Новая Сибирь - Юрий Бурносов

— Сволочь… — прошипела Лариса, продолжая играть.

Ладно хоть так, молодец, сообразила. Или это она не его имела в виду, а, скажем, того же Матроса?

— К бабе зашел? — с пониманием поинтересовался Золотой.

— Ага. Там хрен знает что творится. Линять отсюда надо. Хотел забрать.

— Так она вроде не хочет, — улыбнулся Матрос. — Сволочью обзывается.

— Ничего, я растолкую, — сказал Антон.

Ружье висело на плече, в карманах — две гранаты, а толку?

И все же: они что-то подозревают?

Или нет?

Непонятно…

— Похоже, ждали нас тут, а, Кловун? — Матрос поправил автомат. Ствол глядел на Антона. — Не знаешь, кто слил?

— Я, что ли? — пожал плечами Антон.

— А если и ты?

— У вас в отряде мокрушинских до фига, они тут всех знают, их тоже. Мало ли кто с кем сговорился.

— Может, и так, — кивнул Матрос. — Но ты к нам последний пришел.

— С головой, — уточнил Антон.

— С головой… Это меня и смущает, Кловун. Хотя был у нас на зоне один скрипач, еврейчик, щуплый такой, дохлее тебя раза в три. Ну и хотели его употребить. Так он двоих порезал. Потому я о человеке изнутри сужу, не по внешности… Но дело в том, Кловун, что человечек у нас тут свой. Все рассказал, жаль, поздно…

Справа, из-за огромного платяного шкафа, выступил немой Абраша. Добродушно заулыбался.

— Так ты что, не немой? — спросил Антон, не удивившись новости.

— Немой он. Поэтому записки передавал, в дупло в лесу клал, — сказал Матрос. — И тут подслушал, написал… А записку, хрен ее знает, ветром из дупла выдуло, что ли, или белка сперла… Повезло тебе, Кловун. Хотя, с другой стороны, не повезло. То бы мы тебя тихонько зарезали, без мучений, даже с уважением за героизм твой. А так — мучительно станешь помирать, да еще и баба твоя, и малой…

Антон скрипнул зубами. Можно бросить гранату, все полягут, там же радиус разлета осколков… Но Лариса, ребенок? Или это лучше, чем их урле отдавать на расправу? Хотя — стоп! Они пока на нашей территории, уголовникам отсюда выбираться надо. Не до пыток.

— Задумался? Прикидываешь, как мы уходить собираемся? — словно читая мысли, спросил Матрос. — А так и уйдем: нас двое, вас трое — Абраша ведь тоже за вашего канает, пацаненок не в счет. Сейчас снаружи стихнет, мы помаленьку и начнем собираться. Кто ж на нас кинется, если у меня дитёнок на руках, а вы с девкой — под стволами идете? Выйдем в лес, отойдем подальше, там и разберемся, Кловун. Кстати, ружьишко-то сбрось, сбрось на пол.

Антон шевельнул плечом. ИЖ упал, глухо стукнув прикладом в доски пола.

Чиненый курок сорвался.

Выстрел пришелся в потолок, по ушам врезало грохотом, сверху посыпалась какая-то пыль и дрянь, моментально укрыв комнату мутной завесой. Дико завопил испугавшийся Кирила Кирилыч. Матрос среагировал быстро, короткая очередь из «калаша» прострочила воздух в том месте, где только что стоял Антон, однако бывший клоун успел уйти влево, перекатиться и вытащить из кармана гранату.

— Стой! — крикнул он. — Не стреляй! Оно само!

Матрос, видать, и сам сообразил, что ружье выстрелило самопроизвольно — видел же, что Антон его даже не коснулся. Снаружи продолжали постреливать, так что выстрел вряд ли слышали. В принципе, с его точки зрения ничего особо не изменилось… Хорошо, что у Золотого нервы крепкие, не пальнул в Ларису. Правда, это их единственный козырь в случае смерти Антона.

— Выходи, Кловун! — велел Матрос и добавил Ларисе: — А ты заткни пацана!

— Не стреляй, — повторил Антон. — Я и не прячусь, я на полу лежу.

— Вставай тогда, сучья морда! — это уже Золотой подал голос.

Антон встал, моргая и отплевываясь — в воздухе по-прежнему висела пыль, но уже начала оседать. Встал и бросил Матросу колечко с чекой, которое ударилось о грудь уголовника и упало на колени. Тот бросил на него молниеносный взгляд и сразу все понял. Видать, имел дело с такими вещами.

— Замедление — три секунды, разлет осколков — тридцать метров, — на всякий случай объяснил Антон, показывая гранату. — Пока я ее держу, ничего не случится. Выстрелишь — уроню, всем кранты.

— Дите не пожалеешь? — уточнил Золотой.

Кирила Кирилыч как раз притих, чего-то бормотал. Ругался, видать.

— А зачем? Лучше уж сразу…

— Может, договоримся?

— Договоримся, почему ж нет. Делаем так: сейчас Лариса идет ко мне, ребенка мы кладем в шкаф…

— На хрена? — удивился Золотой.

