Солнце не померкнет - Айбек

Ложка Бектемира только по-настоящему разгулялась в котелке, как явился связной и с подчеркнутой торжественностью сообщил, что его вызывает капитан Никулин.

Бектемир, недоумевая, вопросительно посмотрел на Дубова.

Друг, набивший рот кашей, пожал плечами: откуда мне знать?!

Азимов понимающе покачал головой:

— Покрепче затяни ремень. Специальное задание.

Около командного пункта Никулин хриплым голосом что-то объяснял группе бойцов.

Солдаты с ног до головы были одеты в белое и издали походили на снежных баб, вылепленных мальчишками.

Бойцы слушали внимательно.

Бектемир подошел к командиру батальона строевым шагом и доложил о своем прибытии.

Капитан, многозначительно улыбнувшись, движением руки пригласил его зайти в низенький блиндаж.

Бектемир вошел и замер. И вдруг, сорвавшись с места, кинулся к лейтенанту, который стоял около чугунной печки и разговаривал с девушкой-телефонисткой. Это был Камал. Братья слышали, как громко стучали их сердца. Бледные от волнения и счастливые, они наконец заговорили теми суматошными словами, которые рождаются при неожиданной встрече:

— Откуда?

— Когда?

— Все ли в порядке?

— Ведь нужно же…

— Ты только посмотри…

Девушка, хотя и не понимала языка братьев, с интересом слушала их, приподняв тонкие брови.

Камал усадил своего старшего брата на табурет и протянул ему раскрытую пачку папирос.

Почти ничего не говоря о себе, они вспоминали родные места, родной очаг, по которым всегда тосковали.

Бектемир наконец задал вопрос:

— Как же ты меня нашел?

— А ты у вашего капитана спроси! — смеясь, ответил Камал. — Вчера я показывал ему фотокарточку. Помнишь, в далёкие годы сфотографировались вместе все братья?

— Да, да. Помню, — оживился Бектемир. — Ну-ка покажи!.

Камал вытащил из записной книжечки снимок.

Глаза Бектемира загорелись. Он взял фотографию дрожащими руками и смотрел не отрываясь, пока в блиндаж не вошел Никулин.

Камал крепко пожал руку капитану, поблагодарил.

— Хотя он здесь в длинном чапане и тюбетейке, но я его сразу узнал. Солдат со стальным сердцем!.. — произнес комбат, потирая руки. — Хорошо, что не сказал я вам Думаю, пусть будет неожиданная встреча. Я люблю острые ощущения. Ну как, доволен ты теперь? — обратился к Бектемиру капитан. — Подарок за тобой.

— Подарок? — растерялся боец, — Чего пожелаете… Жизни даже не пожалею.

— Пусть твоя жизнь тебе останется. Мне больше нужна фашистская! Ясно?

— Товарищ капитан, выполню ваше желание. Обязательно выполню, — пообещал Бектемир.

Камал продолжал жадно рассматривать брата — простого, сильного, истинного воина. Он узнал, что за героизм Бектемир представлен к награде.

Захотелось снова обнять, расцеловать, но, взяв себя в руки, лейтенант только радостно вздохнул.

Капитан подошел к своему столу и наклонился над картой. Чтоб не мешать ему, братья разговаривали вполголоса.

— Товарищ Уринбаев, можно вас на минуту? — позвал Никулин, не поднимая головы от карты.

Бектемир протянул брату руку:

— Нам не наговориться. Будь здоров, братик, — ласково произнес он.

— До свидания. Увидимся еще, — сказал Камал, не охотно отпуская его руку.

— Пусть это суждено нам будет! — ответил Бектемир.

Резко повернувшись, Камал вышел из блиндажа.

Сверкало яркое солнце. Над лесом таял туман.

Белое пламя снега, скрипевшего под ногами, ледяные стекла в лужах слепили глаза.

Разгоряченное лицо Бектемира лизал холод. Но его душа теперь освободилась от грусти и заполнилась светом, надеждами.

Вспомнилась в эти радостные минуты Алтынай.

Вот бы снова почувствовать теплоту ее девичьей улыбки, услышать ласковое слово!

— Удивительная девушка, — прошептал Бектемир и, опьяненный сладкими мечтами, зашагал быстрее.

Если бы не пулеметная трескотня, в эту минуту для него фронт перестал бы существовать.

Неожиданно со стороны командного пункта показалась группа командиров. Впереди шагал представительный, солидный генерал.

Забинтованной рукой он указывал на торчавшую за деревьями в голубоватом тумане башню. При этом неторопливо, спокойно что-то объяснял. Затем он повел группу к блиндажу.

Бектемир, притоптывая ногами, чтобы не замерзнуть, решил подождать.

