Путь отцов - Сергей Фудель

Но искание не есть домогательство: надо всегда видеть свое несовершенство и искать не «свершения» пути и не приобретения особых действий благодати, а покаяния и сораспятия Господу.

«Вижу, что ты попалась в сети искания совершенства, забыв совершенство покаяния», — писал одной монахине преп. Амвросий Оптинский (А — 70).

Луч Царства Божия есть Нечаянная Радость, а то, что всегда предлежит человеку — это покаяние и смирение. Святые Отцы даже и чистоту свою, даже свою благодатность именовали покаянием. Авву Исаию спросили: в чем заключается покаяние? Он отвечал: «Святый Дух научает нас удалиться от греха и более не впадать в него. В этом состоит покаяние» (От. 168). «Покаяние есть вторая благодать» (св. Исаак Сирин, Д V — 429).

«Покаяние, — пишет св. Марк–подвижник, — не ограничивается ни временем, ни какими–либо делами, но совершается посредством заповедей Христовых… Дело покаяния совершается тремя следующими добродетелями: очищением помыслов, непрестанной молитвой и терпением постигающих нас скорбей… и полагаю, что покаяние прилично всегда и всем… грешным и праведным, ибо нет такого предела совершенства, который бы не требовал делания вышеупомянутых добродетелей; посредством их начинающими приобретается введение в благочестие, средними — преуспеяние в нем, а совершенными — утверждение в оном… Господь всем заповедует: Покайтесь(Мф, IV, 17) (св. Марк–подвижник, Д1 — 498).

«Прежде Петру вручаются ключи, а потом попускается ему впасть в отречение от Христа Господа, чтобы подаянием таким уцеломудрить его о себе мудрование. Так и ты, если, получив ключ разумения, подпадешь разным искушениям, не дивись сему, но прославляй единого премудрого Господа, падениями обуздывающего самомнение, находящее вслед за божественным ведением» (преп. Иоанн Карп., Д III — 99). «Которые сильнее налегают на молитву, те подвергаются более страшным и свирепым искушениям» (он же, Д III — 93).

«В приболезненном труде и поте лица осужден ты снедать хлеб ведения» (бл. авва Фалласий, Д III — 335). Кроме того: единство пути не есть нарушение постепенности обретения покоя в Боге. Любовь ничего не домогается, кроме исполнения заповедей: она ищет крестного пути.

«Деятельность крестная двояка, — пишет св. Иссак Сирин, — …первая («деятельная добродетель») очищает страстную часть души, а другая («познание») просветляет умную часть души. Всякого человека, который прежде совершенного обучения в первой части переходит к сей второй, привлекаемый ее славой, не говоря уже — своей леностью, постигает гнев за то, что, не умертвив прежде «уды своя, яже на земли» (Кол. 3), т. е. не уврачевав немощи помыслов терпеливым упражнением в делании крестного поношения, дерзнул в уме своем возмечтать о славе креста» (Д III — 649). «Если ум покусится взойти на крест прежде, нежели уврачуется немощь чувств, то привлекает на себя гнев Божий, как начавший подвиг, превышающий меры его. Восхождению на крест должно предшествовать исцеление чувств» (преп. авва Исайя. От. 167). «Исцеление чувств находится в деятельной добродетели». В ней перегорает нечистота души, чтобы душа утвердилась в смирении. Ведь «смирение есть предтеча любви». Поэтому искать»ведения» благодатной веры — это значит искать смирения веры.

«Во всех случаях будем прибегать к смирению, ибо смиренный лежит на земле, а лежащий на земле куда может упасть?» (преп. Варсонофий Великий, Д II — 570).

«Земля, на которой Господь заповедал исключительно приносить Ему жертвы, есть смиренномудрие» (преп. Пимен Великий, От. 426).

«Возжелав истинного ведения и удостоверения в спасении несомненного, умудрись прежде расторгнуть страстные союзы души с телом и, обнаружившись от пристрастия к вещественному, низойди в бездну смирения, — и обретешь многоценный жемчуг спасения, как в раковине в Божественном ведении сокрытый и светлость Царства Божия тебе преобручающий» (преп. Феогност, Д III — 417).

«Почитай себя грешнейшим паче всякого человека. Ибо когда такое помышление долгое время занимает ум и сердце, тогда внутри обыкновенно является некое духовное воссияние света, наподобие луча. И чем более взыскиваешь его, со вниманием крепким, мыслию неразвлеченною, трудом великим и слезами, — тем более оно является яснейшим и яснейшим… Являясь таковым, — возлюбляется; любимо бывая, — очищает; очищая, — делает боговидным» (преп. Симеон Благоговейный).

«Относительно действа благодати знай, что когда станешь ты воистину иметь себя грешнейшим паче всякого человека, тогда это будет значить, что восприял ты действо благодати» (он же, Д5 — 71, 74, 75).