— А чтоб ты в него, скажем, перед выходом не пальнул сдуру. Откуда я знаю, сколько у тебя говна в голове?

— Ну, с-сука… — окрысился было Золотой, но Матрос цыкнул на него и сказал:

— Продолжай, Кловун.

— Кладем ребенка в шкаф, закрываем дверь. Потом вы выходите. Дальше всё, как ты говорил. Мы идем с вами.

— Хочешь сына сохранить?

— Хочу.

— А граната?

— Пойду с гранатой. А там, в лесу, или разойдемся, или еще чего… Как пойдет. Ты же сам понимаешь, без нас тебе отсюда не выйти.

— Честно, — согласился Матрос. — Годится. Золотой, пусти девку.

Лариса с Кирилой Кирилычем на руках осторожно поднялась с кровати и подошла к Антону. Она с надеждой смотрела на него, ожидая, что у Антона есть какое-то решение проблемы. Оно у него и в самом деле имелось — вот только совсем не такое, как ждала Лариса…

— Все будет хорошо, Лара, — ободряюще сказал Антон девушке, которой в спину по-прежнему целился из «нагана» уголовник. — Все будет хорошо.

Да, они могут выйти из дома, с территории форта, уйти в лес. Здесь нет спецназовцев, нет снайперов, и приставленный к его спине «калаш» вполне достаточен для того, чтобы убедить местных — лучше пусть уходят. И про Абрашу не предупредишь — вернется, сволочь, станет жить, как прежде… Но главное, что знал Антон и о чем, как думал Матрос, он никак не может знать — это отряд Шкоды. Несколько человек, кажется, трое, которые ждут неподалеку на случай того, если нападение сорвется. Он подслушал насчет отряда перед выходом, оттого, что Шкода был глуховат и Матрос объяснял ему диспозицию довольно громко.

Именно туда поведут их Матрос и Золотой, чтобы потом вернуться. Может, не сегодня, но обязательно вернуться.

— Клади Кирку в шкаф, там тряпок до фига, полежит. А нам придется с ними…

— Ты что, правда?

— Правда. Иначе никак. Ты хочешь его сохранить?

— Хочу…

— Делай.

Кирила Кирилыч был водворен в шкаф и, кажется, не выказывал никакого недовольства. Антон, чувствуя, что рука устает сжимать гранату, сказал:

— Идем?

— Пошли, — Матрос поднялся с табурета. — Но, чур, не дурить. Договор. Ты жить хочешь, я тоже. В лесу решим, как разойтись без потерь. Ты мужик, я мужик, моя карта сегодня не сыграла, что ж поделать. А мы с Золотым свалим, больше не увидишь.

«Ага, поверил, — подумал Антон. — Ищи дурака…»

— О'кей, — сказал он. — Давайте уже скорее, а то держать тяжело. И еще: сейчас Абраша привяжет тебя ко мне веревкой. Пояс к поясу. Чтоб, если ты в меня пальнешь, от взрыва уйти не успел. Веревка вон на окошке лежит, метра три, нам хватит.

Матрос покачал головой:

— Ну ты и хитрая падла, Кловун. Даже жаль расставаться.

После чего велел:

— Вяжи, Абраша.

Самое печальное, что на них никто не обращал внимания до самых ворот. Народ был занят — кто упивался одержанной победой, кто стаскивал в кучу трупы или сортировал трофеи, кто оплакивал погибших… Пятеро шедших тесно, группкой, людей, среди которых были знакомые всем Абраша, Лариса и Антон, подозрений не вызывали. Да, двое в капюшонах, ну так ведь дождик до сих пор идет. Да, у одного автомат, так подобрал, наверное. Да, один Ларису культурно так поддерживает, так грязь кругом, слякоть. И вообще, может, Ивановна куда послала.

Наверное, можно было заорать: «Бандиты!», получить очередь в спину, после чего граната, конечно, рванула бы, но Матрос с Золотым под шумок могли вполне успеть удрать. Еще бы — взрыв, суматоха… К тому же у них есть три секунды, а то и четыре, а вокруг все же не замкнутое пространство комнаты, а деревня. Нырнул за угол — и все. Даже у Матроса на веревке, и то какие-то шансы сохраняются. А вот Антон с Ларисой гарантированно гибли при любом раскладе.

Антон действительно не знал, что предпринять. А когда увидел, что ворота открыты, и подавно сник — он-то надеялся, что там, у искусственного препятствия, да еще, дай бог, охраняемого, что-то сочинится по ситуации. Черта с два: эйфория победы, ворота нараспашку, мелькнувший Киря выбежал куда-то наружу, крикнув по пути Антону:

— Как мы их, а!

Они вышли за ворота и постепенно начали удаляться.

— Ты гранату-то не урони, Кловун, — заботливо сказал Матрос. — Я подыхать не собираюсь пока, говорил уже.

— А что делать планируешь?

— В Кемерово пойдем. Дружок у меня там… был. Надеюсь, не сгинул.

Еще не поскользнуться бы… Чертов дождь, как некстати. Хотя… когда дождь кстати бывает… Если только в палатке спишь, а он по крыше барабанит.