"Если большие командиры, — думал он, — пришли посовещаться, возможно, брат мой сейчас выйдет. Что там ему делать?"

Но ждать пришлось долго. И Бектемир пошел к своему подразделению. Мысленно он продолжал с братом беседу.

В голове оживали погасшие, далекие воспоминания. Вот они мальчишки, карабкаются по деревьям, ищут в гнездах птиц. А вот катаются на льду хауза. Но тонкий лед, ре выдержал, треснул… Камал погрузился в воду. Бектемир, схватив за руки братишку, начал тянуть. Но, поскользнувшись, бултыхнулся и сам. Пришлось нырнуть, чтобы вытащить Камала.

А прогулки по горам! В последние годы учебы Камал приезжал на каникулы в кишлак. Часто бродили братья в горах.

"Теперь он совещается с генералами… — не без гордости подумал Бектемир. — Посмотреть бы на него, как он там держится".

Солдат и не заметил, как очутился в окопе. В укрытии Дубов переобувался.

— Что это искры сыплются с твоего лица? — с любопытством посмотрел он на своего товарища.

Бектемир дышал тяжело. Сняв каску, он вытер покрывшийся потом лоб.

— Видел братца. Лейтенант. Подумать только. — командир!

Бектемир порылся за пазухой, осторожно вытащил и положил на колени друга фотографию.

— Полюбуйся!

Дубов внимательно посмотрел на снимок и одобрительно кивнул:

— Целый батальон! Молодцы. Все как на подбор.

Бектемир завернул фотографию в толстую бумагу и, положив в нагрудный карман, погладил ладонью. Он хотел о многом рассказать товарищу, но опять раздалась команда:

— К бою!

Командир взвода настороженно всматривался в даль. Бойцы заняли места.

— К бою! — повторил командир.

Теперь и бойцы увидели растянувшуюся цепь немецких автоматчиков.

Затем показались танки.

Сегодня гитлеровцы действовали нахальнее, бешенее, будто поняли всю безнадежность.

Они кинулись с желанием оглушить неестественным шумом, подавить сметающим все на своем пути смерчем огня.

— К деревне рвется, — определил Дубов. — Ну, посмотрим…

Враг действительно хотел овладеть населенным пунктом, стоявшим перед большой дорогой.

Огонь охватил деревню. Бой шел среди горящих домов, в густом душном дыму.

Под снарядами и минами избы трескались, подобно орехам, попавшим под жернова мельниц.

Кирпичные здания рассыпались, как рассыпаются камни под тяжелым молотом.

Лист железа, видно сорвавшийся с крыши, крутясь в воздухе, с громом упал на Бектемира.

— Ты что, просил щит у бога? — крикнул Дубов.

— А? — не понял Бектемир.

Дубов махнул рукой: мол, потом поговорим.

На лицах бойцов одно желание: перегрызть горло врагу. Даже во взглядах раненых было это чувство.

— Рановато я… — выкрикнул один из раненых. — Еще бы мне немного продержаться.

К Дубову и Бектемиру подполз связной:

— Комбат вызывает.

Бойцы переглянулись и стали молча добираться до командного пункта.

Связному было легче. Маленький, юркий, он намного опередил солдат.

Капитан наблюдал за ходом боя из окопа на склоне небольшого холма. На картах этот холм значился под названием Коровий хвост.

Капитан даже не взглянул на бойцов.

Молодцеватый лейтенант с лицом, покрытым копотью недовольно покосился. Что, мол, нужно сейчас вам, говорил его взгляд.

Над реденькими деревьями свистели пули. Они словно щелчками сшибали высохшие ветви.

Недалеко от Никулина на плащ-палатке лежал командир второй роты с забинтованной головой. Он был доставлен сюда несколько минут назад. Иногда, будто он ел что-то кислое, лицо его морщилось. Он скрежетал зубами.

Солдаты молчали, дожидаясь, когда комбат обратит на них внимание.

Хотя Дубов знал, что махорка у него кончилась, он порылся в карманах. Бектемир с сожалением взглянул на друга и хлопнул по своему карману:

— У меня тоже нет.

Бектемир осмотрелся: у кого бы занять? Но в это время раздался голос комбата.

— Два танка приблизились и стали в низинке, под самым носом, головы не дают поднять, — обратился Никулин к бойцам. — Ну? В такой момент дело лучше совещания. Уничтожим их, а? Задача нелегкая!

Друзья переглянулись.

— Уничтожим! — произнес Дубов несвойственным ему, каким-то мягким голосом.

— Выполним задание! — поддержал Бектемир.

— Идите. Желаю успеха.

Друзья поползли с гранатами и зажигательными бутылками.