Закаспий; Каспий; Ашхабад; Фунтиков; Красноводск; 26 бакинских комиссаров - Валентин Рыбин

Вечером, когда смеркалось, команда Хазар-хана едва не потеряла из виду судно Мадритова. Но вот засверкали раскачивающиеся огоньки. Ни Хазарский, ни капитан, ни джигиты уже не спускали глаз с этих огней до утра. Утром, на подходе к острову Нарген, пакетбот стороной обошел персидское судно, и на полчаса раньше геми встал на причал в бакинской гавани.

Хазарский не раз бывал в Баку, знал этот город не хуже, чем Асхабад или Красноводск, и без труда отыскал здание Бакинского Совдепа. Рабочий день только начался, сотрудники все были на месте, и Хазар-хан, заглянув в первый по коридору кабинет, спросил: «Где Иван Фиолетов? Я с того берега, знаком с Иваном Тимофеевичем по Челекену». - «К сожалению, Фиолетов в отъезде», - ответили ему. Хазар-хан заволновался: «Товарищи, в порту с награбленными ценностями генерал Мадритов, прошу вашей помощи! Надо немедленно арестовать его, через полчаса будет поздно!» Взвод красногвардейцев бросился на пристань. Генерал был арестован в тот самый момент, когда он стоял у парапета, а его команда выгружала из парусника чемоданы и тюки. Когда красногвардейцы схватили переодетого генерала и заломили ему за спину руки, Хазарский сказал: «Ну что, тварь кровожадная, попался? Думал уйдешь? Думал, сбежал в Баку, а тут тебя не схватят?! Товарищи красногвардейцы, ведите его в Совдеп - там поговорим...»

После того, как Хазарский возвратился в Красноводск, по побережью прошел слух об аресте Мадритова в бакинском порту с помощью Хазар-хана. Дмитриев подивился поступку Хазарского. Встретив его, расспросил об аресте во всех подробностях, и раз и навсегда отбросил свои сомнения на счет лояльности к Советской власти бывшего царского полковника Хазар-хана. На следующий день Хазар-хан принес в Красноводский Совдеп письменное отношение Совета мусульманских депутатов «Шураи-Ислам» о создании совместной комиссии для организации уездной милиции.

Житников и Лесовский приехали в Красноводск в один из тех дней, когда Дмитриев и Хазар-хан с помощью только что созданной милиции наводили порядок в городе. Из-за наплыва с кавказского берега демобилизованных солдат и дехкан из соседних селений, выгнанных в город смертельным ужасом голода, морской порт, железнодорожный вокзал, все закоулки, где можно примоститься бездомным, были забиты худыми, полуоборванными людьми. По ночам, а иногда и средь бела дня к жильцам в дома врывались грабители, уносили все, что можно. Воры всех мастей шныряли по пристани, поджидая прихода торговых и пассажирских судов. И милиционерам приходилось пускать в ход оружие, когда разгружались из трюмов зерно или мука, - так откровенно бесстыже нападали налетчики. Тюремные камеры были переполнены преступниками, но надо было их как-то кормить! Воров вывозили на ломку соли в Джебел и на Челекен в озокеритовый карьер, запирали в товарных вагонах и везли в сторону Ташкента, чтобы сдать властям какого-либо большого города.

С поезда Житников и Лесовский направились в Сов-Деп. Кабинеты его были пусты, только у входа стоял с винтовкой дежурный милиционер. Житников предъявил мандат комиссара, спросил, где руководство. Милиционер махнул рукой вниз, в сторону моря:

- Митингуют, товарищ комиссар, наши-то. Народу больно много понаехало. Как ни говори - ворота в Среднюю Азию! А через ворота все продовольствие идет. В жизни оно как? Где хлеб, там и тараканы. Вы ступайте на пристань, там и найдете кого надо. Если по части продовольствия, то ступайте к хану Хазарскому - он ведает всем продовольствием, потому как все рыбаки - туркмены. Да и из Персии хлеб на своих киржимах привозят тоже туркмены.

- Давай, Николай Иваныч, иди на пристань, разыщи Хазарского, - распорядился Житников.

Лесовский, спустившись по улочке к воротам морского порта, в толпе приезжих без особого труда отыскал Хазар-хана. Он был на коне, и его громкий голос разносился по пристани:

- Граждане, местная Советская власть во имя спасения ваших же жизней от голода предлагает вам ехать на разработку соли и озокерита! Помните, граждане, только трудом своим вы можете отвести от себя костлявые руки голода. Если будете сидеть и ждать - голод задушит вас!

Прокричав, Хазар-хан отдышался, болезненным взглядом окинул толпу и, проехав к складам, где у стены сидели туркмены с пустыми мешками и хурджунами, заговорил по-туркменски с ними.

