Глубокая печаль - Син Кёнсук

– Да.

Как только голос Вана послышался в телефонной трубке, Ынсо потеряла дар речи.

– Алло?

Молчание.

– Алло?

И откуда только взялись эти силы? Ведь у нее не осталось уже никаких сил, которые можно было бы потерять. Но, наконец, услышав голос Вана, она собрала всю силу воли, чтобы не упасть.

– Да кто это, наконец?! – проговорил не понимающим тоном Ван.

На какое-то мгновение показалось, что Ван вернул трубку Пак Хёсон или вовсе отошел от телефона, но в трубке снова послышалось:

– Алло?

– Это я. Я, Ынсо.

Молчание.

– Я, Ынсо.

Молчание.

– Давай встретимся. Было бы лучше встретиться.

– Сейчас? Где?

– Я сейчас около своего дома. Я приеду к тебе.

Какое-то время Ван ничего не отвечал. Ынсо нервно сжала губы и слегка прикусила их. Между ними повисла мучительная тишина. Ван первым нарушил ее:

– Мне нечего тебе сказать.

Ынсо взяла трубку двумя руками, словно это было лицо Вана, и прижала к себе близко-близко:

– А мне есть что сказать. Нам надо встретиться. – Ынсо прижала трубку к лицу так близко, словно слилась с ней. – Я скучаю по тебе.

Молчание.

– Мне надо увидеть тебя только раз. Всего лишь раз.

– Я приеду к тебе, когда закончу работу.

– Нет! Я не хочу здесь ждать. Вдруг ты снова не приедешь. Я приеду сама. Я приеду к тебе.

Молчание.

– Я приеду.

«Да, я приеду. Приеду и увижу тебя. Посмотрю прямо тебе в лицо. В твои глаза».

– Что ж, приезжай. Приезжай к моему офису. Знаешь кофейню «Рассвет»? Это напротив. Увидимся там. От твоего дома далековато. Я подойду туда через час.

Молчание.

– Поняла?

Молчание.

– Все поняла?

Он положил трубку, но в ушах все еще звучал холодный тон Вана: «Поняла?»

Ынсо повесила трубку и снова посмотрела в окна парикмахерской. Сидящая на стуле подстриженная школьница выглядела такой аккуратной, а Хваён в руках держала уже не ножницы, а фен и сушила девочке волосы.

Ынсо перешла дорогу, подняв руку, поймала такси.

Ван уже ждал ее в кафе. Входная дверь и одна стена кафе были стеклянными, поэтому снаружи было хорошо видно, кто находился внутри. Как только Ынсо открыла дверь, грохочущая музыка оглушила ее. В таком шуме, чтобы быть услышанными, приходилось кричать на ухо друг другу. Ван курил сигарету, сидя у окна и смотря на улицу, поэтому первым заметил Ынсо.

Ынсо сразу бросился в глаза его синеватый, хорошо выбритый подбородок. Она еще никогда не видела его так гладко выбритым, также впервые увидела его в рубашке, отливающей голубым цветом, и в синем аккуратно завязанном галстуке.

Посмотрев на севшую напротив себя Ынсо, он хотел улыбнуться, но тут же его выражение лица стало непроницаемым. Вокруг за столами сидели несколько мужчин в галстуках, похожие на служащих какой-нибудь компании, и громко разговаривали. Кто-то задел рукавом стакан с водой и уронил его на пол, прибежала официантка и стала подметать веником осколки стекла. Неподалеку от них сидели двое мужчин и тоже о чем-то громко разговаривали. Прямо за Ваном две женщины громко хохотали.

– Что будешь пить?

Молчание.

Вместо ответа Ынсо стала рассматривать женщин, их руки, плечи, блестящие серьги, браслеты и кольца.

Наблюдая за бесцельно блуждающим взглядом, Ван притянул к себе ее руки и крепко сжал. Ынсо перестала беспокойно смотреть по сторонам и устремила взгляд прямо на Вана.

– Не будь такой.

Молчание.

– Не будь такой, Ынсо.

– А что?

Ван положил руки Ынсо к себе на грудь и наклонил голову.

– Что бы я ни говорил, прошу, держи себя в руках. Что бы я ни говорил…

Молчание.

Ынсо резко отдернула руки, так резко, что ударилась об окно. Ван вздрогнул и удивленно посмотрел на нее.

Громыхала музыка, открылась входная дверь, в чайную вошел мужчина с крайне жалким выражением лица, настолько, что невольно притягивал к себе взгляды. Мужчина сел рядом с женщиной, сидевшей прямо за спиной Вана. Не просто сел, а плюхнулся на стул с таким шумом, что Ынсо услышала сквозь громкую музыку, как скрипит прогибающийся стул под весом его грузного тела.

Ынсо пронзительно посмотрела в глаза Вана:

– Скажи мне сам лично.

Молчание.

– Говорю тебе, скажи мне сам.

– Я женюсь на старшей коллеге Пак.

– Скажи так, чтобы я поняла, почему ты на ней женишься.

– Ынсо!

Вдруг раздались всхлипывания только что вошедшего мужчины. Уткнувшись в плечо женщины, он причитал:

– Почему ты так изменилась по отношению ко мне? Почему? Надо же объяснить, почему? Зачем ты тогда завлекала меня? Зачем? – Расстроенный голос мужчины доносился до людей, сидящих вокруг.

Замерев от неожиданности, Ынсо смотрела через плечо Вана, как сотрясается от рыданий мужчины его спина. Женщину, сидевшую рядом с ним, тревожили не мучения спутника, а внимание окружающих – привлеченные странным поведением мужчины, они с любопытством разглядывали их. Пытаясь спрятаться от этих взглядов, она встретилась взглядом с Ынсо, но быстро перевела его на окно.

Ынсо было грустно наблюдать эту картину: женщина была похожа на Вана, а плачущий мужчина – на нее саму.

– Скажи мне так, чтобы я поняла. Убеди меня, зачем тебе жениться на ней?

Во взгляде Вана она легко прочитала: «Что, в конце концов, с тобой творится?!» Но, не опуская глаз, снова спросила:

– Ты любишь ее?

Молчание.

– Скажи мне.

Ынсо стало ещё тяжелее, глядя на женщину, которая, не замечая страданий мужчины – плачет он или нет, – просто отвернулась и смотрела в окно. Ван затушил наполовину догоревшую сигарету и, наверное, тоже хотел бы убежать, как и эта женщина.

Тут послышался умоляющий голос того мужчины:

– Неужели мы больше не можем встречаться?

Но женщина так и не посмотрела на него. Сквозь слезы мужчина сказал:

– Я все могу стерпеть, кроме твоего ухода.

Мужчина так раскис от горя, что женщина хлопнула его по плечу и сказала:

– Ты только посмотри на себя, как тебе не стыдно? Мы же здесь не одни, на нас смотрят.

«Стыдно?» – Ынсо посмотрела на Вана, который так и не смог ответить, любит ли он Пак Хёсон, и усилием воли сдержала подкатившие слезы.

Женщина переложила свою сумочку со стола на колени, посмотрела на мужчину, который, опустив голову на руки, продолжал плакать.

– Можно ли плачем вернуть прошлое? Что же ты хотел, позвав меня на встречу? Просил встретиться, а сам вот так ревешь? – сказала она.

Мужчина поднял голову, посмотрел на женщину и снова уткнулся в стол.

– Разве ж так можно? – Женщина, не в силах больше терпеть плач мужчины, встала и вышла из кафе.

Ынсо следила за ней и сквозь стеклянные двери, пока та не исчезла