Дело беглеца - Валерий Георгиевич Шарапов

– Не опасно говорить по-русски? – Михаил осмотрелся.

– Не опасно, – уверил Рихард. – В этом доме изоляция как в барокамере. Строители перестарались. К тому же ваш немецкий, Михаил Андреевич, мягко говоря, несовершенен. Подтянуть вам его надо.

– Или никогда больше не приезжать в Германию, – буркнул Кольцов.

– Или так, – согласился нелегал. – Не удивляйтесь, что я осведомлен о некоторых аспектах. Телефонная линия не прослушивается. А если бы и прослушивалась, то на этот случай установлен хитрый прибор, пресекающий все попытки подслушать. Связь – через Нюрнберг, где работают сотрудники нашего торгового представительства. Они и загружают вашего покорного слугу свежей информацией. Вопросов у местных властей не возникает – по долгу службы я использую телефонную связь с ФРГ. Получено сообщение, что Штази села в лужу, потеряла несколько сотрудников. Представителю нашего ведомства удалось уйти, и, судя по некоторым сведениям, его до сих пор не взяли. Теперь и сам вижу – не взяли… – Рихард продолжал улыбаться и выглядел весьма довольным. Его приметы и некоторые особенности характера сообщил перед отъездом майор Дементьев, всячески хвалил – особенно за умение вживаться в любую среду. Уверял, что человек надежный и заслуживает доверия. – Проходите в квартиру, Михаил, будьте как дома, места хватит.

Ноги уже не держали, он рухнул в первое попавшееся кресло, закружилась голова. Центральная комната скромного жилища была просторной, обставлена не пышно, но с удобством. Мягкие кресла, софа, журнальный столик. Слева кухня, справа – проем в смежную комнату, видимо спальню. У окна стоял широкий канцелярский стол с печатной машинкой. На столе ворохи бумаг, они же – в урне под столом, на стеллажах и открытых полках вдоль стены.

– Вы практически засыпаете, Михаил, – сказал Рихард. – Держитесь, сейчас приготовлю кофе.

Он загремел на кухне посудой, зашипела газовая плита. В помещении густо пахло табаком, на подоконнике красовалась целая выставка курительных трубок, сох табак на газете, валялись принадлежности для курения: фильтры, шомпола для прочистки трубок, какие-то щипчики, пинцеты, устройства для набивки. То же самое на столе, только в меньшем количестве. Рихард явно был фанатом этого дела. Традиционные способы табакокурения он, видимо, отвергал – бывают такие уникумы. Работал этот парень дома, по крайней мере, обстановка вокруг стола напоминала рабочую.

– Держите, Михаил. – Рихард придвинул к креслу журнальный столик, поставил на него чашку с кофе. – Сегодня буржуазная «Лавацца» – с берегов Адриатического моря. Пробуждение гарантирую.

Табаком пахло и от самого владельца квартиры – в принципе, благородно, с нотками вишни, сливы. Этот субъект выбивался из классического образа нелегала.

Кофе он, кстати, готовил необыкновенно вкусный – в Союзе такой днем с огнем не найдешь. Сонливость проходила. Рихард пристроился в кресле напротив, стал набивать трубку. С каким-то сожалением покосился на печатную машинку, махнул рукой.

– Работал до вашего появления. Ладно, работа не волк. Кто не работает, тот курит, как говорится, – сказал он простодушно и подмигнул.

По комнате стелился ароматный дым. Квартиросъемщик украдкой наблюдал за пришельцем, делал для себя какие-то выводы. Конспиративную квартиру БНД не провалило, в отличие от убежищ Штази, – на это ничто не указывало. Чувство опасности немного поприсутствовало и ушло отдыхать.

– К моей скромной персоне спецслужбы интереса не проявляют, – прочитал его мысли Рихард. – Можете не напрягаться, БНД за домом не следит. И я не состою у них в штате. Вы напряжены – от души досталось, Михаил?

