Пепел победы - Анатолий Гончар

– А я тебе зачем ночной бинокль дал?

– Так я ж тебе говорю, темно. Видишь тучи?! – Бекхан показал рукой на небо, на котором не было видно ни звездочки. – В этот твой военный бинокль разве что в упор кого разглядишь.

– Тащи ракеты! – Гафур не стал спорить по поводу качества БН-3, имевшегося у них. – Я где-то видел. Кажется, в ящике под кроватью.

Через несколько минут Бекхан приволок целую охапку осветительных и сигнальных ракет. Втроем, вместе с присоединившимся к ним Рашидом, они поднялись на стену и начали запускать их в небо, высвечивая окрестности блокпоста. Но ничего подозрительного внизу боевики так и не разглядели.

– Камень лежал и скатился, – в который раз повторил свою версию Бахман, и теперь Гафур был вынужден с ним согласиться.

Майор Бусыгин продрал глаза, выглянул за окно и почесал репу. На улице было светло.

«Сегодня или вчера? – задал он себе резонный вопрос, пытаясь пробиться сквозь похмельную боль, терзавшую организм. – Если сегодня, то времени еще достаточно. А если завтра? Вот блин!»

Майор понял, что запутался. Прежде чем рассуждать дальше, требовалось определиться с терминами. Сегодня – это сегодня или уже завтра? Тьфу ты!

Бусыгин задумался, пытаясь за что-то зацепиться, и ему это удалось.

«Если сегодня – это утро после дня прилета, то день прилета – это вчера. Если сегодня и есть день прилета, то следующее утро будет завтра».

Понимая, что он сейчас просто не в состоянии воспринять такой поток информации, майор начал одеваться. Итак, по его здравому рассуждению получалось следующее:

«Если мы прилетели вчера, то сегодня утро следующего дня. Значит… – Бусыгин подскочил так, словно его ударило током. – Блин, мы же никого не предупредили! Черт, лишь бы они не перестреляли друг друга!»

– Брат, подъем! – Бусыгин толкнул в плечо Серова, уткнувшегося в черноту ватной подушки. – Бежим, а то они поубивают друг друга!

– И хрен с ними, пусть убивают! – отмахнулся Серов, как ни в чем не бывало продолжая спать дальше.

– Ладно, дрыхни! – Бусыгин сообразил, что для информирования местного начальства о своей роли в предстоящих учениях напарник ему был совершенно не нужен.

Быстро одевшись, майор направился к выходу.

– Дверь закрой! – донесся до него хриплый голос Серова, продолжающего лежать.

– Закрою! – мстительно пообещал Бусыгин, нащупывая в кармане замок, снятый с двери.

Первым делом по выходе на улицу в глаза ему бросилось полное отсутствие личного состава. Когда они пошли искать гостиницу, около казарм было довольно многолюдно. Правда, тогда как раз было время начала обеда. Хотя именно это все и объясняло. Если сегодня – это день прилета, то сейчас весь личный состав находится на послеобеденном отдыхе.

– Вот дурак! – вслух выругался Бусыгин, вспомнив про часы, оставшиеся лежать на прикроватной тумбочке.

Стоило только узнать время, и все стало бы ясно. Как раз в этот момент со стороны чайной появились трое весело переговаривающихся контрактников, судя по их лицам, из числа местного контингента, в разгрузках и с автоматами. Они тащили в руках огромные пакеты с продуктами.

– Орлы, время не подскажете?

То, что произошло дальше, с трудом укладывалось в понимание Бусыгина. Вся троица сперва застыла в оцепенении, словно увидела привидение, затем пакеты полетели на землю, и в лицо майора уставилось три разнокалиберных ствола.

Через несколько минут пленник был доставлен к главарю боевиков.

– Значит, ты говоришь, что не знаешь, куда делся твой напарник? – Закаев медленно прохаживался перед Бусыгиным, сидевшим на стуле.

Мозг майора отказывался верить в происходящее. Точнее, он уже понял, что все это не понарошку. Но поверить в то, что кто-то сумел захватить целый гарнизон, пусть даже большая часть его и находилась на учениях, было почти невозможно.

Знать бы, что все так получится, можно было бы попробовать разобраться с той тройкой, захватившей его. Майор был уверен, что справился бы. Больно уж непрофессионально вели себя те парни при его захвате. Если бы знать, что это не игра, они лежали бы в крови, а он был бы с оружием в руках. Но майор, как последний лох, дал себя связать и твердил, что он посредник только для констатации факта.

«А что, так даже интереснее». – Именно эта мысль, мелькнувшая у Бусыгина в первую же секунду, обрекла его на позорное пленение. А он-то, дурак, рассчитывал поквитаться с ними позже, настрочив подробный отчет об их непрофессиональных действиях.

– Не знаю, – в который раз заявил майор.

Он искренне надеялся, что Серов проспит достаточно долго. Его мозг очистится, и он начнет рассуждать здраво раньше, чем угодит в руки этим негодяям.

