Рерих - Павел Федорович Беликов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Однако русские художники, осевшие в Париже, рассчитывая, по-видимому, на связи и деловитость Николая Константиновича, не прочь были видеть его в своей среде. Так, в том же 1920 году С. Судейкин прислал Рериху послание совсем противоположного характера: «Здравствуйте, дорогой друг Николай Константинович! Здесь мы живем дружно; и есть проект воскресить выставку «Мир искусства». Григорьев в Берлине, здесь Яковлев, Сорин, Реми, Гончарова, Ларионов, Стеллецкий в Каннах. Только не хватает нашего председателя, который предпочитает холодный Альбион Парижу, городу вечной живописи. С каким восторгом говорил недавно о Вас Ф. Журден, председатель Осеннего Салона, вспоминая «Половецкие пляски» и «Священную весну». Я думаю, Николай Константинович, что если Вы тронули глаза и сердце рыбоподобных «бриттов», то здесь Ваше имя имело бы еще более горячих поклонников и друзей. Приходите и правьте нами. Судейкин».
Этому кличу Рерих не внял. Роль предводителя эмигрировавших русских художников его не привлекала. Подготовляя поездку в Индию, Николай Константинович не переставал думать о возвращении в Россию. Он писал из Лондона вдове Леонида Андреева: «Работаю. Готовлю выставку. Конечно, даже и среди здешних деревяшек можно прожить, найти свою публику и средства, но ведь без России-то как же? Ведь я русский художник и могу путником пройти по миру; но ведь огонек дома должен гореть в России».
Выставки и совместная с Дягилевым работа в театре принесли Николаю Константиновичу известность в Англии. Круг его знакомств был весьма широк. Хорошие отношения наладились с английскими писателями Гербертом Уэллсом и Джоном Голсуорси, с деятелями культуры и искусства X. Райтом, Ф. Брянгвиным, А. Котсом, Б. Боттомлеем и многими другими. В Лондоне же Николай Константинович познакомился с Владимиром Анатольевичем Шибаевым, который вскоре переехал в Рпгу, а в тридцатых годах посетил Индию и несколько лет был секретарем Рериха.
В. Шибаев поддерживал тесные связи с английскими теософами, и Николай Константинович пытался через него наладить переписку с Анни Безант, постоянно проживавшей в Адьяре. Теософское общество было основано в 1875 году в Нью-Йорке Е. П. Блаватской и Г. С. Олкоттом. В 1879 году ею центр перенесли в Индию, в предместье Мадраса — Адьяр. Теософское учение сложилось под влиянием индийской философии главным образом некоторых ее эзотерических школ и восприняло их положения о карме, перевоплощении человеческой души, эволюции как манифестации духовного абсолюта. Деятельность общества довольно быстро распространилась на многие страны Запада и способствовала пробуждению интереса к восточной философской мысли. В самой Индии к Блаватской, Олкотту и президенту общества с 1907 года — Анни Безант, бывшей социалистке, сторонники борьбы с английским колониализмом относились не без симпатии. Лидеры общества обычно ориентировались в своей политике на ту группу индийской интеллигенции, к которой принадлежали Вивекананда, затем Тагор, Ганди, а позже Джавахарлал Неру и Радхакришнан. Мотилал Неру (отец будущего премьера свободной Индии) — один из ведущих руководителей партии Индийский национальный конгресс — примкнул к теософскому обществу еще тогда, когда в Индии проживала его основательница Е. П. Блаватская, выступавшая против британского владычества. Анни Безант также поддерживала планы освобождения Индии от колониальной зависимости и пользовалась большим авторитетом в партии Национальный конгресс, что, в свою очередь, определяло отрицательное отношение к ней английских властей.
Было бы ошибочным переоценивать значение теософского общества в политической жизни Индии. Так, Джавахарлал Неру, вспоминая о своем учителе теософе Ф. Т. Бруксе, пишет: «…я чувствую себя в долгу перед ним и перед теософией. Однако я боюсь, что теософы с тех пор упали в моих глазах. Оказалось, что это не избранные натуры, а весьма заурядные люди, которые любят безопасность больше, чем риск, а выгодную службу больше, чем долю мученика. Однако к г-же Энни Безант я всегда относился с чувством глубокого восхищения».
Очевидно, что в первые десятилетия XX века прогрессивные деятели Индии находили у руководителей теософского движения существенную поддержку, и вполне понятно, что Николай Константинович счел немаловажным для себя познакомиться ближе с популярной в индийских антиколониальных кругах Анни Безант.
Интерес, проявленный Николаем Константиновичем к Индии и ее оппозиционно настроенным элементам, привлек внимание к нему тех должностных лиц, которым была поручена забота об английских колониях. Думается, что они знали и о свиданиях Рериха с Агаван Доржиевым в Петербурге, чья антианглийская миссия ни для кого не составляла секрета. Во всяком случае, Николаю Константиновичу вскоре пришлось убедиться в том, что восторженное отношение англичан к его искусству не распространяется на его намерения организовать научно-художественную экспедицию в английские колонии. Стремясь как можно скорее попасть в Индию, Николай Константинович успел даже в конце 1920 года приобрести билеты на пароход до Бомбея. Но они остались неиспользованными. Разрешения на проведение экспедиции он не добился, и поездка сорвалась.
В архивах Рериха нет никаких намеков на то, что, покидая Финляндию, он предполагал посетить Америку. Между тем непредвиденная задержка в Лондоне побудила его принять предложение директора Чикагского института искусств Р. Харше провести в США выставочное турне. Право на поездку в Индию нужно было еще отвоевывать, и похоже, что художник надеялся найти в Америке союзников в этом трудном деле.
Персональная выставка Рериха в США была открыта в декабре 1920 года в Нью-Йорке, в Кингоргалерее. Выставке предшествовал ряд статей о художнике. Выставкам Рериха сопутствовал ошеломляющий успех.
Среди 175 работ, показанных на выставке в Нью-Йорке, экспонировались «Вечер» (1907), «Сокровища ангелов» (1907), «Варяжское море» (1909), «Ангел последний» (1912), «Экстаз» (1917), «Дочь викинга» (1917), «Зов солнца» (1918), «Еще не ушли» (1918), «Дочери земли» (1919), эскизы из серий «Героика» и «Сны Востока», эскизы декораций к «Принцессе Малэн», к «Снегурочке» и др. Все эти работы были, с одной стороны, необычны для американцев по своей тематике, а с другой — очень убедительны по своим общечеловеческим идеалам и мастерству исполнения. После Нью-Йорка жители еще 28 городов США, в том числе Чикаго, Бостона, Буффало, Филадельфии, Сан-Франциско, увидели картины Рериха.
В течение трех лет, по мере передвижения выставки из города в город, она пополнялась созданными уже в Америке произведениями. В летние месяцы Рерих путешествовал по Аризоне, Новой Мексике, Калифорнии, побывал на острове Монхеган и создал серии картин «Новая Мексика» и «Сюита океана». В этих картинах перед восхищенными американцами предстали пейзажи их родной страны, по-новому увиденной русским художником.
Одновременно Рерих создавал и совершенно неожиданную для западного зрителя серию «Санкта» (буквально — «Святые», сам Николай Константинович предпочитал слово
