Новая Сибирь - Юрий Бурносов

— Далеко еще? — спросил Антон. — Может, здесь и разойдемся миром?

— Не-е, вы за подмогой кинетесь, а нам потом убегай, как лисам. Дальше идем.

Прошли дальше. Места с этой стороны Антону были незнакомые: к аэродрому ходили совсем другой дорогой. Овражки какие-то, вымоины… Прыгнуть в сторону, вдруг Матрос не успеет выстрелить, веревка потащит его следом… И что? Ларису тут же застрелит Золотой, и еще неизвестно, что там есть у немого мудака Абраши.

— Далеко еще?

— Я скажу, — в голосе Матроса звучало все больше уверенности.

— Кажись, тут, Матрос, — сказал Золотой и крикнул в рассветные сумерки: — Шкода, давай сюда! Только осторожно, тут граната!

— Чего на хрен за граната? — осведомился Шкода, выходя из-за толстого дерева. Из зарослей показались еще две рожи, совсем молодые, вроде из мокрушинских коренных. Шкода в руках держал двустволку. — Чего там за кипеш в деревне? Неужели сорвалось?

— Просрали, — сказал Матрос. — Вот Антоша Кловун нам пособил. Засланный оказался… Только тихо, у него граната без чеки в руке, а я к нему веревкой привязан. Хитрый, падла. Стрельнете — мне кранты.

— Мексиканская дуэль называется, — блеснул познаниями один из людей Шкоды. — Я в кино американском видел. Это когда пистолеты друг другу к башке приставят и непонятно, чего делать.

— Какие у тебя предложения, Кловун? — поинтересовался Матрос.

Все же выдержка у него была завидная, держал себя в руках. Может, получится договориться? Хотя куда там, у них понятия о чести свои, нормальному человеку не понятные. Да и о какой вообще чести в данном случае может идти речь? Стоит развязать веревку и отойти на пару метров — всё. И про разлет осколков не подумают…

— Лариса уходит, я — чуть позже, — сказал Антон.

— Не катит. Ломанется в деревню, а нам спокойно уйти надо.

— Хорошо, — сказал Антон, сдвигаясь чуть вправо и натягивая веревку. — Блин, отойди чуток, с дерева же капает прямо за шиворот… У тебя капюшон, а у меня нет.

— Да пожалуйста, — Матрос сделал пару шагов вслед за Антоном.

Золотой с Ларисой, хоть и не был привязан, последовал за паханом.

Вот, теперь можно.

— Иди сюда, Шкода, посоветоваться хочу, — попросил Антон. — Идея есть, оцени.

Слегка польщенный Шкода подошел. Абраша и так вертелся рядом.

— Вот что я вам скажу, уважаемые… — начал бывший клоун и, согнув ногу в колене, с силой ударил ею Ларису, стоящую на краю узкого овражка, к которому Антон только что сместился.

Лариса с криком покатилась в папоротники, а что было дальше, Антон уже не слышал, потому что ладонь он разжал еще на слове «я».

Прямо перед ним расцвел ярко-алый огненный цветок.

Расцвел совсем беззвучно и очень ненадолго.

— А если бы ты сломала ногу? — спросил Фрэнсис, подкатывая к дирижаблю алюминиевый бидон со спиртом.

— Во-первых, земля мягкая, мокрая, во-вторых, овраг весь зарос папоротником… Да и со сломанной ногой я бы доползла до деревни, там ведь не так уж далеко.

Лариса с сомнением посмотрела на небо — хватит ли солнышка для батарей? Баллоны постепенно наполнялись, но как-то медленно. А тем временем уже осень…

— А если бы кто-то уцелел?

— Я так поняла, что Антон решил твердо уничтожить троих, самых главных. А шестерки, скорее всего, удрали бы, даже если б их не ранило. Собственно, нашли только пятерых, один как раз выжил и убежал.

— И все-таки не понимаю, зачем он так… — камерунец сокрушенно покачал головой. — Это ведь не самый лучший вариант.

— Я выжила, Кирка выжил. Он нас спасал, — просто ответила Лариса. — О себе не думал.

— Но в деревне…

— В деревне все были заняты другим. Никто и внимания не обратил. Ладно, Фрэнсис, хватит об этом. Сколько раз уже обсуждали. По мне, так Антоша подвиг совершил.

— По мне тоже, я разве спорю. Тем более они бы вернулись. Такие всегда возвращаются, чтобы отомстить…

Киря и Шура тем временем сняли с телеги еще один бидон спирта.

— Такая прелесть пропадает, — посетовал Киря, неприязненно глядя на тушу дирижабля. — И охота вам переводить добро на говно? Куда собрались, да еще с дитенком? Может, все-таки останетесь?

