'Я - кто?! Сенсей?' 2: Изменяющий судьбыю Том II. Часть 1. - Kerr Riggert
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
При этом любые проблемы и сам факт гражданской войны можно будет свалить на самих выживших или на текущего правителя. Ведь формально царствовать будет дайме, а значит, и нести за все ответственность, хотя на самом деле править будет его первый министр. При этом Аруно не только уничтожит всех лояльных Катамари феодалов, но и часть заговорщиков, вроде Сатоси Утиды. И тогда, действительно, первый министр сможет дать немногим оставшимся сытные куски, которые их удовлетворят и перестроить страну Чая по своему разумению. И если у него все получится, то убрать дайме, находящегося у него в заложниках, проблем не составит.
— Неужели эти проблемы дайме и министр не могли бы решить без гражданской войны? — спросил Синджи.
— Как видите, не могли бы. Местный дайме вроде бы мужик толковый, но поддержкой не пользуется. Против него собрали целую армию, а где же его сторонники? Где их армии, где их шиноби? Так что первый министр правильно все рассчитал.
— Если бы не мы, у него могло бы получиться, — тихо добавил Медведь.
— Да, могло бы… Раньше. Но ему не повезло. Мы здесь, а он скоро окажется на плахе или в тюрьме. Пацан к успеху шел, не повезло, не фартануло (я выдал коллегам местный аналог этой фразы, распространенной у бандитов). Думаю, что, если бы войска Утиды вошли в Гедараши, то Аруно бросил бы против своего коллеги по заговору не только Вагараши, но и Васаби, и личную охрану дайме, и городскую стражу, а самого правителя забрали бы вместе с семьей на корабли. Победило бы ополчение силы Утиды — хорошо. Проиграло бы? Наплевать. Тахара просто уплыл бы на остров с храмами и окопался бы там, объявил бы Сатоси заговорщиком и дождался, пока другие феодалы не пришлют его голову законному правителю. Все заговорщики растратили бы силы во взаимной борьбе, вырезали бы тысячи простых смертных: крестьян, рыбаков, рабочих, после чего, обалдев от резни, потерь, наступающих голода и нищеты, все равно побежали бы к дайме, как к единственному арбитру и к символу стабильности и порядка. При этом все вопли заговорщиков о том, что верный первый министр участвовал в заговоре, воспринимались бы как тяжелый наркотический бред. А Тахара сам бы решил, кто здесь верный, а кто нет, и кому какие земли заговорщиков полагаются.
Когда я закончил, с удивлением заметил, что все сидят молча и ловят каждое слово и даже есть перестали. Мда, здесь тупые ток-шоу с политиками и экспертами разной степени бездарности зашли бы на ура, раз меня слушают затаив дыхание.
Кушали мы спокойно и неторопливо. Времени у нас — вагон. Я бы даже поспал пару часиков… Но блин, обе дороги надо контролировать. Да, первую я облетел, а на второй мы сами были, но мало ли что.
— Парни, вы контролируйте дорогу здесь, а мне придется лететь контролировать подступы к Дальнему лагерю. Медведь, ты будешь сидеть в засаде на северной дороге. Встречаемся по прибытии в Гедараши у Шинде. Вопросы?
В ответ команда помотала головами, продолжая трескать мои запасы. Я-то по привычке управился минуты за три, чувствуя, будто каждое мгновение, проведённое на земле, может кардинально поменять картину боя и мои планы. Тревога не утихала, хотя самые напряженные этапы мы прошли.
Поднявшись по восходящему потоку, я не обнаружил ничего, что могло бы подсказать, где искать ответ для моей паранойи. Лес всё так же тихо шелестел зелёным морем крон под порывами с моря, где-то орали чайки, которых спугнули взрывы… В общем, ничто не предвещало тех неприятностей, от которых по спине пробегал холодок.
Пролетев еще раз над дорогами, я еще раз тщательнейшим образом проверил, чтобы никто не успел к дальнему лагерю раньше меня с новостями. На дороге от Ближнего лагеря все было пусто и чисто, а вот по дороге от Прибрежного лагеря к Дальнему заметил пару гонцов, тоже явно не рядовых. Судя по расстоянию между ними, вышли они не одновременно. Сначала я убил отстающего, выпустив по нему содержимое левого наруча. Забрал кошелек, письмо с докладом, пару колец и серьгу и бросил труп в кусты неподалеку. После этого догнал второго, убил его уже с правого наруча, также обыскал. У этого кольцо было только одно, серьги не было, да и меч был полным дерьмом. Также бросил труп в кусты у дороги и полетел к дальнему лагерю — так будет легче контролировать дороги. Спустя несколько часов патрулирования обоих дорог я реально заколебался. Я не только потратил очень прилично чакры, но еще и устал физически и ментально, но не мог надеяться только на Медведя или на близнецов — только на себя.
Я не знаю, сколько времени займет развешивание лапши на уши руководству лагеря. Я не знаю как они на это отреагируют. Я не знаю, как долго они будут собираться в поход на новые позиции. Но все это время я должен буду терпеливо ждать и молиться всем богам, чтобы ни одна сволочь не пришла в Дальний с новостями о том, что ближний или приморский лагеря разгромлены вражескими шиноби. Это, пожалуй, самое слабое место моего плана. Единственное что меня успокаивает — это немалое расстояние, контроль над двумя дорогами моей бандой и моими клонами.
От всех этих дел я выглядел так, будто на самом деле только что пробежал кросс от Гедараши до этого лагеря. Летать над лагерем я не стал, потому что там есть шиноби и они могут меня заметить. Вместо этого, аккуратно спрятав крылья под плащом, который я позаимствовал у Аоя, и тщательно примерил на себя его личину, методично добиваясь не просто похожести, а полной идентичности. Было бы классно, если бы я мог обойтись одним хитай-ате Дождя, но я не знаю, насколько хорошо местные знают Рокуши. Может, эта сволочь уже имела с ними дело, выступая в роли посыльного. Если хоть кто-то знает, как он выглядит, а я такой красивый, попытаюсь выдать себя за него, то получится очень неудобно. Для меня. И только спустя двадцать минут прихорашиваний у карманного зеркальца и пару десятков исправлений, я в открытую направился к двум охранникам.
Меня встретили на пороге лагеря солидные парни в броне и с мечами.
— Кто такой?
— Джонин Дождя, Аой Рокушо, прибыл
