Новая Сибирь - Юрий Бурносов

Фрэнсис все еще спал. Антон вынул из его рюкзака сломанный ИЖ, погладил спасшее его ружье:

— Может, еще послужишь.

Кузню Леонидыча найти оказалось непросто, она стояла на отшибе. Наверное, чтобы дымом и копотью соседей не травить. Старичок был тут как тут, сидел на завалинке и вертел в руках металлическую трубку.

— Добрый день, Леонидыч… не знаю, как вас звать, только по батюшке, — сказал Антон.

— Звать меня Федор, но ты зови просто Леонидыч, я привык, — ответил старичок. — Чего пришел-то?

— Да вот, — Антон протянул ружье. — Почините?

Леонидыч взял руины ИЖа, повертел в руках, открыл, заглянул в ствол.

— Попробую. Кто это его так?

— Я. От волка отбивался.

— Понятно, — не проявил удивления или уважения Леонидыч. — Тебе когда оно нужно?

— Как получится, но хотелось бы поскорее. Я не знаю точно, когда и куда мы от вас пойдем. Может, завтра уже.

— Завтра так завтра, — пожал плечами кузнец. — Тут работы не сказать чтобы много, с курком в основном хлопоты…

— Чем с вами рассчитаться? — спросил Антон.

Старичок удивленно поднял на него глаза:

— С чего это? Я тебе что, дом быта? Принес — починю, не смог бы починить — так и сказал бы… Рассчитаться он хочет… Карточка Сбербанка есть?

Антон не удержался от улыбки. Самое смешное, что карточка Сбербанка у него была. Как валялась в свое время в кармане, так и уцелела. Зачем-то он таскал за собой этот совершенно бесполезный кусочек пластика с фотографией медведя, стоящего в камчатской речке. Кажется, фамилия фотографа была Шпиленок, у него даже свой сайт в интернете имелся, а жил он на этой самой Камчатке и работал в заповеднике.

Старичок тоже коротко хехекнул и положил ружье рядом с собой на завалинку.

— Завтра зайди, а то и сам занесу. Знаю, где вы обосновались гостевать… А я, видишь, пищаль мастерю.

— Ирина Ивановна рассказывала, — кивнул Антон, с интересом глядя на грубую металлическую трубку. — И как вы порох изготовляете, тоже. Я бы не додумался.

— Поколение другое, — спокойно сказал старичок. — Отвыкли вы думать-то. Если в магазине чего нету, сами сроду не сделаете. Еще и крик подымете: «Как так? Почему нет в продаже? Как же нам дальше жить-то?»

— Теперь уже не поднимем.

— Теперь уже не подымете, да, — согласился старичок с некоторой ехидцей.

Имел право: кузнец, мастер, пороховщик, оружейник… Не клоун, поди. Тузенбахов не играл.

За поздним завтраком Антон, Фрэнсис и Лариса совещались о походе к аэродрому. Кирилу Кирилыча по малолетству в обсуждение не включили.

Фрэнсис был за то, чтобы разведать, что за тварь поселилась на аэродроме. В снежного человека он не слишком-то верил, полагая отчего-то, что тот живет исключительно в Северной Америке.

Антон, который еще вчера решительно выступил бы против похода, после утренних событий склонялся к попытке совершить разведку. Ситуация с мокрушинскими ему весьма не понравилась, и он опасался, что ее развитие воспоследует очень скоро. Антон рассказал друзьям о происшествии, и Лариса, которая поначалу терялась в сомнениях, тут же их отвергла.

— Стало быть, просим Ярика в проводники и идем. Завтра с утра, наверное, будет лучше всего, — сказал Фрэнсис, потирая руки. — Посмотрим, что там за йети.

В камерунце, кажется, взыграли охотничьи инстинкты.

— Послезавтра, — возразил Антон. — Я Леонидычу ружье в починку отдал, только завтра готово будет. Или давайте поступим так: пойдем я, Фрэнсис и Ярик. Я возьму твое ружье, Лара, а ты лучше дома посиди. Что мы, втроем не разведаем?

Лариса хитро прищурилась.

— Если бы вы шли йети ловить, я бы слова не сказала. Но вы, по-моему, забыли, зачем нам аэродром. И что вы там без меня поймете? Вы знаете, как что выглядит, где что может стоять?

— Верно, — сказал Фрэнсис. — Без тебя никак.

— А Кирилыча куда?

— Клавке доверю, — сказала Лариса. — Вот познакомлюсь с ней сегодня-завтра…

— Но если там в самом деле опасно, лучше сразу вернемся, — сказал Антон. — Уголовники хотя бы люди, в конце концов.

— Мы на людей уже насмотрелись. С волками вышло куда проще, если ты забыл, — сухо напомнил Антону камерунец. Тот не нашелся, что ответить.

