Любовница - Джилл Чайлдс

они нужны тебе. Уверена, Ральфу было бы приятно, если бы именно ты забрала их.

Она просматривала книгу за книгой, открывала каждый том и, просматривая содержимое, перелистывала страницы, задерживала взгляд то на одной, то на другой, молча просматривала конкретное стихотворение или цитату. На паре форзацев стояла размашистая подпись Ральфа, и я заметила, как Меган замерла, уставившись на нее, будто напуганная мыслью, что ей предстоит забрать вещи умершего человека.

Я коснулась ее плеча. Она вся дрожала.

– Если не хочешь, не бери. Я не обижусь. Все нормально. Честно.

Мы оставили книги там, где они лежали, и, спустившись вниз, уселись за стол на кухне. Она опять уставилась в пол, избегая моего взгляда. Это молчание было так не похоже на нее. Я наблюдала за ней, пытаясь понять.

Между нами все было как-то неправильно, и я не могла объяснить почему. Она замкнулась, как и описывала Беа. Я всегда была для Меган старшей подругой. Мы легко ладили. Она доверяла мне свои секреты, и я хранила их: переживания о мальчиках, которые ей нравились, о ее самых близких подружках, о школе. Я бы никогда не предала ее, и она это знала. У меня ее тайны были в безопасности.

– Это из-за книг? Я тебя расстроила? – тихо спросила я. – Прости, я не хотела.

– Дело не в этом. – От волнения ее голос звучал резко, будто каждое сказанное слово причиняло ей боль.

Тиканье настенных часов отсчитывало мгновения тишины.

– А в чем, Меган? – наконец спросил я.

По ее лицу пробежала тень.

– Я не хочу об этом говорить, ладно? Просто перестаньте спрашивать! Вы ведете себя как моя мама.

Я коснулась ее, успокаивая:

– Все в порядке. Слушай, давай забудем про это.

Я раскрыла объятия, и она прижалась ко мне.

Вскоре ее лицо уткнулось мне в шею, а тело стало сотрясаться от тяжелых, сухих рыданий. Я крепко обнимала ее, как могла бы обнимать Анну – одной рукой гладила ее по волосам, а другой прижимала к себе.

– Тс… Меган, прости, что так вышло, – шептала я ей в волосы, пытаясь успокоить. – Я не хотела совать нос в чужие дела. Просто ты выглядела расстроенной.

Она отстранилась:

– Как я могу рассказать вам? Я вообще никому не могу рассказать об этом.

Я покачала головой, глядя в ее наполненные страданием глаза:

– А почему нет? Меган, что-то случилось?

Она выскользнула из моих объятий.

– Вы скажете, что я сама во всем виновата.

Я заморгала:

– В чем?

Она выглядела такой провинившейся.

– Меган… – Мое сердце замерло. – Ты… ты ведь не беременна, да?

– Беременна? – Теперь она выглядела перепуганной. – Нет! Почему вы вообще так решили?

Я глубоко вздохнула:

– Не знаю. Просто подумала, может, новый парень…

Она бросила на меня сердитый взгляд.

Я медлила, стараясь нащупать верный путь.

– Дело в этом? Ты с кем-то встречаешься?

– Я не встречаюсь с ним. – Меган поджала ноги к коленкам и стала выглядеть на свой возраст: несчастная, запутавшаяся девочка-подросток. – Я думала, он на моей стороне, но он стал говорить глупости… Что любит меня. – Она стукнула ладонью по столу, будто не могла этого вынести. – Сказал, что я сама во всем виновата, что я обманула его. Но я не делала ничего такого! Я просто… Я никогда не думала, что он может вести себя так странно.

Я пыталась собрать обрывки фраз воедино.

– Ты можешь сказать, кто он?

– Нет.

Я тяжело вздохнула:

– Ладно. Но можешь рассказать, что случилось? Как далеко у вас все зашло?

Она покраснела:

– Мы не… Он… понимаете, он пытался.

– Пытался?

Меган вздрогнула и уставилась на столешницу, ее голос стал механическим.

– Однажды вечером он пригласил меня выпить. Мама не знает…

Я сидела не шелохнувшись, боясь прервать ее.

– Это случилось недавно. В тот день я получила приглашение из Эдинбурга. – Ее лицо искажал стыд. – Он не заставлял меня пить. Я сама захотела. Я была счастлива…

Я старалась, чтобы мой голос звучал спокойно:

– Значит, вы пошли в паб?

– Он отвез меня в паб за много миль отсюда. Там было тихо. Я никогда не была там раньше…

Я прикусила губу.

– И что случилось потом?

Она с трудом проглотила рыдания.

– Он пошел в бар и вернулся с бутылкой вина, но выпил только один бокал, потому что был за рулем. – Она помолчала. – С бутылкой я бы не справилась, но отказываться было невежливо…

Она замолчала. Я старалась не выдать свою злость – не на нее, а этого мерзкого манипулятора.

– Значит, к тому времени, как он отвез тебя домой, у тебя голова шла кругом?

Меган печально кивнула.

– И что потом?

Она поморщилась:

– Он поставил машину на соседней улице, я попрощалась и хотела выйти, но двери были заблокированы, и тогда он наклонился и…

Она замолчала.

Закрыв глаза, я видела, что происходило в машине, хотя изо всех сил старалась не давать воли воображению.

– И что было дальше?

– Он прижал меня к себе и поцеловал. Это было отвратительно. – Она вздрогнула. – Он засунул язык мне в горло. Я не могла дышать. Потом он положил руку мне на ногу и хотел передвинуть ее еще выше. Я схватила его за руку. Но он остановился, только когда я с силой дернула его за волосы. Я все время просила его остановиться… Он вы глядел удивленным и немного обиженным. Говорил, что я очень сильно нравлюсь ему и он подумал, что я чувствую то же самое. И еще предложил снова пойти с ним куда-нибудь, обещал, что в следующий раз это будет совершенно особенное место.

Тишина. Я думала об Анне, спящей наверху, и о том, что сделала бы, если б какой-нибудь мальчишка попробовал проделать то же самое с ней, когда она подрастет.

У Меган задрожали губы, и она снова заплакала.

– Я чувствовала себя полной дурой! Он, наверное, подумал, что я совсем еще ребенок… Я не хотела сердить его, правда, не хотела. Он мне всегда нравился. Просто не понравился таким.

– И это все? Один-единственный раз?

Я открыла глаза и посмотрела на нее. Она пыталась отыскать у себя в кармане бумажный носовой платочек, чтобы вытереть слезы и высморкаться.

– Вроде. Он продолжал писать. Сказал, что очень жалеет о том, что произошло, просил увидеться снова. Только один раз. Дать ему шанс все объяснить. Я не знала, что делать.

– И что же ты сделала?

– Ничего. Я не ответила. Удалила его сообщения и сделала вид, что ничего не произошло. И стала держаться подальше от него.

Могло быть и хуже. Слава богу, что