Дитя минувшего - Кристина Веда

Я посмотрела на него в удивлении и каком-то восторге:

– Правда?

– Конечно, мы заслуживаем насладиться последним днем в Яви, перед тем как отправиться в Навь.

– Никаких экскурсий, полоумные вы полубоги! Да за что мне это?

– А что за экскурсия? – точно ворчание Касима было лишь ветром, спросила я.

– Есть одна экскурсия, особенная, она для тех, кто может видеть сквозь морок. Не только полубоги, но и некоторые люди.

– Что, правда?!

– Кривда, Миша! – каркнул Касим, склоняясь к моему лицу. Перышки его вздыбились у шеи. – Даже не думай. Нам нужно в Навь, для меня это место силы, там сразу все чакры откроются.

– Но милый Касим, – протянула я, сложив ладони у груди, в молящем знаке. Нужно было умаслить Хранителя, чтобы достичь желаемого, даже если все, что я скажу, стало бы враньем, – ты же сам понимаешь, что стоит ступить мне в Навь, так я должна буду остаться там. А что, если на всю жизнь? Так позволь мне хоть один день насладиться этим днем в Яви. Разреши, миленький, черненький, пернатенький…

– Ладно, – фыркнул он, подняв лапу у моего носа, точно останавливая поток лести. – Ладно, плутовка такая. Но вечером мы пойдем к мосту и перейдем границу. Согласна?

Я судорожно закивала, подпрыгнув от радости. Захлопала в ладоши и радость мою подхватил Вихрь, закружившись вокруг нас. Как хорошо, что этим ранним утром на улицах было пусто и свежо, иначе мы не ушли бы, не притянув чужое внимание.

Почти вприпрыжку я шла за Марком. Теплый ветер, что гулял по улицам вместе с нами, то и дело продувал и подбрасывал мои волосы. Марк завел нас в подворотню, где красивые здания сменились домами, стоящими вплотную друг другу. Точно клетка они сжимались и прятали внутри себя людей.

– Экскурсовод, к которому мы идем, нестандартная личность. И экскурсии у него необычные, я бы даже сказал, кровожадные.

Ко мне подлетел Вихрь, прижавшись и задрожав:

– Кровожадные? Так идем обратно!

– Уже испугался? – самодовольно улыбнулся Марк и посмотрел на меня. – А тебе, Миша, страшно?

– Ничуть, – прохрипела я через силу, а сама подавила желание сбежать. Но показать Марку свою слабость, значило подвергнуть себя постоянным издевкам и смешкам, потому я подняла голову и прошла за ним увереннее.

– Так кто там, твой кровожадный экскурсовод? Уп-пырь какой-нибудь?

От моих слов Вихрь сжался сильнее, да и у меня ноги задрожали.

– Нет, в Питере орудует только один главный экскурсовод, у него три лица и каждое рассказывает свою историю о культурном месте. Правдивую, лживую и волшебную. Одна его голова добрый рассказчик, вторая разочарованный в жизни пьянчуга, а третья недоверчивый циник. По древним сказаниям, именно он охраняет вход в Навь. Ну как, догадались?

Довольный взгляд Марка пробежался по нам, как вдруг Касим развеял его превосходство и лениво ответил:

– Горыныч.

– Да. Змей Горыныч, все правильно.

– Это тот, что в сказках? – удивилась я, ныряя за Марком в одну из уличных арок. – Это с ним сражались три брата-князя, пытаясь перейти Калинов мост? Мне дедушка рассказывал.

– Эм, – задумался Марк, будто не слышал никогда этих историй и тут опять вступился Касим:

– Чего только Горыныч не творил, и Калинов мост охранял, и деревни сжигал, и девиц юных крал. Это потому что место такое.

– Он их что, пожирал?

От моего вопроса Вихрь прикрыл лицо руками. Испугался. Впереди опять замаячила каменная арка. Я хотела оттолкнуть Вихря, чтобы он не врезался в неё, но дух прошел насквозь и вышел уже, с другой стороны, здоровый и живой. Ну как живой, насколько позволяла Явь.

– Может и пожирал, – согласился Касим, наклоняя голову, чтобы не зацепиться о каменный потолок. В этих подворотнях было прохладно, тянуло сырость. – А может в жены брал. А может сначала брал в жены, а как надоест, пожирал. Тоже вариант, – и точно в задумчивости Касим почесал своим коготком голову.

– Так почему мы к нему идем, если он такой кровожадный? – задал вполне резонный вопрос Вихрь, и я согласно кивнула, но продолжила идти за Марком.

Точно очнувшись от своих мыслей, Марк оглядел нас, а потом вновь улыбнулся, как-то вынужденно:

– Он больше не убивает. Реабилитировался, так сказать. Старые кошки-сплетницы один раз нашептали, что Горыныч даже образование получил, высшее. Закончил Питерский Государственный университет по направлению туризм и путешествие. Теперь он честный, э-э, дух Нави.

Стоило Марку завернуть за ещё одну арку, пропахшую сыростью, как появилась площадка между домов. С одной стороны она выходила к проспекту, откуда тянул свежий воздух и солнечные лучи манили как свет в конце туннеля. А в прохладной тени домов стояло несколько людей и один Навий дух.

Я ощутила его по энергии, исходившей словно воздух сделался плотным йогуртом и вибрировал. Сотрясался.

Высокий, зеленый, покрытый чешуей как вчерашняя русалка, но в отличие от нее, сухой. На тело Горыныча была натянута белая футболка, едва прикрывающая выпирающее зеленое пузико, а на футболке надпись: «А ТЫ ВИДЕЛ БЕЛЫЕ НОЧИ?»

Каждая его голова отходила от тела на трех длинных шеях и вытягивалась в звериную морду с огромными, круглыми глазами. Вокруг него уже стояло несколько людей, в том числе пожилая пара с посеребрёнными волосами.

Точно увидев нас, Горыныч поднял когтистую лапу и помахал, зазывая:

– Милые духи и полубоги, вам точно к нам! Экскурсия по старому Санкт-Петербургу, все таинственные места, магазинчики силы и ночная прогулка на катере к Навьему мосту. Всё за символичную цену, специально для вас!

Под его льющийся точно медовуха голос мы подошли ближе. Касим вел себя настороженно, сжав моё плечо. Повторяя за Хранителем я всмотрелась в Горыныча.

Его средняя голова рассказывала нам о предстоящей экскурсии, мягко улыбаясь и оголяя длинные, белые клыки.

Левая голова смотрела куда-то в бок, запоздало и как-то тягуче реагируя на звуки. В глазах его плескалось веселье, он то и дело икал, высовывая язык и блаженно прикрывая глаза.

Правая же голова напротив, бела резкой, дерганной, её огромные глаза то и дело осматривали улицу, заглядывали во все темные углы. Казалось, что у этой головы даже дыхание сбилось, с такой подозрительной тревожностью она вертелась из стороны в сторону. Завидев нас, правая голова Горыныча впилась изучающим взглядом, принюхалась.

– Какая странная компания к-х, – быстро проговорил он, фыркнув. – Явь. Навь. Все перемешались, как омлет, к-х.

– А я факфуку люблю, – подключилась левая голова, растягивая слова и шепелявя. Его глаза по одному разлепились и нашли сначала Вихря, затем Марка и наконец нас с Касимом, – да-а, уф, вы не факфука.

– А