– Да уж, были схватки боевые, – пробормотал Кольцов, отставляя кружку. – Замечательный кофе, спасибо, Рихард.

– Согласен, – кивнул нелегал. – Такие приятные мелочи помогают справиться с тоской по родным березкам.

– Это ваше поприще? – Михаил кивнул на печатную машинку.

– Точно, кормилица. – Рихард оскалился и практически исчез за клубами дыма. – Работаю обозревателем спортивных передач канала ZDF, а также их прямого конкурента ARD. Числюсь внештатным корреспондентом «Берлинер Моргенпост», имею договоры еще с парой печатных изданий.

– И что, такое занятие кормит? – удивился Михаил.

– Представьте, – засмеялся Рихард. – Не только советские граждане обожают спорт, эта зараза расползается по всему миру. Многие и газеты-то покупают только из-за спортивных колонок. Что там еще читать? А спорт дело конкретное, двусмысленностей не любит. Либо выиграли, либо проиграли. Особенно в футболе. – Рихард небрежно кивнул на внушительный «Телефункен» у стены, видеомагнитофон и горку видеокассет. – Анализирую футбольные матчи, делаю обзоры, копаюсь в биографиях игроков, не гнушаюсь, знаете ли, и пикантными деталями, которые то и дело всплывают наружу. Хваленая «Герта», входящая в Бундеслигу, – любимица местной публики – с треском проиграла «Корделике» – команде, звезд с неба не хватающей. Событие, прямо скажем, потрясающее. Весь Западный Берлин в шоке, народ скорбит, как на похоронах Черчилля. Думаете, население волнуют наши войска в Афганистане? Политиков – возможно, а население – нет. А вот проигрыш «Герты» – это атомная бомба в центре Берлина. Кую железо, пока горячо, – похвастался Рихард, – газеты с моими колонками расхватываются как горячие пирожки. Попутно вскрываются любопытные факты про «бело-голубых» – клуб находится в беспросветной финансовой заднице. Долги – на миллионы марок. Будут продавать землю, на которой стоит стадион «Гезундбруннер». А так хорошо все начиналось. В семидесятых – прочное закрепление в Первой Бундеслиге. Потом второе место после «Боруссии», через год – третье. В семьдесят девятом «Герта» выходила в финал Кубка Германии, в том же году – в полуфинал Кубка УЕФА… А теперь – провал за провалом, вылет во Вторую Бундеслигу, и вряд ли можно рассчитывать на чудо…

– А вы фанат футбола, – заметил Михаил.

– Тем и живу. «Спартак» и ЦСКА далеко, приходится болеть не пойми за кого, совмещать, так сказать, приятное с полезным. Главное преимущество моей работы – сам себе хозяин, не торчу весь день на работе… Ладно, давайте к нашим баранам. Еще не возникли сомнения в моей профпригодности?

– Во всяком случае, у вас идеальное прикрытие и любимая работа, – Михаил хмыкнул. – Давно здесь?

– Четыре года плодотворной и напряженной работы… – Рихард зевнул. – Простите. Если вам интересно, я немец. Родом из Саратова. Не женат. Излагайте свою печальную историю, Михаил. А там решим, чем смогу помочь…

Он слушал рассказ майора внимательно, отложил трубку, даже пару раз нахмурился.

– Впечатляюще, Михаил. Не Берлин, а Шервудский лес какой-то… Налажали, конечно, по полной программе – и те, и другие, простите… – Он молчал несколько минут, передвигал трубки на столе, словно раскладывал неведомый пасьянс, потом сказал: – Сочувствую, Михаил. Жалко девушку, которую так быстро нашла смерть… Имя Клаус Майнер мне ни о чем не говорит – этого парня качественно замаскировали. То, что Штази понесла потери и потеряла явки, – скверно. Людвиг Эберхарт – имя на слуху. Но с желанием перейти на нашу сторону оно