхирданы и потеряешь все. Отправишься вниз, за заборы и заградительные цепи. Ушкет перестал быть местом, где живут люди. Ныне это машина принуждения к покорности, предназначенная выжимать из подневольного населения всю полезную службу до капли.
По словам Адро, улица Синего Стекла так далеко внизу, как только можно зайти не утонув. И они начали спускаться по забитым грязью и плавником переулкам, по навесным переходам над затопленными улицами. Без Адро в качестве проводника Кари бы заблудилась, но когда приходилось красться и проникать за заборы, то уже она наставляла, как действовать, полагаясь на приобретенные в Гвердоне навыки. Хоть и прошло столько лет, из них с Адро складывалась отличная команда.
После того как прогнившее сердце города – крепость префекта – было пройдено, стало полегче. Кари посматривала на башни, гадая, за каким из светлых окон сейчас Артоло. Она опять попыталась вспомнить свое предыдущее столкновение с гхирданским боссом, но в славные времена ее власти Новый город был полон всякой мразоты, требующей суровой кары. Работорговцы, головорезы, насильники, подпольные барыги, тронутые богами безумцы – она крушила всех, кто угрожал людям под защитой у Шпата. Глядя вверх на окна, Кари сжала кулаки и представила, как послушный камень навсегда вымарывает их свет.
Улица Синего Стекла казалась совсем заброшенной. Волны набегали и отступали меж разрушенных зданий, словно дыхание самой улицы.
– Никак не пойму здешнее море, – пробормотала Кари. – Остров погрузился целиком? На остальном Огнеморье, насколько я могу судить, уровень воды не менялся.
– Тут полный кабздец. – Голос Адро дрожал. – Кракен набросил море на Ильбарин – нету тут никакого уровня. Гхирданцы волокут корабли на склон моторными буксирами. А на другой стороне еще хуже.
Вдоль улицы тянулись бывшие лечебницы, художественные студии, солярии. Большинство верхних этажей покрывали разбитые синие стекла. В Ильбарине верили, что свет, пропущенный через такое окно, обладает целебными свойствами, и богатые мещане зимой катались в Ушкет нежиться в голубоватом сиянии. Теперь свет фильтровала мутная каша из ила и стеклянных осколков.
– Знаешь, с кем мы встречаемся?
Адро покачал головой.
– Говорят, здесь живут злые чародеи – я видел раз, как между руин проплывал черный корабль. Под парусом против ветра. – Он потыкал воду кончиком капитанского клинка. – По слухам, у них соглашение с Гхирданой, поэтому сюда никому хода нет.
Что-то проползло по лодыжке Карильон – скользкое и волнистое. Вода вокруг нее вдруг ожила, забурлила. На улице темень, и тонкие лунные лучики заплясали на водной ряби, не открывая того, что происходит под ней. Адро хлестнул по воде шпагой – без всякой пользы. Там, у поверхности, не одно существо, а целые сотни. Тысячи.
Это были черви.
Черви взвились из клокочущих вод, клубясь, громоздясь друг на друга. Столб извивающихся склизких жгутиков воздвигся над Кари волной гнилостной тухлятины. Посередине этого отвратного переплетения встопорщились два отростка, увеличиваясь в толщину и длину. Они потянули на себя ночное небо и набросили покров из тьмы на сотворенные плечи. Рука провела червепальцами по приблизительному месту лица, и неожиданно там забелела фарфоровая маска. Маска улыбалась напускным сочувствием.
Ползущий протянул Кари руку, предлагая помочь выбраться из воды.
Подбежав, Адро рубанул ползущего шпагой. Без толку, все равно что сечь воду. Клинок проскользил внутри монстра и вышел наружу, покрытый червячной дрянью, но урона ползущему не нанес.
– Мы не причиним вам вреда, – заговорил ползущий. Его голос, густой и глубокий, умиротворял теплотой, вот только настораживал хор на подпевке – едва слышно, на грани восприятия, другие голоса произнесли те же слова: – Мы ждали вас. Прошу, идемте со мной.
От этой долгой ночи у Артоло щипало глаза. Он перебирал бумаги, и перед взором плясали столбики цифр. В бездну их – что он, счетовод, копаться в счетах? Корень проблемы виделся отчетливо – выработка илиастра в трудовом лагере едва ли дотягивала до установленной Прадедушкой нормы, а запас рабочей силы исчерпался. Надо либо реже засранцев отпускать, либо запрещать им дохнуть – или же Артоло придется отправлять в
