Рерих - Павел Федорович Беликов

class="p1">Были у Николая Константиновича планы поработать совместно с Сергеем Прокофьевым, музыку которого он очень любил. Прокофьев встречался с художником в Америке и, покидая Нью-Йорк в феврале 1922 года, писал ему уже с парохода:

«Дорогой Николай Константинович, хотел забежать к Вам вчера вечером, чтобы обнять перед отъездом, но ввалилась ко мне какая-то предпринимательница, интересующаяся Апельсинами (речь идет об опере «Любовь к трем апельсинам». — П. Б. и В. К.), задушила душевные порывы. Ваши рукописи со мной в каюте; с удовольствием жду того момента, когда спокойно смогу подумать над ними, а затем поговорить с Дягилевым. Целую Вас крепко.

С. Прокофьев».

Позднее, в 1930 году, в Нью-Йорке в оформлении Николая Константиновича была осуществлена новая постановка балета Стравинского «Весна Священная». На этот раз хореографию разработал балетмейстер Л. Мясин, а дирижировал Л. Стоковский.

Как археолога Рериха в Америке больше всего интересовали следы древних культур коренных жителей Америки. Летом 1921 года Николай Константинович знакомится с бытом американских индейцев в Аризоне и исследует пещерные жилища в Санта-Фе. Статьи об этих исследованиях появляются в специальных археологических изданиях.

Публичные лекции и выступления в печати создали Рериху репутацию прогрессивного мыслителя и гуманиста. В США перед Рерихом особо остро встал вопрос о том, как бороться с тлетворным влиянием антигуманного капиталистического общества на молодое поколение. Обращаясь к американской молодежи, художник писал:

«Друзья невидимые! Знаю вас. Знаю, как нечеловечески трудно вам превозмочь все условия жизни и не погасить ваш светоч. Знаю, как болезненно для вас идти под презрением тех, кто построил свою жизнь на темных понятиях денег… Я знаю тебя, гомункулус. Это ты подсунул нам по дороге столько ненужных вещей. Это ты советовал нам не доверять всему молодому и «неопытному» Это ты подставил внешние формы вместо фактов духа и сущности. Это ты позолотил рамы на картинах. Ты проник в советы и лиги и прикрыл стремление к совершенству обязанностью могильщиков».

Николая Константиновича не покидают мысли о необходимости синтеза этических учений Востока с современными социальными преобразованиями в России.

Ни одна лекция, ни одна статья не обходились теперь у него без ссылок на Россию или на труды восточных мыслителей. Николай Константинович как бы возложил на себя миссию быть глашатаем их идей на Западе. В этом отношении очень характерно стихотворение «Ловцу, входящему в лес», написанное в апреле 1921 года. Стихотворению предпосланы строки: «Дал ли Рерих из России — примите. Дал ли Аллал-Минг-Шри-Ишвара из Тибета — примите» (Аллал-Минг-Шри-Ишвара — тибетский подвижник. — П. Б. и В. К.). Далее, следуя поэтической манере Тагора, автор обращается к самому себе и намечает вехи своего дальнейшего жизненного пути:

…Из преследуемого

сделайся ты нападающим.

Как сильны нападающие

и как бедны оправдывающиеся.

Оставь защищаться другим. Ты

нападай, ибо ты знаешь, для чего

вышел ты. И почему ты

не устрашился леса…

И ты проходишь овраг

только для всхода на холм.

И цветы оврага не твои

цветы. И ручей ложбины не

для тебя. Сверкающие водопады

найдешь ты. И ключи родников

освежат тебя. И перед

тобой расцветет вереск

 счастья. Но он цветет

на высотах.

И будет лучший загон не

у подножия холма. Но твоя