Все хорошо, что начинается с убийства - Шарлин Харрис

Я подумала о том, что могла и хотела бы сказать, но никакие слова не уничтожили бы те болезненные воспоминания, которые в нем пробудились. Они не смогли бы возместить то, что сотворила с Джеком Карен Кингслэнд, то, что он сделал с собой сам. Ничто вернуло бы Лидсу работу и репутацию. Воспоминание о том, как голова Карен разлетелась вдребезги у него на глазах, стереть невозможно. Я это знала.

Ничто никогда не заставит меня забыть о трагедии, случившейся со мной пару месяцев спустя: похищение, изнасилование, порезы, человек, которого я пристрелила.

Я почувствовала страстное желание обрести какие-нибудь хорошие воспоминания.

Перебросив через Джека ногу, я оседлала его, наклонилась, поцеловала и разгладила его длинные черные волосы на белой подушке, обшитой кружевом. Перед Джеком Лидсом я не стыдилась своих шрамов. У него было полным-полно собственных.

Нагнувшись к уху, я сказала, что собираюсь снова впустить его в себя, объяснила, каково это будет, услышала, как он резко вдохнул, и вскоре почувствовала его возбуждение.

Мое сердце часто стучало.

На этот раз все получилось еще лучше.

— Почему уборка домов? — спросил он позже.

— Я умею это делать и могу заниматься этим одна. — Ответ короткий и достаточно правдивый. — А почему детектив? Кстати, какой именно ты сыщик?

— Частный. Базируюсь в Литтл-Роке. Я умею это делать и могу заниматься этим один. — Он улыбнулся, чуть-чуть, но все же. — Да, после двух лет обучения у другого детектива. В Литтл-Роке работал еще один бывший коп из Мемфиса. Я был с ним немного знаком.

Итак, Джека, должно быть, наняли Уинтропы.

— Мне надо одеться. У меня встреча, — сказала я, пытаясь не показать печаль и сожаление.

Чтобы мой уход не выглядел слишком внезапным — холодным, как сказал бы Маршалл, — я поцеловала Джека, прежде чем скинуть ноги с кровати.

Почему-то, чем дальше я от него отходила, тем острее начинала осознавать свои шрамы. Я заметила, как он смотрит на них, впервые видя все в одной, так сказать, оправе. Я замерла, позволяя глядеть. Но это было очень трудно, и мои кулаки невольно сжались.

— Я убил бы их за тебя, если бы мог, — сказал он.

— Одного я пристрелила, — ответила я.

Наши глаза встретились. Джек кивнул.

Я приняла восхитительно горячий душ, побрила ноги, вымыла волосы, наложила макияж, сдерживая желание громко рассмеяться, и подумала: «Ни о чем! Я ни о чем его не попрошу».

Джек нашел свою уцелевшую одежду в сушилке и натянул ее.

Я задумчиво посмотрела на него и порылась в ящиках в поисках одной из рекламных футболок, которые годятся на всех. Я получила ее, когда сдавала кровь.

В этой футболке я тонула, зато Джеку она подошла, оказалась почти в обтяжку, прикрыла повязку и пупырышки на руках. Он вздрогнул, всовывая в рукав левую руку.

У меня нашлась старая куртка, которую мне выдали в больнице из шкафа с барахлом. Я носила ее дома на следующий день после взрыва. Она тоже оказалась ему впору.

Джек приготовил кофе, пока я принимала душ, и попытался застелить кровать.

— Обычно я справляюсь лучше, но с этим плечом… — извинился он, когда я вошла в спальню, чтобы надеть носки и спортивные туфли.

— Все в порядке, — бросила я.

Сев в маленькое кресло в углу, я натянула носки, туфли и две футболки, которые в холодную погоду предпочитаю фуфайкам. Длинные рукава просто мешают, когда занимаешься работой по дому. Розовый краешек выглянул из-под моей небесно-голубой верхней футболки — счастливые цвета. Я надела розовые носки и свои любимые высокие кроссовки, розовые с белым. Я была самой яркой уборщицей Шекспира. К дьяволу холод и дождь.

— Ты не собираешься задать мне вопрос? Насчет того, чем я занимался минувшей ночью? — спросил Джек.

Он сидел на краешке кровати и, судя по виду, приготовился к атаке.

Я завязала бантиком шнурки на одной кроссовке, поставила правую ногу на пол и подняла левую.

— Пожалуй, нет. Полагаю, это имело какое-то отношение к оружию, семейке Уинтроп и, может быть, к убийству Дела Пакарда. Но я не знаю. Лучше ничего не рассказывай, если только тебе не нужно место, куда можно убежать, когда за тобой гонятся плохие парни.

Я собиралась произнести это легко, но Джек подумал, будто мне захотелось дать ему знать, что он должен объясниться, раз укрылся в моем доме. Мол, ты в долгу передо мной, особенно после того, как «использовал» меня.

Я увидела, как ожесточилось его лицо, поняла, что между нами пролегла дистанция, и сказала:

— Я говорила буквально. Лучше ничего не рассказывай, если за тобой не гонятся.

— Что ты станешь делать, Лили, когда они за мной придут? — спросил он, обхватив меня одной рукой, когда я встала.

— Буду драться, — улыбнулась я.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Это оказалось настоящим вызовом — доставить Джека обратно в его квартиру, хотя до нее было всего несколько ярдов.

Сегодня у него хотя бы был выходной, а значит, имелся шанс дать отдых плечу, прежде чем он покажется в «Спортивных товарах Уинтропа». Выглядело бы хорошо, если бы Лидс нынче утром поупражнялся в «Телу время», но такое было не под силу даже столь решительному человеку, как Джек. Он страдал от боли.

Я отдала ему свои последние запасы болеутоляющего, чтобы он принял лекарство, когда придет домой. Детектив сунул его в карман, потом, когда на Трэк-стрит не было машин, вынырнул из кухонной двери и прыгнул в мой автомобиль. Я дала задний ход, выехала с подъездной дороги и добралась до парковки, расположенной за Садовыми квартирами. Когда я очутилась возле двери — так близко, что машину было трудно увидеть из задних окон квартир верхнего этажа, — Джек выпрыгнул и вошел в дом.

Я припарковалась на бывшем месте Маркуса Джефферсона и последовала за Лидсом, чтобы не возникло вопросов о том, зачем мне понадобилось здесь остановиться.

Мне такие меры предосторожности казались излишними, но, перед тем как выйти, Джек кинул на меня взгляд, напоминая, что «те люди» очень опасны.

Я поднялась по лестнице, чтобы убраться в квартире Дидры. Это было совершенно обычным делом и давало мне вескую причину войти в дом в такой ранний час.

Я внесла наверх коробку с моющими средствами, считая, что Джек уже в своей квартире, пытается раздеться и помыться, не потревожив раны. Я помогла бы, но он хотел, чтобы мой день прошел совершенно нормально.

Лестничная площадка оказалась далеко не пуста — на ней было полным-полно людей и подозрений. Дарси и громила Клив Рэгланд стояли перед дверью Джека. Они уже успели переброситься с ним первыми словами. Лидс держал в руке ключи.