Снег - Андрей Деткин

Деткин Андрей

Снег

Глава 1. Урок

Шёл по земле замёрзший человек

И время ход его не торопило,

Нёс на плечах своих холодный снег,

А взгляд усталый, ветром уносило.

Ледяной наст, проломленный колесами, местами приглаженный днищем, с ржавыми царапинами служил путеводной звездой. В какой-то момент колея начала плавно уходить влево. След прокатился по обочине, затем забирая круче, проскользил по пологому склону метров двадцать и закончился у скального обвала. Перевернутым «Фольксвагеном — кантри» красного цвета ярко выделялся на снегу.

«Наверное, водитель…», не успел Андрей додумать, как из автомобиля выскочил человек. Громко крича, поскальзываясь, падая на четвереньки, проваливаясь в снегу, устремился к дороге.

Андрей и не думал останавливаться, нога даже немного придавила педаль газа.

— Пап, пап, смотри! Там дядя бежит!

От восклика Андрей вздрогнул.

— Смотри, его машина перевернулась, — от возбуждения мальчик двенадцати лет привстал и во все глаза таращился на вопящего, вскидывающего вверх руки человека.

— Ну, да, — вяло отозвался Андрей, продолжая ехать.

— Надо ему помочь. Пап! — Максим устремил на отца полный упрека взгляд.

Андрей остановил машину. Незнакомец выбрался на дорогу, бросился к УАЗу.

— Помогите! Помогите! — задыхался он, хлопая руками по капоту. Подбежал к двери, дернул за ручку. Та оказалась запертой.

Под осуждающий взгляд сына, Андрей опустил стекло:

— Что случилось?

— Там…, - мужчина с жидкой бородкой, с худым лицом, с выпирающими скулами захлебывался воздухом. Заглядывал в салон за спину водителя и спешил сказать, — брат…, - рукой махнул на «фольксваген», — он весь в крови…, нога сломана и ребра, еле… живой. Помоги, друг, — молящие глаза незнакомца впились в Андрея.

— Как я вам помогу? — Андрей пожал плечами.

— Тут деревня наша… рядом. Довези, брат… Я в долгу не останусь…

— Как близко?

— Да километров пять, шесть, прямо у дороги. А? Друг? Там… брат умирает, давай, пожалуйста, поскорее.

Андрей хмурил лоб и колебался.

— Друг, давай быстрее, — взмолился незнакомец, едва не плача от отчаяния, — брат умирает.

Андрей заглушил мотор, вышел из машины. Бородатый затрусил вперед, постоянно оборачивался, заклинал пошевеливаться, рукой махал на "фольксваген". Ледяная корка ломалась с хрустом, ноги проваливались в снег по колено.

— Там, там смотри, — бородатый наклонился и пальцем тыкал в салон, — я его положил. Уже три часа здесь. Он за рулем уснул.

Андрей подошел к «фольксвагену», наклонился. Полный мужчина лежал боком на крыше, задрал голову и смотрел на него большими навыкате глазами. Он стонал, белые ровные зубы в окантовке черной бороды блестели влагой. Рука с растопыренными пальцами тянулась к Андрею. Водитель не был в крови, как представлялось, и едва ли выглядел умирающим. Андрей инстинктивно сжал протянутую руку, ощутил в пальцах крепкую мясистую ладонь, и уже начиная о чем-то догадываться, заговорил с первым незнакомцем:

— Я один не справлюсь, давай, берись …, - его слова прервал сильный удар по спине. Ноги подогнулись, и Андрей повалился в снег. Якобы умирающий крепче сжал его пальцы, второй рукой схватился за запястье и с силой дернул на себя. И так это у них получилось слаженно уронить, а затем растянуть спасителя, что могло показаться домашней заготовкой.

Щуплый навалился и стал бить кулаком Андрея в область виска. Толстый рычал, скалился, старался затащить его в машину.

— Сдохни, сдохни, — скрежетал первый, не переставая наносить маломощные, но частые удары в голову.

Андрей старался одновременно вырвать правую кисть, скинуть с себя щуплого и закрыться от его кулака. Постепенно толстяк все больше овладевал его рукой, перехватываясь, цепляясь за предплечье, затаскивал в салон. Судя по его зверскому взгляду, оскалу был готов впиться своими безупречными белыми зубами в горло жертве. Но та брыкалась и выкручивалась как мог.

— Мочи его, — гаркнул толстяк, — мочи.

Удары в голову прекратились. Андрей не видел, но понял, что заминка — предвестник чего-то ужасного. Сейчас его либо пристрелят, либо прирежут.

Раздался выстрел. Только почему-то с расстояния и негромкий. Мгновение спустя слева послышался множественный жестяной перестук.

Тощий на четвереньках быстро забежал за машину. Воспользовавшись моментом, Андрей поднялся на колени, уперся левой рукой в дверную арку и с силой дернул правую. Вырвался. Не устоял, упал, развернулся, вскочил и по старому следу побежал к машине.

— Не стреляй! — кричал он, поскальзываясь на подъеме. — Макс, хватит! Все! Не стреляй!

Андрей порывисто дышал, глаза горели лихорадочным блеском. Частью сознания понимал, что должен быть мертвым, что прошел по краешку, что совсем не ждал спасения, откуда оно пришло. Подсознание, которое беспристрастно складывает все плюсы, минусы и выдает бескомпромиссный, честный приговор, готовило его к смерти. Обжог гибельный страх. Горячая волна зародилась за грудиной и разошлась по всему телу предательской слабостью.

Задыхаясь, на подгибающихся ногах, Андрей подбежал к машине. Увидел опущенное стекло водительской двери, мысленно воспел хвалебен всесоздателю: "Слава тебе, Господи, что не дал пальнуть через окно". Открыл дверь, ввалился в машину.

— Пап, ты как? — скулил Максим, — я думал…, я думал, они тебя изобьют.

В молчание, трясущейся рукой мужчина повернул ключ в замке зажигания. Разогретый мотор быстро схватился. Они снова катили по снежной целине. Мальчик перебрался на переднее сиденье и украдкой всматривался в бледное лицо родителя. Тот, словно его не замечал, вцепился в руль и таращился то на засыпанную дорогу, то на людей у перевернутой машины.

— Пап, у тебя кровь, — слово «кровь», подобно паролю, включило заблокированную часть мозга. Андрей повернулся к сыну:

— Что?

— У тебя там, — с круглыми глазами мальчик указывал пальцем на его правый бок.

Андрей опустил взгляд, увидел "слоеную" рукоятку, как у складного ножа. «Что? Когда? — вздрогнули мысли, — почему не почувствовал? Точно нож? А что же? Черт, хорошо, что небольшой, перочинный, наверное». Снова посмотрел на рукоятку — сантиметров десять.

Вместе с картинкой пришла боль. Не так чтобы очень, терпимая. Снова накатил страх. Сквозь липкую сумятицу Андрей начал соображать. Отчаянно пытался вспомнить, что делать в подобных случаях. Надо ли вытаскивать нож, а если нет, как быть? Не может же он так ехать всю дорогу. В памяти всплыл Лютер Кинг, раненый ножом для вскрытия писем. Все кругом хотели вытащить лезвие из тела… «Где искать помощь? — жизненно важный вопрос выступил на передний план и запульсировал вместе с болью. — Сколько у меня времени? Две, четыре, пять минут? Зависит от степени повреждения.

В боку начало жечь, словно лезвие раскалялось. — Черт, — вспомнил, что вся кровь может вытечь через артерию за четыре минуты, — страх окатил кипятком, — надо осмотреть».