Предательство истины - Джон Марк Дуган

плен, рассказывал, как украинские пограничники вытаскивали бронепластины из бронежилетов и заменяли их награбленным золотом.

На улицах говорили и о гораздо более пугающей жестокости этих молодчиков: неопровержимые свидетельства мародерства, нападений на мирных жителей, убийств, совершаемых чаще всего именно азовцами. Я, когда ходил по улицам Мариуполя, своими собственными ушами слышал эти душераздирающие истории от мужчин, женщин и детей. Центральная площадь города, еще не так давно бурлившая жизнью, теперь была грустным отражением этих пугающих рассказов. Двери магазинов и аптек выламывали, выносили или уничтожали все, что было внутри.

Флаг «Азова», выполненный в украинских цветах, представляет собой модифицированный немецкий символ «вольфсангель»

Двадцать восьмого февраля произошла одна из таких историй, от которых кровь стынет в жилах. Бывший майор Бойченко объявил о раздаче хлеба нуждающимся, и вокруг входа в небольшой местный магазинчик под вывеской «Шанс» собралась ничего не подозревающая толпа. Но мимолетная радость от буханки хлеба сменилась ужасом, когда боец «Азова» открыл огонь по толпе из проезжающей мимо бронемашины. Трое были убиты на месте – кровавое зрелище, которое до сих пор преследует очевидцев в кошмарах.

Дни перетекали в ночи, а воспоминания о зверствах азовцев копились. Они силой захватывали чужие дома, выгоняли их жителей, а за любой попыткой сопротивления незамедлительно следовало жестокое наказание. Рассказы о мирных жителях, запертых в подвалах, поступали со всех сторон. Некоторые выжившие рассказывали, что пытавшихся сбежать нередко расстреливали без предупреждения.

Шантаж стал обычным делом. Азовцы грозно разъезжали на танках по улицам, беспорядочно расстреливая дома. Требовали выкуп за то, чтобы пощадить других. Но их жестокость не исчерпывалась лишь вымоганием материальных ценностей. Они получали какое-то извращенное удовольствие, терроризируя население. Один из местных жителей рассказал о двух девочках: они пошли к позициям украинских военных, а через несколько дней были найдены их безжизненные тела. В разгар боевых действий страшной обыденностью стали жертвы, которых оплакивали и хоронили убитые горем семьи.

Стратегия «Азова» полностью соответствовала директивам НАТО – использование мирного населения в качестве живого щита. Последствия были ужасными – многочисленные жертвы среди гражданских. Спасатели месяцами трудились, отыскивая тела погибших. На багровом полотне войны Мариуполь стал ярким знаменем хаоса, который рождается, когда стираются границы между добром и злом, а мораль уступает место человеческой жестокости.

Эта неонацистская группировка стала неудобной для Запада правдой, которую он старался не замечать, несмотря на семь лет тревожных сигналов в связи с их радикальными амбициями и активной международной вербовкой. Эта история могла бы стать основой сюжета очередного политического романа-триллера Винса Флинна.

После событий 2014 года, в результате которых был свергнут пророссийский лидер Украины Виктор Янукович, в вооруженных силах страны образовался вакуум. Вскоре эту пустоту заполнили разнообразные радикальные группировки, а неонацистская организация «Патриот Украины» превратилась в полк «Азов», печально известный своей нацистской символикой и активным применением методов террора против мирного населения.

По мере того как менялась динамика войны, взгляд Запада все больше затуманивался. Отчаянное стремление укрепить позиции сомнительных союзников на Украине заставило их закрыть глаза на пугающую правду об «Азове» и развернуть колоссальную по масштабам кампанию по обелению их репутации. Именно СМИ пытались превратить вчерашних экстремистов и нацистов в сегодняшних героев.

К 2015 году начала всплывать тревожная информация о связях «Азова» с правительством США. Однако лидер азовцев Билецкий решил выйти на новый уровень и сформировал политическую организацию, которая должна была привлечь сторонников теории превосходства белой расы со всего мира.

В следующие годы влияние «Азова» стремительно росло. К 2021 году их лагеря и тренировочные площадки стали Меккой для радикальных националистов, и это признавали многие, даже Конгресс Соединенных Штатов.

До тех пор, пока в игру не вступила Россия.

Именно в этот момент произошел обескураживающий сдвиг. СМИ, еще недавно критиковавшие «Азов», теперь пытались слепить из него образ спасителя Украины – пугающее свидетельство того, как телеканалы и новостные издания вместе со своими кураторами из ЦРУ манипулируют фактами. Да, все это касается не только «Азова». У Украины очень тесные связи с ее темным прошлым, особенно учитывая героизацию нацистского коллаборанта Степана Бандеры. Наследие Бандеры выжило, украинский национализм все так же переплетен с экстремизмом, а его проявления теперь уже видны даже невооруженным взглядом.

И вот я оказался здесь, в эпицентре хаоса. Я отправился в это путешествие в чрево украинского экстремизма, еще не полностью осознавая, что меня ждет в этой крепости неонацизма, вывесившей свои зловещие знамена на обозрение всего мира.

Когда наша группа журналистов прибыла на место, перед нами возвышался главный штаб «Азова», расположенный на вершине элитного жилого комплекса. За фасадом обычной жизни скрывался кипящий экстремизм. Несмотря на то, что ярко светило солнце, воздух с каждым шагом наливался тяжестью от предчувствия надвигающегося мрака, настойчиво напоминая о том, что настоящее зло не всегда прячется в тени.

Я переступил порог, и реальность оказалась до жути сюрреалистичной. Я словно попал в кошмар 1943 года, в инкарнацию нацистской вербовочной базы. Стены дышали атмосферой извращенной истории, каждый уголок был пропитан ядом радикальных идеологий. Свастики украшали все вокруг: от книг на полках до предметов мебели. Плакаты с изображением печально известного вольфсангеля – переплетенных букв «S» – явно демонстрировали приверженность обитателей этого места чуме нацистской идеологии.

Мой коллега-журналист Никита Третьяков жестом указал на свастики, украшающие тумбочку, – гротескное произведение искусства ненависти.

– Эта тумбочка принадлежит украинскому солдату, человеку, который презирал всех. Ненависть к антифашистам, исламофобия, восхищение взглядами фюрера – одним словом, токсичная смесь антисемитизма, антитурецкого и антирусского фанатизма, – пояснил он с тяжелым отвращением в голосе.

Я сдержанно кивнул, впитывая мрачную реальность окружающего пространства и чувствуя, как тяжесть этих слов неподъемным грузом ложится на мои плечи.

Экстремистская пропаганда в вербовочном центре полка «Азов», расположенном в его штаб-квартире

Никита взглянул на другую прикроватную тумбочку и зашелся сардоническим смехом.

– А вот еще один экземпляр. Они пытаются быть такими крутыми, – отметил он, показывая на стикер со словами «Все копы – ублюдки».

Я уловил тонкую иронию ситуации, учитывая, что я сам бывший полицейский, и понимающе улыбнулся.

Никита, не отвлекаясь, продолжал:

– А здесь они отдают дань уважения национал-социалистическим фашистам. Это наглая демонстрация их реальной сущности, которую они даже не пытаются скрыть. Но вот этот пугает больше всего. Слова «Никакой пощады» и фигура человека, в руке которого – отрезанная голова русского человека. А вот еще один интересный стикер, на нем написано: «Убей русского, это наша земля – Донбасс будет наш!». Наглядно, откровенно, жестоко.

Мой взгляд зацепился за наклейку с изображением черного нацистского солнца зонненрад