– Точно знаю – врешь! – Закаев подошел к пленнику слишком близко.

Тот, сидя на стуле, сумел сбить его подсечкой, вскочил и несколько раз ударил. Тут подлетела охрана, оттащила его в сторону, свалила на пол и начала избивать ногами.

– Ах ты, падла! – перестав корчиться, Закаев тяжело поднялся на ноги. – Сдохнешь, сука! Ваха, ствол! – Вытянув руку, главарь банды схватил «АКМС» с прибором бесшумной стрельбы, лежавший на столе, и рванул к двери, по пути отдав очередную команду: – На выход его! Выкиньте на улицу эту падаль, пусть последний раз посмотрит на мир!

Несмотря на ярость, вовсю душившую его, Закаев еще надеялся узнать от пленника местонахождение его сослуживца, куда-то запропастившегося. Наградив злобным взглядом женщин и детей из семей военных, Джамалдин с силой пнул дверь и выбрался на свежий воздух. По его лицу из разбитого носа текла кровь.

– Вот падла! – Размазав пятерней багровую юшку, он сделал шаг в сторону.

В следующую секунду два его подручных вытолкнули на улицу связанного майора. Джамалдин надеялся, что тот не удержит равновесия и полетит по ступенькам вниз, но, вопреки ожиданию, офицер удержался, хотя и на самом краю. Он выпрямился, обернулся к Закаеву, подходившему к нему, плюнул кровавым сгустком и промазал.

– Последний раз предлагаю выбор: ты говоришь, где находится твой друг, или умрешь.

– Да пошел ты! – Пленник снова плюнул, и на этот раз попал.

– Сдохни, собака! – Не найдя в себе сил удержаться, Джамалдин несколько раз подряд выстрелил.

Майор захрипел, качнулся и как стоял, так и полетел вниз головой. Пронзительно завизжала женщина, прильнувшая к открытому окну.

Люди, отправленные на поиск пропавшего проверяющего, вернулись ни с чем.

– Мы обошли все. Нигде нет, – рассказывал Ваха.

– Почему так быстро? – недовольно буркнул Закаев и осторожно коснулся толстыми пальцами сломанного носа.

– Да что там проверять? На всех этажах брошенных казарм на входных дверях замки. Навесные. Снаружи. Номера в гостинице мы обошли, разделившись на пары.

– В беседках, курилках смотрели?

– Да. Никого. В столовой только гражданские.

Про мертвую изнасилованную девушку, сестру Агабека Магомедова, Ваха предусмотрительно приказал молчать всем, кто это видел. Ни к чему сейчас устраивать среди своих дополнительные разборки. Пусть дело закончится, а там на все воля Аллаха.

– В клубе только пленные. Они уверяют, что чужих среди них нет. Этот майор словно сквозь землю провалился!

– Да и шайтан с ним! – Джамалдин поморщился. – Не проблема. Возьмем позже. Оружия у него нет. Поставь у окна дополнительного наблюдателя за жилым сектором. Должен же он где-то появиться. Тогда и разберешься сам. Не хватало еще мне думать о такой мелочи. Ступайте и займитесь чем-нибудь полезным. Женщин пока не трогать. Нам могут понадобиться их мужья. И пришлите мне майора Лапшина и этого – как его? Да, вспомнил, Котова, заместителя по тылу.

В кабинет командира, который теперь занимал Джамалдин Закаев, ввели упомянутых им офицеров. Точнее, сперва, споткнувшись о порог, вошел Котов, затем, придерживая за руки, боевики ввели майора Лапшина.

– Ты обещал отпустить мою дочь и жену! – захрипел тот.

– Я отпущу, но ты еще не до конца выполнил свой контракт.

– Я буду делать все, что ты скажешь. У меня нет теперь другой дороги.

– Ой ли? – Закаев усмехнулся. – Я думаю, ты лукавишь. Стоит только мне отпустить твою семью, и ты предпочтешь смерть. Ты и так уже не жилец, я это вижу по твоим глазам. Я ведь прав, майор, да? То-то! Потому ты и молчишь. Нет, майор, сперва мы дождемся нужного вертолета с клиентом на борту, и когда все будет сделано – отпустим твоих близких. Не веришь? Зря. Зачем они мне? Они мне не нужны. Клянусь мамой, я их отпущу. А хочешь, принесу Коран?

– Клятва, данная неверному, не имеет значения…

– Да ты кое в чем разбираешься! Даже не знаю, как с тобой быть! – Закаев ухмыльнулся. – А хочешь, прими нашу веру. Тогда я поклянусь тебе как мусульманину.

– Да пошел ты…

– Вот это другой разговор. Ты сам понимаешь: ни у тебя, ни у меня нет выбора. Но мне действительно не нужна смерть женщин и детей. Так что верь мне. Вот подполковник желает спасти своих солдат. Правда? – Джамалдин усмехнулся, а кадык Котова, стоявшего перед ним, дернулся. – Подполковник, ты же не хочешь, чтобы все узнали о твоей трусости? О том, как ты молил оставить тебя в живых?