В итоге договорились идти послезавтра с утра при условии, что старичок кузнец завтра обязательно починит ИЖ. Ярик попался тут же во дворе, играл с таким же пареньком в ножички. Нельзя сказать, что он чересчур обрадовался грядущей экспедиции, но и не особо напрягся.

— Идемте, — только и сказал Ярослав. — Если что, мы с дядь Кирей вас предупреждали.

Остаток этого дня и весь следующий друзья провели в праздности. Лариса отправилась к таким же молодым мамашам, которых с разнокалиберными мелкими детьми было в форте шестеро, включая пресловутую Клавку, родившую уже после пробуждения. Фрэнсис и Антон забрали у Леонидыча ИЖ с новым ложем и починенным курком, пару раз выстрелили в рощице за деревней, проверяя, как работает. Работало отлично, и Антон не поленился еще раз сходить к старичку — поблагодарить.

Вечером подходил Киря, звал пить настойку, но накануне раннего подъема на его искушения не поддались. Наоборот, легли пораньше, а разбудил их Ярик еще до рассвета. Он был одет в болотные сапоги, толстую брезентовую куртку, а на плече висела одностволка Кири.

— Вам бы тоже болотники одеть, — хмуро заметил он, — но у меня нету. У мужиков тоже мало у кого…

— Так пролезем, — Антон с сомнением посмотрел на свои «резинки», тоже достаточно высокие, но не идущие ни в какое сравнение с яриковыми.

— Может, и пролезете, — пожал плечами Ярослав.

Вышедшая вместе со всеми Лариса вызвала у него явное неодобрение, но говорить парень ничего не стал — люди взрослые, их дело. Хотят бабу с собой взять, пусть берут.

Спустившийся с вышки дежурный, зевая, выпустил их за стену. То, что дежурный зевал, Антону нисколько не понравилось, но зато на другой башенке теперь тоже сидел страж, и даже с ружьем.

Ярик повел их куда-то влево от ворот, через холмистую пустошь, постепенно сменяющуюся редколесьем. Шли по двое, благо местность пока позволяла: впереди Ярик с Антоном, сзади — Лариса с Фрэнсисом.

— Что про мокрушинских ничего не слыхать? — спросил Антон.

— Не слыхать.

— А сколько их там вообще? В смысле, народу в Мокрушино?

— Не знаю точно, сколько, — ответил Ярослав. — Кто их считал? Наши туда не ходят; если привезут чего для обмена, то прямо на шоссе меняют. Человек сто, наверное. Это если с теми, что на спиртзаводе.

— А бойцов сколько?

— Бойцов? — Ярослав хмыкнул. — Тридцатник, наверное.

— А эти, что к нам приходили — типа совета у них, что ли?

— Матрос вроде главный стал после того, как Казбека грохнули. А остальные — при нем трутся, вроде советников и помощников, да.

— А еще уголовники есть?

— Вот привязался ты, дядя, — несколько укоризненно произнес Ярик. — Считал я их тебе, что ли? Говорил же уже!

— Зря не считал, — сердито сказал Антон. — Когда через стену полезут, уже некогда считать будет.

— Да, я правда, не знаю. Сначала вроде было десять с лишним. Потом Казбека грохнули и явно же еще кого-то, кто его сторону держал. Про местных опять же не знаем, кто ушел, кто помер, кого зарезали… А если полезут, то огребут по самые не балуйся! — с юношеским апломбом заявил Ярик, поправляя на плече ремень своего довольно жалкого ружьеца.

— Оружие у них есть? — не отставал Антон. — Поросенка-то Матрос из нагана застрелил.

— Вроде есть какое-то, что с собой принесли. Ну и в Мокрушино, может быть, что-то подобрали, если уцелело у охотников. Слушай, дядь, ты что, военный, что ли? Расспрашиваешь и расспрашиваешь… Сколько бойцов, сколько оружия…

— Никакой я не военный, — махнул рукой Антон. — Срочную в связистах оттрубил, в основном за пультом сидел да стенгазеты рисовал. А работал клоуном и в театре артистом.

— Клоуном?

Ярик даже остановился и выпучил глаза, глядя с нескрываемой жалостью. Видимо, в его представлении клоун был чем-то вроде сумасшедшего. Какой нормальный человек пойдет в клоуны, в самом деле? Только прибабахнутый.

— Что удивляешься? Я в Новосибирске жил. Работа как работа, иногда прибыльная — если на корпоратив хороший пригласят…

Ага, пригласили на один хороший корпоратив. К господину Былинникову, депутату, ныне губернатору Новой Сибири. То-то повеселились, от души!

— А я в школе учился. Не закончил, — сказал Ярик.

Некоторое время они шли молча. Ярослав уверенно ориентировался по каким-то лишь ему известным приметам. Редколесье снова сменилось небольшой голой проплешиной, затем лес стал заметно гуще и темнее.

— А вон там, — Ярослав махнул рукой куда-то в сторону, — самолет упал.

— Мы тоже по пути один нашли, пассажирский.