Закаспий; Каспий; Ашхабад; Фунтиков; Красноводск; 26 бакинских комиссаров - Валентин Рыбин

- Хов, туркмен, ты знаешь, кого я видел в Бахаре? Я видел Лесов-хана, который гонял нас на кяриз. Он тебя вспомнил, спросил, где ты. Я объяснил ему, что ты переехал жить в другое место. Лесов-хан приехал с одним асхабадским туркменом. Этот туркмен зовет джигитов в Асхабад, в свой красный отряд.

- Али Дженг, когда ты видел Лесов-хана? - У Бяшима глаза загорелись от этой новости.

- Вчера видел. Если хочешь, давай завтра поедем к нему.

Чуть свет они пустились в путь. Часа через три были в Бахаре. Направились в бывшее приставство - теперь там располагался Совет дехкан.

У крыльца обшарпанного дома толпились дехкане и персы - рабочие хлопкоочистительного завода, каждый пришел сюда со своими заботами. Среди собравшихся выделялся молодой туркмен, в черном косматом тельпеке, шинели и яловых сапогах. Но не только одежда, но и лицо его - сухощавое, с тонким изогнутым, словно у сокола, носом, и черные усики привлекали к нему внимание. Увидев его на крыльце, в центре собравшихся, Али Дженг подтолкнул в спину Бяшима:

- Вот он тот туркмен, о котором я тебе говорил Лесов-хан тоже должен быть где-то здесь.

Однако Бяшима заинтересовал другой туркмен, стоявший рядом. Он был в чекмене и тельпеке, к тому же с типичной бородкой полумесяцем, и Бяшим без труда узнал его:

- Мамедяр! Хов, Мамедяр! - Пальван взбежал на крыльцо и облапил бывшего гапланского старшину. - Значит, выпустили тебя из тюрьмы, ай, молодец!

- Меня давно освободили, дорогой Бяшим! - обрадовался встрече Мамедяр. - Ты-то сам где был? Люди говорят, будто бы летом видели тебя в ауле, а потом куда-то продал.

- Ай, Мамедяр, свет не без добрых людей, а земля большая - даст место укрыться. Вот узнал я про Лесов-хана и приехал, хочу поговорить с ним.

- Лесов-хан вчера с одним комиссаром здесь был, а сегодня дальше поехал - в Джебел, Красноводск, так что ты опоздал немного.

- Хай, как же так! - огорчился Бяшим. - Мне Лесов-хан нужен.

- Может, я заменю его? - Мамедяр важно напыжился. - Лесов-хан приезжал, чтобы меня главным в Совете дехкан сделать. Теперь я председатель, а этот паршивый приставский дом - моя контора.

- Если твой, почему в него не заходишь, на крыльце стоишь?

- Ай, ключи не принесли. Сейчас принесут.

Все это время, пока Бяшим разговаривал с Мамедяром, туркмен в шинели с интересом наблюдал за ними.

- Слушай, братишка, я возьму тебя в Красную гвардию, пойдешь? - спросил он вдруг. - Коня дадут, винтовку, саблю дадут - революцию вместе будем защищать. В Асхабад со мной поедешь, там в казарме будем жить.

- А здесь как же? У меня мать здесь... меллек есть небольшой. - Бяшим засомневался, и Мамедяр пришел ему на помощь.

- Дорогой Овезберды, не трогай его. Бяшима мы сделаем председателем Совета в ауле Теке-хана. Лучше его мы человека не найдем. |

- Хай, Мамедяр, разве я смогу?! - испугался Бяшим.

- Ты что, считаешь себя глупее нукера Поллада?! - со злостью выговорил Мамедяр. - Поллад целый год держал в руках временный аульский комитет. Теперь временным комитетам даем по шапке, а на их место ставим свои постоянные.

- Мамедяр, но согласится ли Теке-хан?! - засомневался Бяшим.

- Мы не будем спрашивать его согласия. Мы сами знаем, кто где должен работать. Но если хочешь знать всю правду, то скажу так: Теке-хан ни ночью, ни днем не спит - мечтает стать председателем областного мусульманского комитета. Я специально сюда приехал. В первую очередь набрать джигитов в Красную гвардию, а во вторую - от имени Совнаркома поговорить с Теке-ханом.

- Дорогой Овезберды, - обратился к Кулиеву молчавший доселе Али Дженг. - А нельзя ли хотя бы одному персу записаться в Красную гвардию?

- А ты кто?

- Вот Бяшим-пальван знает меня. Я раньше в тюрьме сидел, на кяризе у Теке-хана ишачил, потом сбежал. Воровством занимался, но, клянусь тебе, за свою жизнь ни одного бедняка не обидел. Если возьмешь в свою гвардию, я тебе покажу, на что способны настоящие персы. Мы тоже признаем Советскую власть...

Стоявшие на крыльце бедняки расступились, по ступенькам поднялся бывший прапорщик Мансур, до вчерашнего дня он заседал в этом доме.

- Вот, возьмите, - сказал он и подал Мамедяру связку ключей. - Берите мою власть на здоровье. Но только все равно ко мне придете, просить будете, чтобы вернулся. Никто из вас писать по-русски не умеет.