«Никто да не прельщает вас суетными и обманчивыми словами, — пишет преп. Симеон Нов. Бог., — что можно познать божественные тайны веры нашей без научения Святого Духа. Приятелищем же даров Духа никто не может быть без кротости и смирения. Почему надлежит всем нам всенепременно прежде всего положить твердое и непоколебимое основание веры во глубине души нашей; потом на сем основании создать дом внутреннего благочестия души, устроив стены его высоко и крепко из разных видов добродетели. Когда таким образом ограждена будет душа со всех сторон, как стенами…, тогда возложим на сие здание и кровлю, которая есть ведение Бога, — Дом Духа будет у нас всецело и совершенно готов. Ибо когда душа очистится слезами, соответственно являемому ею покаянию и исполнению заповедей, тогда человек, во–первых, удостаивается благодати Духа познать свое состояние и всего себя; потом, после тщательного и долговременного очищения сердца и укоренения глубокого смирения, начинает он, мало–помалу и некоторым образом примрачно, постигать яже о Боге и божественных вещах; и чем больше постигает, тем паче дивится и стяжевает вящее смирение, думая о себе, что совсем недостоин познания и откровения таких тайн. Почему, блюдомый таким смирением, как бы находясь за крепкими стенами, пребывает он неуязвимым от помыслов тщеславия, хотя каждодневно растет в вере, надежде и любви к Богу, и ясно видит преспеяние свое, являющееся в приложении ведения к ведению и добродетели к добродетели. Когда достигнет наконец в меру возраста исполнения Христова(Еф. IV, 13), и истинно стяжает ум Христов и Самого Христа, тогда приходит в такое доброе состояние смирения, в коем уверен бывает, что не знает — имеет ли что–либо доброе в себе, и почитает себя рабом неключимым и ничтожным. И то наипаче дивно и вышеестественно, что он держит на сердце, что во всем мире нет ни одного человека, который был бы ниже и грешнее его. Как доходит (он) до такого убеждения и как удерживает его — не могу сказать. Одно только мог я понять в этом, что есть прехвальная добродетель смирения» (СБ. Слово 8).

Смирение Святых есть действие полноты благодати, но начало его — в той смиренной «работе Господней», которая составляет сущность «деятельной добродетели» или «деяния». Поэтому, как сказал св. Филимон, — «деяние есть восхождение к созерцанию… и чем больше умножается наша праведность, тем больше возрастает духовное возмужание; и, наконец, ум, в совершенстве пришедши, весь прилепляется к Богу и осиявается Божественным светом» (Д III — 408).

Основа молитвы по преимуществу — земля смирения. Вот почему так настойчиво учат Отцы именно ей. «Поверь мне — истину тебе говорю — если во всяком труде твоем будешь иметь при себе неотлучно матерь всего доброго — молитву, то она не воздремлет, пока не покажет тебе брачного чертога и не введет тебя внутрь и неизреченной славы и радости не исполнит тебя» (митр. Феолипт, Д5 — 184). Брачный чертог Царства Божия, еще здесь на земле обретаемый в сердце («внутрь вас») — вот к чему устремляется вера, надежда и любовь святых. Эта земная наша жизнь открывается им как действительно личное счастье, как «предначатие и вкушение будущего века», т. е. не только в терпении трудов подвига, но и в осуществлении ожидаемого (Евр. XI, 1) Царства.

«Сподобившийся быть причастником ее (искренней веры), восходит в любовь к Богу и ею делается совершенным в ведении Бога, и входит в покой Его, почив и сам от всех дел своих, якоже и от своих Бог (Евр. IV, 10) (преп. Никита Стифат, Д5 — 165).

* * *

«Причащаться Господа в таинстве Тела и Крови можно только в определенные времена, — пишет преп. Никодим Святогорец, — кто как может и как усердствует, не более, однако же, одного раза в день. Внутренно же, в духе причащения Ему можем сподобляться каждый час и каждое мгновение, т. е. пребывать, по благодати Его, в непрестанном общении с Ним, и, когда благоволит Он, сердцем ощущаешь сие общение. Причастившись Тела и Крови Господа, Его Самого, по обетованию Его, приемлем, и Он вселяется в нас со всеми благодатями Своими, давая и сердцу, к тому готовому, ощущать сие. Истинные причастники всегда бывают вслед за причастием в осязательном благодатном состоянии. Со сладостью вкушения Господа ничто сравниться не может; почему ревнители, ощутив оскудение ее, спешат восстановить его в силе, и когда восстановят, чувствуют, что как бы снова вкушают Господа. Это и есть причащение Господа духовно. Оно имеет, таким образом, место между одним и другим причащением Его в Тайнах святых… оно есть дар благодати. От нас только жаждание сего дара, и алкание и усердное взыскание» (Н — 233, 234, 235).