Только вперед! - Денис Старый

них не улыбалась и не казалась благом. Не настолько у регулярных частей была обострена жажда наживы, чтобы подвергать себя опасности заболеть, ну или даже находится две недели после на карантине.

Турки болели. Чумных было не много. С этой напастью худо-бедно, но даже плохо организованные, после гибели командования, турецкие войска справились. По слухам и в Очакове чума пошла на спад.

Но вот массовое заражение оспой стало проблемой. Хотя и это не выкосило большинство войска, как могли надеяться те, кто устраивал диверсию с «оспинной телегой». Немало воинов-турок уже когда-то переболели этой болезнью. Если кто и заражался повторно, то плоть до того, что переносил болезнь на ногах.

Однако, все в купе: уничтожение командования, как и действия русских, все чаще выходящих на вылазки из крепости, уронило боевой дух турецко-татарского войска. Тут еще, убоявшись зараз, окончательно покинули войско своих сюзеренов татары Буджацкой Орды. Они ушли, прихватив с собой болезни. А вот взять сколь-нибудь провианта, фуража, татарам турки не позволили. Можно было предположить, что буджацкие заимеют немало санитарных потерь.

Христофор Антонович Миних принимал реляции сидя на коне, объезжая турецкие позиции. Фельдмаршал был горд собой и за свою свою армию. Пребывал в предвкушении того, что же могут дать ему за такую победу. Конечно, война еще и близко не закончилась. И у турок хватает сил, чтобы продолжать воевать. Но… хребет Османской империи, как считал фельдмаршал, надломился.

Рассеять, или уничтожить почти что сто тысяч турецких воинов, да еще и тысячи вспомогательных отрядов — это очень серьезный удар по Османской империи. Тем более, что турки не побеждают на Востоке, теснимые персами.

— Ваше высокопревосходительство! — даже с неким подобострастием обращался к Миниху его адъютант Степан Апраксин. — К вам австрийские союзники.

— Кто? Что им тут делать? — удивился Миних.

Хотел фельдмаршал сказать, чтобы знали из в шею. Но был человеком выдержанным. И если кого и посылал по матушке, но мысленно.

Он знал, что из Австрии прислали военных наблюдателей. И был благодарен австрийцам, что те не рискнули прорваться через турецкие заслоны, чтобы оказаться в Перекопе. Австрийцы предпочти обождать, находились все это время, пока шли бои, на границе с Диким Полем. А тут…

Ну конечно же теперь Австрия спешно будет вступать в войну с Османской империей. Ведь ясно, как Божий день, что уже в следующем году русская военная компания должна иметь целью ударить на Балканы. С чем же черт не шутит, на сам Константинополь!

— И что сказать господам-австрийцам? — удивился реакции командующего Апраксин.

Фельдмаршал задумался…

— Что я уже вот-вот отправлюсь в путь, — сказал Миних. — Не досуг мне. Ну а что хотят посмотреть, так не пускать южнее Перекопа. Бог с ними, пусть осматривают наши и турецкие линии.

Ему, этническому саксонцу не хотелось общаться с земляками. Это если учитывать, что и Австрия и Саксония — все Священная Римская империя. Когда нужна была их помощь, когда граф Миних слал письма и в Петербург и напрямую в Вену, так даже ответом не удосужились порадовать союзники. А сейчас, когда победа России очевидна, как и дальнейшие планы войны, налетят. Воронье…

— Они хотят украсть у нас с вами победу, — сказал фельдмаршал.

Степан Федорович надулся, как та испанская курица [индюк]. Как же… «наша» победа. И даже не важно, что порой фельдмаршал посылал Апраксина с поручениями больше для того, чтобы тот не болтался под ногами. Словно бы Степан Федорович этого и не замечал.

А вот Миних говорил сейчас не о той победе, которая случилась. Он о будущих славных победах русского оружия. Понятно же, что Австрия будет всячески препятствовать России на Балканах.

Как вообще австрийский император может позволить взять русским Валахию, или земли, заселенные болгарами? Это же выход на сербские земли. И тогда Австрия будет отсечена от Балкан. Нет, тут скорее разразится война между Австрией и Россией.

— Так вы уже отправляетесь в Петербург? Не дождетесь прибытия фельдмаршала Ласси? — уточнял Апраксин.

— Так и есть. Но прошу вас, не питать иллюзий встать во главе Первой Крымской армии. Вы отправляетесь со мной. А вот Ласси предстоит осадить и Керчь и Очаков. И кому доверить осады он найдет, — отвечал Миних.

Степан Федорович Апраксин по протекции Миниха стал дежурным генералом, хотя генеральского чина и не имел. Христофор Антонович все норовил угодить отчиму Апраксина Андрею Ивановичу Ушакову. Судя по слухам, которые даже турецкую блокаду способны преодолеть, Ушаков изрядно набрал политического веса при дворе в последнее время.

Апраксин выражал некоторое неудовольствие. И это переходило черту дозволенного Степану Федоровичу.

— Доложитесь о результатах… э… боя! — потребовал Миних.

Он назвал это избиение «боем», хотя такая победа была не очень то и весомой в понимании Миниха. Однако, это лишь внутренние переживания и вопросы офицерской чести. Для императрицы и всего столичного общества победа на Перекопе должна стать величайшей, сродни Полтавского сражения.

Фельдмаршал ждал. Апраксин молчал и делал вид, что не услышал приказа. Миних знал, что вот-вот Степан Федорович найдет повод уйти, чтобы не показывать своей некомпетентности. Как Апраксин будет владеть информацией, если она к нему не поступает, а сам он и не обязал даже никого, чтобы докладывали?

— Позвольте проинспектировать интендантские службы! — сказал Апраксин.

— Ступайте, инспектируйте! — внутренне усмехаясь, сказал Миних.

Фельдмаршалу уже докладывал генерал-майор Фермор. И общая картина ясна.

Турок разбили. В бой пошли лавы иррегулярной кавалерии. Это оставшиеся башкиры, калмыки, что удивительно, но даже тысяча крымских татар, приведенных беем Исмаилом. Это так местные выслуживаются, чтобы не сильно притесняли и грабили их. Было немного конных казаков.

И вот это воинство удивительно быстро прорвало турецкую оборону на участке рядом с озером Сиваш. Тут же, на плотах и лодках, оставшихся после исхода отряда Норова, стали переправляться русские пехотинцы. Даже полевые пушки перевозили, те из них, что были самыми малыми.

Пехота вышла на берег, сделал залп, зайдя противнику во фланг. И началось повальное бегство турецкого войска, как и малочисленных их татарских союзников. Так что полная и сокрушительная победа. И противник, которого все равно оставалось численно больше, чем русской армии, бежит, бросая все имущество. И некому бегство остановить. Высшее командование в большей степени убито в ходе той засады Норова.

Кстати, имущества у турок оказалось немало. И пушки весьма неплохи, частью французские. А порох, так и отличный. Сколько взято коней до сих пор не понятно. И большинство животных окажутся у тех, кто сейчас