Только вперед! - Денис Старый

немного постращал меня взглядом, но отступился от своей идеи расколоть сына-убийцу. Ну я почти уверен, что Лука Иванович Норов прекрасно понял, что его сын, то есть я, замешан в убийстве Матвея Норова.

Пусть так думает, главное, что доказательств нет. А случись мне принять решение о ликвидации своего дяди, если он бы вывернулся таким скользким образом, то я бы всё повторил заново.

— Если это и ты сделал, али по твоему наущению, то я не осуждаю. И добре! Забыли о том, — раздосадовано сказал отец, хлопнул себя по коленям и встал.

— А золото? — спросил родитель.

Я частью рассказал. Но так, что случайно золото найдено. Поверил ли отец? Наверное. Ну не будет же он думать о том, что я знал, предугадал золотоносные места.

— Понял я, что ранее прознал у кого, да и поспел… Золота много привезли тебе. Заберешь его. Но смотри! — отец показал кулак.

После он подошёл к небольшому шкафу, открыл его, внутри шкафа стоял мешок.

— Ну? Поможешь отцу старому? — ухмыляясь, спросил родитель.

— Старому? Да вы мне ещё одну сестрёнку или братишку родите! — усмехнулся я.

Отец стал доставать… Свеклу.

— Я подписал каждую свёклу свои номером. Это из того, что мне на суд принесли крестьяне. Твоя очередь пробовать, — усмехнулся отец. — В жизнь столь свеклы не ел.

Хотелось бы пробурчать, что подобную дегустацию было бы неплохо делать до обеда. Желудок был сейчас переполнен едой, есть вообще не хотелось. Да я уверен, что рецепторы мои изрядно притупились.

Но всё-таки я же когда-то объявил конкурс на самую сладкую сахарную свёклу? И как вижу, немало крестьян решили поучаствовать в этом деле. И что я там пообещал? Сто рублей за первое место? Вроде бы ещё за второе и третье посулил какие-то выплаты.

И я стал пробовать. Нехотя, слишком уж сытым был. Но если есть шанс начать великое дело производства сахара, но напрягусь. Когда-то мне приходилось бывать на сахарных заводах. И в голове всплыла память о той сладости, которой обладала свёкла.

— Вот эту и эти две! — только через минут сорок я смог вынести свой вердикт.

Нет, не скажу, что было очень сложно выбрать из малосладкой свёклы ту, которая будет чуть более слаще. Но почему-то я захотел облагодетельствовать всех крестьян, которые действительно уже провели какую-то селекционную работу.

— Второго и третьего места не будет — и всем трём даю по сто рублей. Но они должны вырастить такую же сладкую свёклу следующим урожаем.

— В стекле растили. Любопытно, а получилось ли, — сказал отец.

Лука Иванович посмотрел на номера, сверил со своим списком. Ухмыльнулся. Действительно, среди трёх победителей была та свёкла, которая выращена в небольшой стеклянной теплице. Это уже свёкла второго урожая. Если так дальше пойдёт, то можно будет ещё отобрать сладкие семена и уже в третий раз провести селекцию и вырастить сахарную свёклу. С теплицей, тем более отапливаемой, — это не так-то и сложно.

Мы около часа разговаривали с отцом о сельском хозяйстве. Отметил, что у него получается развивать пчеловодство намного быстрее, чем это происходит на моих землях.

— Не пора ли, батюшка, свечной заводик ставить на твоих землях? — спросил я.

— А, пожалуй, что и следует сие обдумать, — сказал отец.

Конечно, почти все четыре сотни ульев, которые уже есть на отцовских землях, не способны обеспечить в должной мере сырьём свечной завод.

— Пособирай по станицам в округе воск. Я отпишусь к своему управляющему, чтобы присылал воск и с моих земель. Так что можно думать о свечном заводе, и причём быстро, чтобы обработать воск ещё этого года, — заключил я.

Когда мы пошли спать, я впервые ощутил себя даже не молодым мужчиной, а каким-то подростком. Мне жутко не хотелось, чтобы родители услышали, как мы с Юлианой предаёмся любви. Прям до смеха веселили меня эти эмоции.

Ну кто хочет, а тот всегда найдёт, как. Мы с женой управились с задачей. Не нашумели, но эмоций хватило. Вот только нужно будет по приезду сразу же обратиться с Юлианой к врачам.

Если в военной хирургии и в целом по военно-полевой медицине я что-то минимальное понимаю, но всё же, то что касается их гинекологии и акушерства — тут я пас. Ну или почти что. Знаю ровным счётом то, что и большинство мужчин из будущего. То есть почти ничего.

У родителей я пробыл два дня. А потом успешно направились в Москву, чтобы там собрать всё своё воинство и двинуть на Петербург. Словно бы захватывать столицу Российской империи собрался.

А вот интересно, получилось ли бы у меня сделать революцию? Я исключительно в плане военных действий и других революционных мероприятий, пропаганды. В периоды, когда Юлиана умудрялась спать в карете, я о том даже подумал. Ответ однозначно — да! При этом поднять флаг кому-нибудь из претендентов на престол, то, безусловно, у меня бы получилось.

Может, возвести Елизавету Петровну на престол? Ведь не сказать, что в иной реальности она правила плохо. Скорее всего, за неё всё-таки правили другие люди, часть из которых уже отправилась на тот свет. И всё же…

Очень жаль стало Анну Леопольдовну. Ведь точно же с ней надо было что-то сделать в таком случае. Убивать? Когда об этом подумал, внутри даже содрогнулся. Но и никакого заточения, как было в иной реальности, я великой княжне не желал…

Петербург нас встречал дождём. На подъезде к столице Российской империи мы словно попали в другой климатический пояс. Вёрст за двадцать до первого поста у Петербурга палило солнце, но потом — сплошные дожди.

Конечно же, я намеревался отправиться в свой дом. Привести себя в порядок. На следующий день сходить в полк, узнать, как дела обстоят у измайловцев. Наверняка там раздобыл бы какую-то информацию о своём будущем. Однако…

— Господин бригадир, вам надлежит немедленно отправиться в Летний дворец на аудиенцию к государыне! — капитан-преображенец говорил тоном, не подразумевающим отказ.

— По какому чину вы ко мне обратились, господин капитан? — переспросил я.

— Господин… — офицер замялся, развернул какую-то бумагу, нахмурил брови и прочитал её. — Всё так, господин бригадир. Вы же Александр Лукич Норов?

Конечно, я Александр Лукич Норов. Как и то бесспорно, что за время проверки у поста на въезде в Петербург уже подошло более двухсот моих бойцов, а остальные заполоняли дорогу — вёрсты на три,