Йарахонг. Город и тьма - Наталья Гунина

наклонился разглядеть ее и услышал тихий звук. Этот послушник все еще дышал. Воздух с влажным хлюпаньем и сипом выходил из приоткрытого рта. Игнасий коснулся лба мальчишки кончиками пальцев.

— Продержись еще немного, — шепнул он, — если я найду целителя, сразу пошлю его к тебе. Ты только дождись.

Сам он увы, был бессилен. Целительство никогда не входило в круг талантов последователей Яэ-истины.

Пальцы мальчишки дрогнули, накрывая блестящую монетку. Игнасий так и не успел разглядеть, что было на ней изображено, а доставать ее из-под руки чуть живого человека показалось бессердечным. Вдруг она — единственное, что удерживает его здесь.

Игнасий встал и направился в обход моноптера к тому месту, где осталась сидеть жрица Ахиррата. Идти через центр не хотелось. Незачем снова тревожить лежащих там.

То закопченное пятно не давало ему покоя. Видимо, там бросили или уронили фонарь, и он разбился. Но след на камнях не походил на отметину от упавшей частицы пламени. Игнасий задумчиво потер переносицу. Если бы от огня занялась чья-то одежда, он бы увидел прогоревшую ткань, пока осматривал тела. Значит, воспламенилась не ткань, а кокон жреца или шкура темной твари. Больше нечему.

Теперь Игнасий вспомнил. В той старой книге было написано, что твари тьмы боятся огня, а в особенности — искр.

* * *

Эрна сидела на холодных ступенях на самом краю моноптера. В том же самом месте, что и недавно, будто кольцо высоких колонн никак не хотело ее отпускать.

Истинник ходил по площадке в центре моноптера, темной и голой без хранительского узора, пустой, несмотря на множество мертвых тел. Пятно фонарного света двигалось вместе с ним. Оно то удалялось, то возвращалось, то надолго останавливаясь на одном месте. Своими шагами, осторожными, замирающими то тут то там, и наклоном головы жрец истины напомнил ей целителя, ощупывающего края раны перед тем, как ее зашить. Эрна вышла из тьмы на его свет бездумно и бессмысленно, как летящая мошка, даже не пробуя зачерпнуть вероятностей и увидеть лучший путь. И, кажется, не ошиблась. Пожалуй, все же хорошо, что она не убила его вечером, что выбрала другую цель. Эрна глядела на него, и ей начинало казаться: все еще можно исправить.

Нет! Эрна зажмурилась. О чем она только думает! Прошлое никак не исправить! Мертвых не оживить. Надежды и планы не вернуть назад. И разве получится загнать тьму обратно, в ту бездну, из которой она появилась? Что делать последнему камешку из мозаики, если больше никого не осталось?

Эрна стиснула кулаки, дернулась от внезапной боли и тут же разжала пальцы. На левой ладони в самом центре темнела капля крови. Эрна успела забыть про птичью фибулу, которую подобрала. Крепление подвески, похоже, обломилось при падении, но сама застежка была цела. Ее острие и вонзилось под кожу. Эрна слизнула горячую каплю, поморщилась и шевельнулась, сменив неудобную позу. В бок ткнулись рукояти ножей, плотно сидящих в креплениях пояса.

Эрна сжала губы. Теперь она знала, что станет делать.

Глава 18. Ловушка

Юржин добежал до Ржавого и обернулся. Позади не было ничего. Обычная улица. Ни тошнотворного шевеления, ни неестественной жуткой темени. Только ряд аккуратных изукрашенных храмов, красивых даже в полумраке. Почти у каждого входа — шарики-фонари, роняюшие свет на крыльцо и ступени. Отблески прихотливых витражей, густые тени в нишах. Закрытые ставни на окнах жилых комнат. Вьюнки, оплетающие стены по натянутым за крючки нитям. В своем родном городе он видал улицы поуже, поизвилистей и потемнее. Страх истаял, будто его и не было. Сейчас Юржин даже себе не смог бы объяснить, что его так напугало.

— Что ты там увидел? — вопрос Ржавого прозвучал отражением Юржиновых мыслей.

— Не знаю, — он пожал плечами, — мне показалось. Но там ничего нет.

— Там ничего нет, — эхом отозвался воздушный жрец.

Он задумчиво смотрел в просвет улицы поверх Юржиновой головы. Юржин тоже пригляделся. Вдалеке позади виднелось зарево огненного храма.

Ржавый кивнул своим мыслям. Тонкие косички подпрыгнули в воздух и снова легли на плечи.

— Идем. А то мы совсем отстали, — проговорил он.

Они быстро догнали огненных и пошли в их тени. Шары пламени по-прежнему летели чуть сверху и впереди, озаряя путь тревожным багрянцем. Юржин поминутно оглядывался. Он опасался, и в то же время ждал, что снова увидит нечто пугающее, клубящееся, то, чего не должно существовать. Улицы позади оставались обыкновенными, мирными, но Юржин никак не мог заставить себя глядеть только вперед. Должно быть, именно потому он заметил это первым.

Оно появилось в глубине боковой улицы. Колеблющееся пятно светляка, а за ним бледная шевелящаяся масса, движущаяся навстречу. Юржин онемел. В первый миг он сумел только дернуть Ржавого за рукав и ткнуть пальцем в сторону.

— Там, — выдавил он.

— А, — отозвался тот, — я уж думал, не успеют, придется дожидаться.

Его спокойствие передалось Юржину. Вместе с Ржавым он стоял и смотрел, как слитное бледное пятно приближается и становится четче. Скоро оно разделилось и обратилось в пятерых людей в светлых длинных одеждах, развевающихся на легком ветерке, хотя Юржин не чувствовал ни единого дуновения. Жрецы ветра.

— Лучше держаться вместе, — коротко пояснил Ржавый Юржину и остановившимся огневикам.

Жрецы пламени расступились, меж ними прошел предводитель. Он сердито покосился на Ржавого, но ничего не сказал, а просто встал рядом с ним и чуть впереди. Над его головой пульсировал, выпуская короткие малиновые языки, огненный шар.

Когда жрецы ветра приблизились, он молча обменялся с ними кивками. Короткие и быстрые, они могли быть и вовсе незаметными, если бы Юржин не вглядывался в лица так внимательно. Он узнал людей, с которыми совсем недавно сидел вместе в храме ветра. Кто с забинтованной ладонью, кто с длинным порезом на щеке. Но если тогда они выглядели испуганными, больными и усталыми, то теперь губы были сжаты, а глаза смотрели твердо. Растерянность проросла решимостью.

Между тем, — вдруг вспомнилось Юржину, — кто-то из них тоже уходил за помощью в другие храмы. Неужели все вернулись ни с чем? Видимо, недоумение отразилось на его лице, потому что Ржавый поджал губы и покачал головой.

— Никого, — глухо, как бы вполголоса рассуждая сам с собой, проговорил он, — Скалы предпочли запереться у себя. Стужа ответила, что это не их дело. Искры разгневаны и взбудоражены, им не до чужих проблем. Многие другие не способны защитить даже самих себя.

Похоже, бессмертные боги и их умудренные жрецы не слишком-то отличались от простых людей. Юржин потупился.

Путь продолжался. Юржина больше не тянуло оглянуться. Позади