- Господин Хазарский! - окликнул его, подходя сзади, Лесовский. - Желаю здравия... Не узнали?

Хазар-хан слез с коня, подал руку.

- Инженер... Какими судьбами?

Хазарский был в полковничьей шинели, но без погон, на голове офицерская фуражка. Весь вид его выражал усталость и недовольство, но глаза светились радостью.

- Мы приехали с комиссаром по особым поручениям Житниковым. Он ждет вас в Совдепе.

- Какова же цель приезда? - спросил Хазарский и тихонько пошел в горку, ведя коня на поводу.

- Ну, скажем, национализация всех горных промыслов в уезде.

- «Национализация» - слишком громко сказано, - возразил Хазар-хан. - В этом слове я вижу приказ и даже насилие, но не вижу тех реальных сил, которые смогли бы заняться национализацией. Все прибрежные туркмены, у кого есть свои лодки, и артели рыбаков заняты делом - и по мере сил снабжают население продовольствием. Но что касается вот этих, - Хазарский, оглянувшись, указал рукой на дехкан, - от этих проку никакого нет. Эти люди, бросив свои голодающие семьи, приехали в Красноводск за хлебом. Какие-то подлецы распространили в аулах слух, будто бы большевики везут хлеб с Кавказа и продают его прямо на пристани в Красноводске. Я пробую разубедить их, уговариваю, чтобы ехали домой и занялись делами, однако, бесполезно. Они не спускают глаз с залива - ждут, когда появится пароход с зерном и приказчиками.

- Вы же докладывали в Совнарком о создании городской милиции! - напомнил Лесовский.

- Это горсточка людей, Николай Иваныч. Всего несколько десятков человек, что они могут сделать? - уныло отмахнулся Хазарский. - Их не хватает и на то, чтобы поддерживать хотя бы относительный порядок.

Разговор продолжился в кабинете Якова Житникова. Они были немного знакомы по Асхабаду, но в деле встретились впервые.

- Где Дмитриев? - спросил Житников.

- Выехал на соляные промыслы - там стоит дело. Соли заготовлено целые горы, но нет платформ для доставки в морской порт. Грузчики разбежались, инженеры вышли из подчинения. Еще хуже дела на Челекене - там нефтяные инженеры и конторские служащие вторую неделю не выходят на работу, промыслы стоят.

- Объявите всем, Хазар-хан, в семь часов вечера в Доме Свободы общегородское собрание. Голоду мы должны противопоставить человеческий труд. Непременно разыщите спецов по горному делу. Если откажутся явиться, будем принимать самые строжайшие меры. Постарайтесь привести на собрание побольше дехкан.

Вечером зрительный зал Дома Свободы, несмотря на все старания Совдепа собрать как можно больше людей, был неполным. Пришли в основном чиновники пароходных обществ - «Кавказ и Меркурий», «Восточного», железнодорожники, контролеры из морской таможни, торговцы магазинов, служащие. Пришли из любопытства: «Что там еще придумала Советская власть?» К началу собрания удалось затянуть в зал бедняков-дехкан, приехавших и пришедших в Красноводск за хлебом, и теперь прозябавших под навесами на холодном зимнем ветру у моря. Бедняки, подчиняясь уговорам милиции, пришли не столько послушать, о чем будут тут говорить, сколько от желания согреться под крышей.

Собрание открыл Яков Житников. На сцену с ним поднялись Лесовский, Хазарский и несколько сотрудников Совдепа.

- Граждане, Советская власть переживает самое трудное время. Не успели мы родиться и встать на ноги, как навалился на нас черными лапами смерти голод. Голодная смерть порождается старым недобитым миром, буржуазией, В Асхабаде саботируют Советскую власть эсеры-железнодорожники и служащие почтовой и телеграфной контор! Здесь, в Красноводске, душат спекулятивными ценами трудовой люд подрядчики пароходных обществ «Кавказ и Меркурий», «Российского» и «Восточного».

С задних рядов неодобрительно загудели. Житников бросил туда настороженный взгляд.

- Только самоотверженным трудом всего общества мы можем одолеть разруху и голод, граждане!

- Каким образом?! - крикнули из зала с дерзким вызовом. - Кому нужен наш труд?! Кому захочется горбиться, когда фунт хлеба равен месячной заработной плате! Поищи, комиссар, дураков, а умных тебе не сагитировать!

- В шею надо гнать комиссаров! Не за свое дело взялись!

- Пора вернуть старую власть - сразу будет порядок и достаток!

Шум постепенно усиливался. Все больше и больше появлялось недовольных голосов - они сливались воедино и походили на рев. Заражаясь общим настроением, принялись требовать хлеба голодные дехкане. Поддакивая им, поднялся местный заводчик, заговорил по-туркменски.