История Византийских императоров. От Льва III Исавра до Михаила III - Алексей Михайлович Величко

оценка, сделанная Карлом Великим своим стратегическим конкурентам, причем многие идеи и тезисы звучали из уст самого монарха.

«Неизмеримое честолюбие и ненасытная жажда славы овладели на Востоке не только царями, но и епископами. В пренебрежении святого и спасительного учения апостольского, преступая заповеди Отцов, они посредством своих позорных и нелепейших Соборов пытались ввести новые верования, каких не знали ни Спаситель, ни апостолы. И дабы слова их распространились до отдаленного потомства, они не задумались разорвать узы единства Церкви. Несколько лет назад в Вифинии происходил Собор, который имел дерзость объявить отмену икон. Слова Спасителя в приложении к языческим идолам этот Собор применил ко всем изображениям, не принимая в соображение, что образ есть род, а идол — вид, и что нельзя делать заключение от вида к роду, и наоборот. В этой же местности был составлен второй Собор, на котором председательствовали преемники прежних царей, и где присутствовали, между прочим, члены, бывшие на предыдущем соборе. И этот Собор впал в ошибку, как и первый. Первый собор запретил даже смотреть на иконы, второй повелел их обожать и молиться им (adorare). Эти два Собора осквернили Невесту Христову (то есть Церковь. — А. В.) и отвергли учение Отцов, которые не повелевают воздавать божественное поклонение иконам, но употреблять их лишь для украшения церквей»[249].

Текст этого отрывка в дальнейшем изобилует самыми оскорбительными намеками, и даже традиционные византийские обороты: «Бог, соцарствующий нам», «Бог избрал нас, и мы ищем Его славу в истине» выставляются как примеры гордыни и еретичества. Конечно, это настоящее «свидетельство о бедности» (testimonium paupertatis). Франки, вчерашние язычники, смели указывать грекам, родоначальникам христианского богословия, какими терминами следует обозначать «поклонение». По одному справедливому замечанию, новонасажденная франкская наука, державшаяся в основном аллегорического метода толкования Священного Писания, высокомерно и легкомысленно усматривала в спорах «неистовый ум» восточных богословов, хотя в действительности повторяла лишь все то старое, что греческое богословие давно уже оставило[250].

Не нужно быть великим мыслителем, чтобы понять простую истину — в основе своем гневное содержание документа было вызвано обидой, которую Карл затаил на византийцев. Разве мог Никейский Собор считаться Вселенским, если на нем не был представлен Франкский король, повелитель Запада? Трудно не догадаться, что гордые греки, считая франков варварами, даже не удостоили тех своим приглашением, сочтя вполне достаточным присутствие на Соборе папских легатов. Да и какую роль в их понимании на Соборе могли играть представители Франкского короля, если на нем председательствовала императрица? Но Карла едва ли устраивало такое объяснение. Ведь он мог с полным правом напомнить, как горячо боролся с ересями и нарушениями канонической дисциплины во Франкской державе. И что именно благодаря лично ему все еще стоит Рим, существует Римский епископ и вообще христианство на Западе. Карлу, по-видимому, также не давала покоя мысль, что втайне и сам папа Адриан I солидарен с Константинополем, поскольку в своей переписке с королем даже не упомянул о факте организации Вселенского Собора. Поэтому изначально Франкфуртский Собор был направлен против «псевдособора» в Никее и византийцев[251].

Поверхностность франкских мыслей замечательно характеризуют последние слова об «истинном» предназначении святых икон — «украшении церквей». Как замечают даже западные исследователи, книга «Quatuor Libri Carolini», написанная в 790 г., где систематизированы мысли Карла об иконах, по духу и содержанию — почти протестантская. Основные ее мысли таковы: только Бог является объектом поклонения и обожания (colendus et adorandus), а святых следует только почитать (venerandi). Иконам не следует поклоняться ни в каком случае; кланяться, становиться перед ними на колени — суть язычество и идолопоклонство. Рассказы о чудесах, «якобы» явленных иконами, — плод больного воображения или обман демонов. В крайнем случае допускается использование икон для украшения церквей, но не более того. Заблуждение Карла и франкских епископов было столь сильно, что даже в 825 г. на Парижском Соборе поклонение иконам было вновь отвергнуто, и копия соборного определения направлена папе, как некий укор в его адрес по поводу признания понтификом VII Вселенского Собора[252].

Но еще большее значение имеет впервые упоминаемый в публичных документах Западной церкви и политической власти Франкской державы термин Filioque (буквально — «от Сына»), внесенный в Никео-Цареградский Символ Веры твердой рукой Карла Великого. История этого нововведения, через два столетия ввергшего Кафолическую Церковь в раскол, довольно проста. Полагают, что впервые Filioque прозвучало на Толедском Соборе Испанской церкви в 589 г. Но, скорее всего, это добавление было вставлено позднее, на Толедском Соборе 653 г. Участники этих Соборов, руководствуясь вполне благими намерениями, утверждали, что Святой Дух исходит не только от Отца, но и от Сына. Испания только-только отошла от арианства, и участникам этого Собора казалось очень важным лишний раз подчеркнуть Божество Христа. Ведь очевидно, что ссылка на исхождение Святого Духа от Него исключала реставрацию идей Ария, как умаляющих Спасителя. С тех пор это прибавление, не получившее признания в просвещенной Италии, ютилось на осколках западных границ Римской империи среди новообращенных варваров.

Несколько позднее Filioque активно использовалось против секты адопционистов, согласно учению которых, очень близкому к несторианству, следует говорить об «усыновлении» Христа Богом-Отцом. Они старательно доказывали на текстах Священного Писания человечество Спасителя и Его зависимость от Божественного Естества. Родоначальником этой секты стал некто Феликс Ургельский, а его близким помощником — епископ Толедский и примат Испании Элипанд[253].

Первыми противниками адопционистов стали аббат Беат и епископ Осмский Этерий. Они так горячо противостояли сектантам, что обратили внимание папы Адриана, который посоветовал епископам Испании принять меры против этого лжеучения. Дело дошло до Карла Великого, потребовавшего в 792 г. от Феликса Ургельского явиться лично и публично отречься от ереси. Тот послушался короля, но затем вновь вернулся к проповеди дорогого ему учения. Тогда король приказал рассмотреть этот вопрос на Франкфуртском Соборе. Учение адопционистов рассматривали первым вопросом на этом собрании, и Алкуин, блистая эрудицией, внятно доказал заблуждение Феликса и его единомышленников[254].

Карл увлекся идеей Filioque и на Франкфуртском Соборе 794 г. резко выразился против того, что на VII Вселенском Соборе добавление «от Сына» отсутствовало в тексте Символа Веры. И его возражения, равно как и иные, касающиеся последнего Вселенского Собора, были включены в книгу «Капитулярий против Собора». Позднее на основе «Капитулярия» Орлеанский епископ Теодульф, близкий друг и помощник Карла Великого, составит «Карловы книги» или «Творения короля Карла против Собора»[255]. А сразу по окончании Собора король поручил епископу Теодульфу Орлеанскому подготовить свод святоотеческих высказываний в защиту Filioque, что