— Дядь Киря, завод теперь ваш, еще нагоните, — с улыбкой сказала Лариса. — Да там и запасов хватает, смотрите, не перепейтесь!

— Перепьешься тут, — буркнул Киря, — когда Ивановна все на учет поставила! И все равно: делать вам нечего. Вот зарежут вас в этой Абхазии, будете плакать да мои советы добрые вспоминать, а поздно уже!

Запасов спирта на Мокрушинском заводе оказалось и в самом деле много. То ли нагнали уже при уголовниках, то ли еще от прежних хозяев осталось, он-то в хорошей таре не портится… Лариса рассчитала, что должно хватить до Черноморского побережья и даже с запасом. Грузить на дирижабль, кроме топлива, продуктов и кое-каких вещей, они ничего особо не планировали. Экипаж маленький, два человека плюс Кирила Кирилыч. По всей деревне собрали сохранившиеся карты и атласы, чтобы найти более-менее подходящий для прокладки курса.

Антона похоронили на деревенском кладбище рядом с другими погибшими при обороне, по настоянию Леонидыча поставив обелиски со звездами. Стали делать табличку и сообразили, что кроме фамилии и имени ничего не знают. На старой пластиковой карточке, найденной среди вещей Антона, отчества тоже не было. Так и остались фамилия с именем, даже без года рождения и уж тем более — смерти. Рядом с Антоном лежал Ярик, которого на аэродроме убил йети. Именно его головой пришлось воспользоваться, чтобы доказать мокрушинским уголовникам лояльность Антона — дескать, убил часового, вот доказательство. Свою последнюю роль Ярик сыграл отлично, хоть со стороны это выглядело как-то не по-людски: так и схоронили без головы…

Восстановили стену, разобрали пару полусгоревших домов. С пленными поступили по-разному. Уголовников повесили, невзирая на мольбы. Кое-кого из мокрушинских, особо рьяных — тоже, остальных, как и хотел предложить Ирине Ивановне Антон, отправили на принудработы. Те, кто в нападении не участвовал, остались жить в Мокрушине, но отношения у них с деревенскими так и не заладились.

Спиртовой заводик перешел в полную собственность Ирины Ивановны с поселянами. Строился он как экологически чистый: импортная линия, те же фотоэлементы, преобразующие солнечную энергию в электрическую, а уж с принципом производства разобраться оказалось пуще простого, тем более при заводике имелась пара инженеров, пахавших доселе на Матроса.

С йети разобрались после того, как более-менее навели порядок в деревне. Устроили форменную облаву, благо с огнестрельным оружием особенных проблем сейчас не имелось. Выследили в дальнем ангаре, загнали в угол и безжалостно расстреляли, решив, что Академии наук давно уже нет, предъявлять ученым живую диковинку не придется, а иметь рядом с собой такого опасного соседа — себе дороже.

Йети отказался совсем не таким грозным, как в рассказах «первой экспедиции». Ростом повыше обычного человека, облезлый, с глупой мордой… Если бы не шерсть, вполне сошел бы за опустившегося бомжа. В логове, которое йети устроил из кусков брезента и рубероида, нашли человеческие кости и черепа, но кто это был и как угодил на ужин дикой твари, узнать уже не представлялось возможным.

Идея насчет дирижабля и полета в Абхазию вызвала у деревенских оживленные споры. Ирина Ивановна была решительно против и всячески разубеждала Фрэнсиса и Ларису. Мотивировала ожидаемо: да куда ж вы с ребенком, да кто вас там ждет, да еще неизвестно, вдруг там хуже… Другие, напротив, поддерживали: правильно, там море, тепло, растет, поди, все само по себе, не то что здесь, помидоров с огурцами теперь сроду не посадишь… Правда, в саму идею долететь на такой штуке как дирижабль, мало кто верил. Даже когда его собрали и поставили на зарядку, и то не верили, хотя специально приходили посмотреть, благо дорога через болото была теперь четко провешена.

Однозначно одобрил проект Леонидыч, который, казалось, разбирался в чем угодно.

— Вы, главное, повыше летите, — предостерег он. — Дураков хватает, еще пальнет кто. А это, небось, не бомбардировщик, на нем брони нету…

Под впечатлением от уговоров Ирины Ивановны и скептического отношения остальных Лариса и сама было засомневалась, стоит ли торопиться. Может, перезимовать, а по весне и собираться. Но после того, как мужики, ходившие в дальний поход на охоту, заметили на дороге большой отряд хорошо одетых и вооруженных людей, она приняла окончательное решение.

— Лар, может, это просто военные выбрались на разведку. Такие же, как те, что к нам приходили, — рассуждал Фрэнсис, который тоже прислушивался к аргументам Ирины Ивановны. Помимо того, что в деревне ему нравилось, он к тому же взялся тренировать местную детвору играть в футбол.