Невеста генерала Грозы - Соня Мишина

Глава 32

Аудиенция

Мое возвращение из конюшни не осталось незамеченным. Я шла по коридору крыла избранниц, и слышала, как приоткрываются двери за моей спиной. Чувствовала, как впиваются между лопаток чужие любопытные взгляды.

Стоило же мне войти в наши с Лейлой и Элоди покои, как там, в коридоре, послышались шаги и нарочито громкие — чтобы я наверняка услышала — хохотки и разговоры:

— Интересно, к кому бегала баронская дочка?

— А может, она и вовсе не ночевала у себя в комнате?

— Наверное, стоит намекнуть леди-распорядительнице, что перед финальным испытанием не помешает еще раз проверить некоторых участниц на предмет утраты невинности!

— Да! Если леди Горнфельд продала поцелуй с Грозой за два платья, то могла продать и свою невинность!

У меня от последних слов глаза полезли на лоб, и я рванула к дверям: поймать ту мерзавку, которая посмела предположить такое, и вломить ей в глаз!

Но Лейла и Элоди дружно встали у меня на пути.

— Ты так ничего не исправишь, Ри! — воскликнула Лейла.

— Только дашь сплетницам еще больше поводов для обсуждений, — добавила Элоди.

— Понимаю, как тебя это задевает, — продолжила Лейла, — но сделай вид, что не задевает вообще! Будь выше! Постарайся не обращать внимания!

— Ладно. — Я сжала и разжала кулаки, несколько раз глубоко вздохнула — и пошла умывать лицо холодной водой.

А когда вышла, мои подруги ждали меня за столом с озадаченными лицами.

— Что-то случилось? — Я была готова ко всему.

Даже к тому, что мне прямо сейчас укажут на дверь и выгонят с отбора. Хотя вроде бы генерал Гроза там, в конюшне, говорил о том, что дает мне еще один шанс. Но ведь отбор устроил не он, и не он им руководил…

— Тебе послание из канцелярии Императора, — Лейла указала кивком на запечатанный императорской печатью свиток, лежавший на столе.

Я подошла, сломала печать, развернула пергамент и прочитала вслух:

— Полдень. Портретная галерея. Не опаздывать. Император.

Лейла и Элоди переглянулись. А потом вскочили и заметались между спальнями и гостиной.

— Тебе срочно нужно переодеться, Ри, и привести в порядок лицо и прическу! — объявила Лейла.

— Ты не можешь отправиться на встречу с Его Императорским Величеством в том же виде, в котором навещала свою лошадь! — поддержала Элоди.

На завтрак в общую столовую мы, разумеется, не пошли. Три часа, которые оставались до моей встречи с Императором, подруги потратили на то, чтобы превратить меня в подобие фрейлин Императрицы: завили и уложили мои волосы, сбрызнув их средством для блеска. С помощью магических притирок избавили меня от кругов под глазами, появившихся в результате бессонной ночи и непролитых слез. Отгладили мое единственное приличное платье, не считая бального, и облачили меня в него.

— Ну вот. Теперь ты смотришься в меру торжественно и довольно мило, — довольная результатом, отступила от меня Элоди. — Еще бы с лица виноватое выражение убрать…

— Выше голову, Ри, и улыбайся! — подбодрила меня Лейла.

Элоди тем временем высунулась в коридор, по которому все так же разгуливали парочками сплетницы, среди которых вертелась и вновь расцветшая, довольная собой Горностаиха.

— Ой! Кажется, я флакончик с зельем проклятия выронила! — ахнула она громко и запустила по полу небольшой стеклянный пузырек без крышки.

Из его горлышка во все стороны летели вонючие брызги.

— Как неловко вышло! — продолжала сокрушаться Элоди. — У того, кто вдохнет пары этого зелья, завтра все лицо в прыщах будет!

Коридор мигом опустел. Двери с громкими хлопками закрывались за разбегающимися по своим покоям девицами.

— Свободно. Иди, Ри. — подтолкнула меня в нужном направлении Элоди. — И помни: я с себя вины не снимаю. Так и скажи Императору!

* * *

Его Императорское Величество и в самом деле дожидался меня в портретной галерее, где хранились изображения славных предков императорского рода и четырех драконьих домов — Каменных, Грозовых, Ледяных и Болотных.

— Вот и вы, леди Горнфельд, — поприветствовал меня Император. — Спасибо, что пришли.

— Разве могла я отказаться от приглашения, Ваше Величество! — я склонилась перед ним в приличествующем случаю реверансе, стараясь скрыть дрожь в голосе — и в коленках.

— Взгляните сюда, леди. — Император подхватил меня под локоть, помог выпрямиться и подвел к портрету первого Грозового дракона.

Первый Грозовой в своей человеческой ипостаси был до боли похож на генерала Грозу. Те же резкие черты лица. Решительный подбородок. Прямой взор глаз, горящих небесными зарницами и глядящих сквозь прищур в самое сердце.

— Ты ведь слышала легенды, Альриана Горнфельд, — Его Величество перешел на «ты». — О том, что драконы — воплощенные духи стихий?

Я кивнула: слышала.

— А знаешь ли ты, что стихия определяет не только магию дракона, но и его характер? — задал Император новый вопрос.

— Догадываюсь, — призналась я.

Мне и в самом деле за те несколько встреч с драконами, которые у нас были во время отбора, удалось заметить холодную сдержанность Ледяных, основательную непоколебимость Каменных, гибкость и изменчивость Болотных и взрывную горячность Грозовых.

— Значит, ты должна была догадаться, что генерал Гроза, самый сильный в своем роду, одновременно самый взрывной и яростный из них. — В словах собеседника мне почудился намек, но я пока не понимала, на что намекает мой Император.

— Вы хотите сказать… — посмела заговорить я.

— Что в силе каждого дракона — его слабость. Ледяные рискуют замерзнуть в собственной холодности. Каменные — превратиться в памятник своему же спокойствию. Болотные — утонуть в их же яде. А Грозовые…

— Сгореть в собственном огне, — договорила я.

— Особенно, когда их терзают сомнения. А сомнения — их второе имя, когда дело не касается битвы, — кивнул Император. — Гроза думает, я не знаю, что он получил магическую рану, которую не удается исцелить. Но я видел его руку. Понимаешь ли, для дракона его тело — продолжение его стихии. Исказить его плоть — все равно что отравить источник его силы.

Его Величество сделал паузу, давая мне осознать тяжесть своих слов. Мы отошли от портрета первого главы рода Грозовых. Встали у окна, выходящего на дворцовую площадь. Площадь, залитая послеполуденным солнцем, была вымощена булыжником и украшена фонтанами.

— Я собрал о тебе довольно занимательное досье, — снова заговорил мой венценосный собеседник, листая в