Паргелий - Андрей Деткин

В первое мгновение Гриф не поверил своим глазам, а когда поверил, испытал удушье страхом. Еще несколько секунд он справлялся с потрясением, затем разлепил сухие губы и спокойно спросил: «Давно так стоишь?» Спросил первое, что пришло в голову.

Еще мгновение человек таращился, затем сильно, с подвыванием выдохнул, словно воздух в груди держал не две и не пять минут, а значительно дольше. Потом он исчез, лишь были слышны удаляющиеся шаги. Гриф быстро перевернулся на бок, зашарил рукой по лесной подстилке в поисках «грома». Рука наткнулась на шлем. Суетясь, сталкер натянул его на голову, включил визор. Осмотрелся, нашел автомат, нашел шмотник, все нашел. «Он ничего не взял, - поразился Гриф и сразу же понял почему. - Он пришел убить меня, - как не был сталкер суров и закален выживанием в условиях зоны, запоздалый страх зябью прошелся вдоль позвоночника и зашевелил волосы на затылке. - Он мог это сделать легко, стоило только нажать на курок. А я бы сейчас лежал здесь трупом и начинал разлагаться, - его бросило в жар. Сталкер вспомнил, как подобное делал сам. Ба-бах, и нет человека. - Он один из тех? Нет, будь он с ними, точно бы грохнул. Это кто-то другой. Еще один охотник до сокровищ? Или случайно забрел?» Гриф устремил взгляд вдогонку странному незнакомцу. Ни одного шевеления. Парень словно растаял. «Глюк? Промедол, как-никак... Столько побочки». Гриф поднялся и, прихрамывая на больную ногу, прошел по следу. Метров через тридцать обнаружил спуск, уводящий в глубокую канаву, которая изгибалась и тонула в зеленой темноте.

Сталкер не стал продолжать поиски, вернулся к вещам, быстро собрался и возобновил погоню. Он понимал, что потерял время (в кои-то веки проспал) и теперь его надо наверстывать.

Гриф шел по ночному тихому лесу, шуршал листом под ногами, и его не оставляли мысли о том сталкере, который, судя по лицу, был то ли сильно перепуган, то ли чокнутый, но на хладнокровного убийцу или хотя бы на бывалого бродягу явно не тянул. Темнота не позволила увидеть многого. Человек смотрел сверху вниз, при таком ракурсе физиономия, как правило, становится мясистой, щеки, губы отвисают, волосы спадают, закрывают лоб. «А глазищи! Во выкатил. Да черт с харей, - возбуждался Гриф. - Главное, что он там делал, мать его так? Почему ствол наставил, а стрелять не стал? Ничего не спросил, не потребовал, не взял, а просто свалил на хрен? Ну не придурок? Еще соплями обрызгал. Нет. Все же галлюцинация. Человек не может себя так вести. Долбаный промедол. От него одни проблемы. Следы? А что следы? Они тоже могли показаться. Дурь и не такое нарисует. Ну не мог нормальный человек так себя вести, - у Грифа в голове не укладывалось: - Где мотивы, цель? А рожа? Такая только в бреду привидеться может. Ему словно раскаленный прут в задницу загнали».

Гриф вышел на след. В палой листве тот читался внятно, тем более что сталкеры шли неаккуратно.

Наученный горьким опытом, Гриф шел осторожно и тщательно выбирал дорожку под ногами. Встроенный в шлем ПНВД позволял различать мелочи. Хотя сон и забрал время, в ответ подарил силы. Сталкер чувствовал себя отдохнувшим, а еще боль. Он припадал на правую ногу, старался меньше двигать рукой и не обращать внимания на раны. Честно сказать, получалось плохо, но обезболивающее больше не колол. Гриф предполагал, что в ближайшие часы ему потребуются свежая голова и быстрая реакция.

Глава 28. Перипетия

Ломая ногти, Жорик по-медвежьи карабкался на ель. Ремень АКСУ сполз с плеча на локтевой сгиб и ограничивал движения руки. Мелкие сучки цеплялись за куртку и звонко ломались. Прижимаясь щекой к стволу, ощущал шершавую сухую кору, которая сыпалась, словно отмершая кожа. Он испачкал скулу в смоле, и на нее налипла шелуха. Но такие мелочи Жорик не замечал. Снизу вокруг дерева толпились мутанты и скребли когтями кору. Он грудью ощущал, особенно левой частью, удары лап по дереву: тук-тук, тук-тук, тук-тук. И кажется, сквозь удушливое сиплое свое дыхание слышал рыки и ворчание. «Чур меня», - шептал он, карабкаясь все выше. Силы покидали, тело гудело от напряжения, когда он наконец дополз до первой толстой ветви. Слабой рукой Жорик обхватил ее и подтянулся. Дальше дело пошло ловчее. Он решил, что до утра на землю не спустится ни под каким предлогом.

Поднялся еще метра на четыре и там, среди ветвей, удачно расположенных для сидячего бдения, устроился коротать ночь. Хотя он и не собирался спать, на всякий случай притянул себя за ноги брючным ремнем к ветке.

Его разбудил взрыв, за ним второй и сразу же автоматная трескотня. Жорик вскинулся, с полминуты вертел головой, прислушивался, а потом суетно, торопливо стал себя отстегивать. Сердце бухало в груди, глаза лезли из орбит. Он спустился по стволу все равно что пожарные по шесту. Приземлился на ноги и припустил на далекие звуки боя. Снова громыхнуло. Отбойниками заколотили автоматы.

«Туда, туда, - мысль вспыхивала лампой аварийного выхода, - бежать, пока пальба не смолкла». Это был знак, ориентир, перст судьбы, да что угодно, главное, что далекая канонада давала Жорику ориентир, выход из чертового леса, в котором он окончательно заблудился. Это был путь к спасению.

Ничего не опасаясь, ободренный близостью людей, он достал фонарь. Бежал за желтым светляком напролом, ломая ветви, стряхивая сухую листву. Звуки стрельбы приближались, но как будто стали реже.

«Нарвались на туман. Это туман. Точно туман. Ну и хорошо. Если он сейчас там с ними, значит, нигде больше его не может быть», - подбадривал себя Жорик догадками. А потом вдруг замедлил бег и остановился: «Постой, тупая твоя башка. Туману пули нипочем. Он огня боится. Что же получается, заряды в огнемете кончились и они теперь отстреливаются? Может, дымная тварь уже кого-то сцапала». Он снова прислушался. Источников стрельбы определенно стало меньше.

«Ну на фиг, я туда не побегу», - и Жорик взял правее. Он пробежал примерно с полкилометра, когда выстрелы вовсе смолкли. «Они победили? Или туман всех передавил?». Потеряв ориентир, ощутил себя уже не так уверенно. Темнота сгустилась, шорохи листьев под ногами странным