Все хорошо, что начинается с убийства - Шарлин Харрис

— Снова, — сказал он мне на ухо и продолжил.

Я пыталась не отставать, снова начала двигаться вместе с ним, потом стала его подгонять, сжав внутренними мускулами, впившись ногтями в бедра. Наконец Джек с невнятным звуком достиг наивысшей точки, и я тоже.

Он рухнул на меня, и я впервые его обняла, пробежала руками по спине, заду, чувствуя кожу и мускулы, плоскости и изгибы. Джек с минуту нежно терся носом о мою шею, выходя из меня, потом перекатился на спину. Белый бинт был заляпан красным.

— Твое плечо!

Я приподнялась на локте, чтобы посмотреть. В моей спальне стало чуть светлее. Темная тайная пещера распахнулась миру.

— Плевать! — Он мотал головой по подушке. — Кто угодно мог бы войти сюда и снова меня подстрелить. Сейчас мне было бы на это плевать. Я пытался держаться подальше от тебя, не думать о тебе… Если бы они не шли за мной по пятам, я не явился бы сюда, но ни о чем не жалею. Господи Иисусе, Лили, это было так… удивительно. Ни одна другая женщина… Господи, это было великолепно.

Я разбилась на кусочки. Даже сильнее физических ощущений, которые подарил мне Джек, меня испугало страстное желание прикоснуться к нему, обнять его, искупаться в нем. В порядке самозащиты я подумала обо всех женщинах, которые у него были.

— О ком ты думаешь?

Он открыл глаза, уставился на меня и сказал:

— Да, о Карен.

Меня испугало, что он знает обо мне так много, что может запросто читать по моему лицу. Его глаза перестали сиять, сделались безжизненными, когда он произнес имя Карен.

Джек Лидс стал темой беседы в семейных домах примерно в то же самое время, когда и Лили Бард. В том же самом штате, Теннесси, и в том же самом городе — Мемфисе.

Но если мое имя было связано с преступлением, жертвой которого я стала — «Лили Бард зверски изнасилована и изувечена», — то за Джеком всегда тянулись слова «предполагаемый любовник Карен Кингслэнд».

Судя по фотографиям в газетах, она была брюнеткой с хорошеньким личиком. Карен спала с Джеком четыре месяца, пока разразившаяся катастрофа не перечеркнула три жизни. Ей исполнилось двадцать шесть, она училась на магистра культуры в Мемфисском университете и была женой другого копа.

Однажды утром, в четверг, Уолтер Кингслэнд, муж Карен, получил на работе анонимное послание. Он десять лет служил офицером полиции и собирался отправиться в патруль. Уолтер вскрыл письмо, смеясь над ним перед друзьями, и прочитал, что Карен и Джек довольно часто занимаются сексом. В письме, которое Уолтер уронил на пол, уходя, говорилось обо всем довольно подробно. Друг Джека немедленно ему позвонил, но он не был так быстр, как Уолтер.

Никто не сообщил об этом Карен.

Уолтер гнал домой как безумец и появился именно тогда, когда Карен уходила на занятия. Он забаррикадировался с женой в спальне своего мемфисского дома.

Через несколько мгновений Джек вошел в переднюю дверь, надеясь быстро разобраться с ситуацией и каким-то образом избежать огласки. Он не подумал как следует.

Джек стоял у двери в спальную и слушал, как Уолтер умоляет жену сказать, будто Лидс ее изнасиловал или же что это просто злонамеренная ложь какого-нибудь врага.

К тому времени скромнейший дом Кингслэндов был окружен копами. Телефон звонил и звонил. В конце концов Джек поднял трубку в соседней комнате и описал ситуацию сослуживцам и начальству.

Никакого дружеского полюбовного согласия не намечалось. Было бы везением, если бы все трое людей, замешанных в ситуацию, вышли из нее живыми. Джек хотел предложить себя в заложники вместо Карен. По совету команды, ведущей переговоры с заложниками, его начальство отклонило это предложение. Тогда Джек открыл им то, чего Уолтер еще не знал. Только вчера Карен сказала ему, что беременна.

К тому времени в полиции Мемфиса было трудно найти человека, который, мягко говоря, не испытывал бы отвращения к Лидсу.

Стоя в гостиной, Джек услышал, как Карен завопила от боли.

Он прокричал через дверь, что Уолтер должен обменять свою жену на него, потому что ни один настоящий мужчина не мучает женщин.

В тот момент Кингслэнд согласился на такой вариант.

Ни с кем не посоветовавшись, Джек начал действовать.

Уолтер проорал, что приведет Карен к задней двери. Джек должен стоять на открытой веранде, без оружия. Муж вытолкнет жену, а ее любовник войдет.

Детектив Джек Лидс вышел наружу, снял куртку, ботинки, носки, рубашку, чтобы Уолтер Кингслэнд видел, что он не прячет на себе оружие.

Да, конечно, Кингслэнды покинули спальню. Уолтер из кухни велел Джеку повернуться, чтобы убедиться в том, что за пояс его слаксов сзади не заткнут пистолет.

Потом появился муж. Стоя в проеме открытой задней двери и держа Карен за руку, он приставил к ее голове пистолет. Теперь рот женщины был залеплен скотчем, глаза безумные. У нее не хватало мизинца на правой руке, кровь лилась из раны.

— Подойди сюда, — сказал Кингслэнд. — Тогда я ее отпущу.

Джек шагнул ближе, не сводя глаз с любовницы.

Уолтер выстрелил Карен в голову и швырнул ее вперед так, что она свалилась на Джека.

Ищейки-репортеры запечатлели этот миг на видеопленку.

Вопль ужаса Джека, крик Кингслэнда:

— Ты ее хотел, так получи же!

Уолтер прицелился в Лидса. Тот, забрызганный кровью и мозгами Карен, пытался встать. В этот момент дюжина пуль сразила обманутого мужа. Их нехотя выпустили люди, знавшие Уолтера. Им было известно, что Кингслэнд легковозбудим, горяч, склонен ревниво охранять свою собственность, при этом храбр, добродушен и находчив.

Джек был детективом в штатском, часто работавшим под прикрытием. На этом поприще он добился блистательных успехов.

Зато с личной жизнью ему никак не везло. Он пил, курил и уже дважды развелся. Ему завидовали, но не любили; его награждали знаками отличия, но не вполне ему доверяли. А после того дня на заднем дворе Кингслэндов он перестал быть копом города Мемфис. Как и я, Лидс ушел на дно, чтобы избежать пристального внимания публики.

Такова была хроника жизни человека, с которым я лежала в постели.

— Думаю, мы должны как-нибудь об этом поговорить, — сказал Джек со вздохом, и лицо его стало казаться мне гораздо старше, чем на самом деле. — А еще о том, что случилось с тобой.

Он провел пальцем по самому скверному моему шраму, опоясывавшему правую грудь.

Я лежала рядом с Джеком, положив руку ему на грудь.

— Нет. Мы не должны об этом говорить.

— Карен сама написала то письмо. Вот что забавно.

— Нет!..

— Именно так она и поступила. — Прошло столько времени, но в его голосе все еще слышалось болезненное недоумение. — Оно было напечатано на ее пишущей машинке. Карен хотела, чтобы Уолтер знал. Причины я никогда не понимал. Может, она желала, чтобы он подал на развод. Или же ей было любопытно поглядеть, как мы станем воевать за нее. Мне казалось, что я знаю и люблю Карен, но я не понял, почему она так поступила.