- Ничего, научимся. - Мамедяр снял с двери замок и повел всех за собой в помещение.

Овезберды Кулиев сел за стол и стал составлять список желающих вступить в Красную гвардию. Али Дженг устроился рядом с ним, и сразу же нашел общий язык со своим новым знакомым. Мамедяр степенно беседовал с людьми в соседней комнате. Не умея ни писать, ни читать, он с первой же минуты своего председательства понял - без помощника ему не обойтись. Подумав, крикнул не успевшему еще уйти Мансуру:

- Послушай, временный, помоги написать справку этому человеку. Он хочет, чтобы заводчик Пейрос выдал три пуда жмыха.

- Ладно, встань, я сяду. Не писать же мне стоя! Мамедяр отошел к окну, огорченно сказал, посмотрев на Бяшима:

- Этого Мансура я возьму к себе, будет учить меня грамоте.

По подтаявшему снежку Овезберды Кулиев, Мамедяр, Бяшим-пальван, Али Дженг и еще человек шесть всадников, записавшихся в красногвардейский отряд, отправились к Теке-хану на переговоры.

Бяшим-пальван, слишком долго не видевший мать, сразу же как только въехали в аул, направил коня к своей кибитке. Остальные остановились у ворот обширного, огороженного дувалом, ханского двора. Теке-хан оказался дома - сам встретил гостей. Насупился, увидев своего врага Мамедяра, но, вероятно, помня, что власть теперь на стороне этих бедняков, вежливо поздоровался и пригласил во двор. Гости слезли с коней, привязали их к пустым арбам и деревьям, разулись у порога и вошли в большую гостиную. Слуги, среди которых был и нукер Поллад, тотчас расстелили посреди комнаты на ковре сачак и вскоре принесли большие фарфоровые чайники.

Поллад, прислуживая, чернел от негодования. Узнал он в гостях всех своих старых врагов - и Мамедяра, и Бяшима, и Али Дженга. Будь его воля, Поллад сейчас бы вцепился любому из них в горло, но что поделаешь - времена изменились. Али Дженг тоже хорошо помнил этого ханского палача и следил за ним ненавистным взглядом.

- Эй, нукер! - окликнул Али Дженг. - Говорят, ты по ошибке вместо меня поймал другого Дженга и отправил в тюрьму. Так это, или врут люди?

Поллад злорадно ухмыльнулся:

- Ничего, придет время - исправим ошибку!

- Заткни пасть, скотина! - Теке-хан толкнул ногой в спину Поллада. - И убирайся отсюда, чтобы глаза мои тебя не видели. Извините за несдержанность друзья, - тут же вымолвил Теке-хан. - Конечно, жизнь пошла в другую сторону, но я, как и раньше, не разрешаю разговаривать моим слугам при мне. - Он засопел, сунул подушку под локоть и сам начал наливать чай в пиалы.

- Хорошо ли чувствует себя Совнарком? - спросил он, глядя на Овезберды Кулиева, зная, что из всех присутствующих - он самый главный и ему доверено вести переговоры.

- Слава аллаху, яшули, в Совнаркоме все здоровы.

- Овезберды подул на горячую пиалу. - Хан-ага, вам известно, что Колесов прислал приказ об отмене всех старых чинов и званий? Теперь нет ни ефрейторов, ни генералов. Ордена тоже не имеют цену.

- Да, дорогой гость, об этом мы слышали краем уха, - небрежно отозвался Теке-хан. - Я давно уже снял свои полковничьи погоны и ордена, которые дал мне царь, спрятал их в сундук. Жизнь долга, а времена переменчивы - может, еще пригодятся.

- Хан-ага, не обижайтесь, но больше я не могу называть вас полковником. Пока вы для меня просто хан, но и этого звания вы скоро лишитесь. Раз генералов нет, значит, и ханов не будет.

- Да, это так, сынок, - согласился Теке-хан и, подумав, добавил: - Но разве тебе не известно, что у меня был разговор с Никоновичем и Житниковым?

- Известно, яшули, - Овезберды отхлебнул глоток горячего чаю и поставил пиалу на край сачака. - Но нам известно и другое. В день, когда власть перешла в руки большевиков и бедняки бросились на кяриз, чтобы перекрыть воду, которая шла из их кяриза на ваши поля, вы прислали своих нукеров и напали на беззащитных дехкан. Вы приказали стрелять в них из ружей; была пролита кровь. Вы не признали Советскую власть, не отдали беднякам воду, а сейчас хотите быть главным среди туркмен. Я приехал говорить с вами от имени Совнаркома, и предъявляю такие требования. Во-первых, вы не должны более трогать кяриз гапланцев - всеми делами в ауле Гаплан и во всем Бахаре будет распоряжаться Мамедяр. В нашем ауле мы тоже назначим человека, который будет защищать интересы бедняков. Этим человеком мы называем вашего батрака Бяшима-пальвана. Он сегодня вернулся в аул.

Теке-хан задумался, ухмыльнулся, помотал головой - то ли согласился со всеми требованиями, то ли нет, и спросил с иронией:

- Кем же должен управлять я, если эти босяки Мамедяр и Бяшим будут управлять мной?