Дело беглеца - Валерий Георгиевич Шарапов

никак не ассоциировалось. Прискорбно, что у этого человека не выдержало сердце, он мог бы стать ценным источником информации. Черная полоса, Михаил, такое бывает. Дайте подумать… – Он вновь стал набивать трубку, видно, руки должны быть чем-то заняты. Вскинул голову: – Выпьете? А я составлю вам компанию.

Михаил нахмурился.

– Вас что-то смущает? – не понял Рихард. – Прекрасный способ успокоиться и привести в порядок голову. «Жигулевского» пива с «Русской» водкой, увы, не предложу, но кое-что есть. – Напевая под нос «А наш притончик гонит самогончик», Рихард достал из бара квадратную емкость с прозрачным содержимым, плеснул в бокалы. – Пейте, Михаил, не принюхивайтесь, это джин, крепкий напиток на можжевельнике. Вам сегодня можно, даже нужно – все равно никуда уже не пойдете.

Он выпил залпом. Приятно зашумело в голове, тепло растеклось по членам.

– Приготовлю вам поесть, – спохватился Рихард. – Я хоть и не повар, но кое-что умею. Посмотрим, что у нас осталось в закромах Родины… – Он открыл холодильник. – Яичницу с сосисками будете? Выбор, к сожалению, невелик, так что можете не отвечать… – Он стал колдовать на кухне, зашипело разогретое масло. Глазунья приготовилась через несколько минут – вполне съедобная, даже вкусная. – Наворачивайте, майор, набирайтесь сил. Уж не обессудьте, в ход идет все, что завалялось в холодильнике… Не расстраивайтесь, попробуем исправить ситуацию. Пока не знаю как, но решение созреет. Можете пожить у меня, не возражаю, только вот соседи… – Рихард замялся, – довольно вредная и противная публика. Подглядывают, подслушивают… А стукачество в этой стране развито как нигде. Обязательно настучат, и придет инспектор, станет выяснять, почему здесь живет еще кто-то. Это, к сожалению, муниципальное жилье, а законы откровенно дурные…

– Видел парочку ваших соседей, – вспомнил Кольцов. – Старушка – божий одуванчик и супруг в инвалидной коляске.

– Фрау и герр Браушер, – кивнул Рихард. – Глава семьи в годы войны работал в СД – это нацистская служба безопасности. Должны понимать, какие кадры там трудились. Выжил, отсидел недолго – супруга дождалась. Были проблемы с психикой, но уже выпустили из дурдома. Повезло, что инвалид, а то своими руками прикончил бы эту мразь… – Рихард вздохнул. – Приходится улыбаться, спрашивать, как здоровье, ведь не пожелаешь быстрее сдохнуть… Я серьезно, Михаил, эту публику нельзя недооценивать. Сегодня переночуете здесь, в спальне. Я лягу в гостиной на софе. Только курить в лоджии – она там есть. Не люблю, когда прокуривают квартиру… Я сказал что-то смешное?

– Не обращайте внимания, Рихард. Хорошо, если можно, переночую у вас. А потом что-нибудь придумаю. Или вы придумаете. Есть возможность связаться с центром? Интересует некий субъект по имени Алан Робинсон. Хорошо бы узнать, где он обитает.

– Есть такой субъект, – согласился Рихард. – Фигура засекреченная, но посмотрим, что можно сделать. Обещать не буду, просто провентилирую эту тему. Есть у меня пара прикормленных ищеек…

– Спасибо. Теперь информация, которую нужно переправить. Исследовательский центр Главного управления Штази, сотрудник по имени Вальтер Шульц. Он агент БНД. Пусть местные товарищи разберутся. Доказательств нет, но так сказал Эберхарт, а я ему верю.

– Вальтер Шульц? – удивился Рихард. – Знакомое сочетание слов… Хорошо, информацию доставим.

