Все хорошо, что начинается с убийства - Шарлин Харрис

К примеру, грубовато-добродушный, сердечный старина Дарси Орчад. Я тренировалась вместе с ним годами и видела только незлобивого спортсмена. Но прошлой ночью он выслеживал человека во главе шайки охотников. Под личиной сторожевой собаки скрывался волк.

Насчет Тома Дэвида Миклджона мне всегда все было ясно. Он по натуре был жестоким и коварным, прирожденным умелым и безжалостным охотником. Когда этот коп брал на себя какие-то обязательства, хорошие или плохие, на него можно было положиться. Он скрывал эту грань своего характера, но кто-то извлек ее на свет божий и воспользовался ею.

Впервые я позволила себе представить, что случилось бы, если бы эта стая поймала Джека, и кое-что поняла. Я почти не сомневалась в том, что они убили бы его.

Я начала работу у Муки в мрачном настроении. Конечно, ее дом уже не мог быть таким грязным, каким оказался в первый раз, когда я там убиралась, но Престон каждую неделю проворачивала огромную работу, чтобы вернуть все в первоначальный вид. Я молча оттирала ванну, пытаясь игнорировать вопросы и комментарии, которые бросала Муки, проходя мимо открытой двери.

Она показала мне ранки, оставшиеся у нее после взрыва бомбы. Ее зацепили летящие щепки, но ссадины хорошо заживали. Потом она спросила про мою ногу.

Почему эта женщина никак не заткнется и не сядет за свою работу?

Снова приведя ванную в приличное состояние, я переместилась в спальню. В старом доме были большие комнаты и высокие потолки. Низкая современная кровать Муки и ее комод казались не на месте. От голых деревянных полов отдавалось эхо, шаги звучали неестественно громко. Может, Муки нравился шум? Вдруг он составлял ей компанию?

— Знаете, до сих пор неизвестно, кто подложил бомбу, — сказала она, внезапно появившись в очередной раз.

Она читала газеты. Я — нет.

— Неужто? — спросила я.

Мне очень не хотелось разговаривать.

— Бомбу взорвали с помощью наручных часов, вроде тех, что носите вы, — сказала Муки.

Она была очень сердита и взвинчена. На сегодня мне этого уже хватило.

— Все вещества в бомбе были из тех, что можно заказать в любом магазине химикалий. Оставалось только не брать все в одном и том же месте, чтобы тебя не заподозрили.

— Никогда бы не подумала, — многозначительно сказала я.

— Это описано в книгах, которые можно взять в здешней библиотеке! — воскликнула Престон, с предельным раздражением вскинув руки. — Они продаются в книжном магазине Монтроуза!

— Итак, бомбу сделать почти так же легко, как купить ружье, — отозвалась я спокойным ровным голосом.

Ружья под ее кроватью больше не было.

— Закон позволяет его иметь.

— Конечно.

Я тщательно следила за тем, чтобы не повернуться и не посмотреть ей в глаза. Я не хотела стычек. Их с меня тоже было на сегодня довольно.

Сменив постельное белье и вытерев пыль в спальне, я огляделась в поисках пустого мешка, чтобы выбросить в него содержимое пластикового мусорного ведра. Оно было наполнено мокрыми бумажными носовыми платками, клубочками волос и обертками от жевательных резинок. Там, возле обувной коробки, лежал темно-красный пластиковый пакет с узнаваемым логотипом «Спортивных товаров Уинтропа».

Я попыталась убедить себя, что в этом нет ничего странного. Люди по большей части покупали обувь у Уинтропа, потому что в магазине был отличный выбор и возможность заказать то, чего не имелось в наличии.

Но неделей раньше я видела другой пластиковый красный мешок и вспомнила, что еще один такой же, скомканный, валялся в кухонном мусоре. Муки очень часто ходила в магазин Уинтропа.

Я медленно опустошила мусорную корзину и пошла в ванную комнату, чтобы опорожнить еще одну. Муки едва взглянула на меня, когда я очистила ту, что стояла рядом с ее столом. Сегодня ее грубые рыжеватые волосы оказались причесаны, на ней были штаны от уличного тренировочного костюма и свитер с высоким воротом. Она энергично барабанила по клавишам компьютера. На стене за ее спиной висели все те же схемы. На столе громоздилась груда библиотечных книг. Из них торчало множество листков бумаги, отмечавших места, с которыми она хотела свериться.

— Как продвигается генеалогия? — спросила я.

В кои-то веки Муки полностью сосредоточилась на делах, но улучила минуту, чтобы ответить на мой вопрос:

— В наши дни такая работа делается по большей части за компьютером, что мне полностью подходит. Я тружусь для компании, которая дает объявления в маленьких специальных и в местных журналах, например «Жизнь Юга». Мы проследим вашу родословную, если вы дадите нам базовую информацию. Как ни странно, самые полные сведения имеются у мормонов. Я думаю, они верят, что могут благодаря этому окрестить своих предков и открыть им путь на небеса или что-нибудь в этом роде. Еще есть перепись населения и так далее. — Потом Муки спросила: — Вы хотели бы проследить родословную вашей семьи? — В складках ее рта чудилась легкая насмешка.

— Я знаю ее историю, — сказала я чистую правду.

Моя мать считала великолепным рождественским подарком родословное дерево в рамке на моей стене.

Насколько я могла судить, мама и вправду наняла бы компанию Муки Престон для подобного расследования.

— Тогда вам повезло. Большинство американцев могут назвать своих предков только до прапрадедушек и прапрабабушек. После этого они начинают сомневаться.

Я попыталась считать себя везучей.

Мне это не удалось.

Я хотела сесть в потрепанное кресло у стола и задать Муки вопрос, ответ на который и впрямь был важен. Зачем она здесь? Придя сюда на следующей неделе, не найду ли я ее мертвой из-за того, что эта женщина совала нос в осиное гнездо и ее закусали?

— Вы странно на меня смотрите, Лили, — беспокойно рассмеялась Муки.

В моей голове вертелись частицы информации, складываясь в некий узор. Однажды ночью Ланетт приходила, чтобы втайне повидаться с Муки. Престон переехала в город сразу после того, как был убит Дарнелл Гласс. На ее машине висели номерные знаки Иллинойса. Ланетт вернулась в Шекспир, некоторое время пожив в Чикаго.

Я рассматривала округлые щеки Муки, ее сильную шею, и вдруг поняла, почему она кажется мне знакомой.

Я резко кивнула ей и вернулась к работе на кухне. Муки была сводной сестрой Дарнелла. Но, похоже, не было смысла беседовать с ней об этом. Строго говоря, это меня не касалось. Престон лучше кого-либо другого знала, кто она такая и что ей приходится оплакивать. Я гадала, кто решил хранить все в тайне. Хотела ли Муки работать под прикрытием, пока расследовала убийство брата, или Ланетт не желала признаваться в городе, что у нее была любовная связь с белым?