– Это не все. Зеленоградский институт полупроводников, заместитель директора Каргополов. Завербован сотрудницей французского посольства Мадлен Куртье полтора года назад. Омский «Трансмаш», гражданка Соколова, руководитель конструкторско-технологического отдела. Передала нашим врагам столько информации, что хватит на пару расстрелов и одно четвертование. Эти сведения надо срочно доставить полковнику Рылееву.

– Ага, не только неудачи вас преследовали, – уважительно заметил Рихард. – Узнали за вечер столько, сколько люди годами выясняют.

– А представьте, если бы Эберхарт не умер… Ладно, мечтать не вредно.

– Мне это дело видится так, – Рихард с задумчивым видом кашлянул, – несколько дней проведете в состоянии покоя, а мы изучим ситуацию. Документы у вас есть – пусть и липовые. В случае бесперспективности дальнейшей работы попытаемся вывести вас в восточный сектор. Опыт подобных мероприятий наработан. О ваших похождениях сообщу сегодня же, пусть знают, что вы живы. Кстати, я придумал, где вам отсидеться. Помимо этой квартиры, есть небольшое жилье в таунхаусе на Тильштрассе. Это Шпандау, окраина города, северо-западные кварталы, там нет многоэтажной застройки. Маленькая квартира, но все необходимое в наличии. Жилье записано на меня, составлю договор аренды, куда внесем данные ваших фальшивых документов – на всякий, как говорится, случай. На такси до этой квартиры можно добраться за двадцать минут. Ключи выдам, живите на здоровье. И очень вас прошу, избавьтесь от пистолета. Он не поможет, а только утянет на дно…

– Подождите, Рихард… – Михаил начал усиленно растирать лоб. Включились какие-то механизмы в памяти. А ведь эту тему он совершенно выпустил из виду!

– В чем дело? – насторожился резидент.

– Как вы назвали улицу, где имеете дополнительную жилплощадь?

– Тильштрассе. Это в Шпандау…

– Я понял. Номер дома?

– Двадцать третий дом, секция два. Такое ощущение, что вас осенило, Михаил.

– Немного есть. В семнадцатом доме по Тильштрассе проживает Софья Львовна Поплавская, ныне Брюстер, сводная сестра предателя Поплавского, про которого я вам рассказывал. По крайней мере, должна там проживать…

– Стоп. – Рихард тоже подобрался. – Поплавский, как вы считаете, находится в Западном Берлине. Пусть под охраной, но он не в плену. Думаете, он будет приезжать к сестре?

– А вы бы не приехали к родной сестре после стольких лет разлуки?

– К родной сводной сестре? – Рихард засмеялся. – В чем-то вы правы, Михаил. Пока не знаем, как у него со свободой передвижения. Сестру он, возможно, уже навестил. Если отношения были хорошие, то навестит еще – и не раз. Поплавского следует нейтрализовать. Для начала – определить его местоположение… – Рихард словно рассуждал сам с собой. – Выполнять эту работу будем не мы, специально подготовленные люди… Проблему с утерянным Эберхартом это не решит, но Поплавский тоже осведомленная фигура, знает многих законспирированных агентов… А знаете, Михаил, интересная тема. – У Рихарда зажглись глаза. – Сегодня не делайте резких движений, выспитесь. Утром поезжайте на Тильштрассе – я выдам вам ключи, а также бумажную отписку для соседей и любопытных полицейских. Местечко уединенное, малонаселенное, вам понравится. И не забудьте, ради бога, избавиться от пистолета…

Глава десятая

«Глок» Михаил выбросил в Шпрее, когда спустился к реке в уединенном месте. На берегу громоздились бетонные плиты, в стороне кричали дети, гуляющие по берегу под охраной нянь и родственников. Сверток, перетянутый резинкой, плюхнулся в воду, ушел на глубину. Несколько минут он посидел на пронизывающем ветру, выкурил половину сигареты – больше не смог, окоченели пальцы. Вторая половина ноября даже в Европе, овеянной Гольфстримом, была не сахар. Спустя недолгое время он вышел на улочку, застроенную