Бесшумный фронт - Люциан Воляновский

Генрик Кой вежливо, прямо-таки обворожи­тельно вежливо, разговаривает с Игнацеком. По­том наливает водку. После четвертой стопки тема меняется. Кой жалуется на трудное время и ми­моходом вспоминает, что иногда бывают случаи, когда можно неплохо заработать... Затем добав­ляет, что такой случай надо уметь использовать. Водка льется рекой, и вечером оба кавалера, об­нявшись, неверными шагами покидают квартиру Элижбеты, взаимно помогая друг другу спу­ститься по удивительно шаткой сегодня лестнице. Через час Кой возвращается один...

Глава сорок первая «Тадек» любит заработать

На следующий день Игнацек снова встречается с Коем у своей нареченной. Теперь Кой не вы­ступает под маской «госхозовца». Он рассказывает о своем бегстве и о чудесных возможностях прилично заработать. Поскольку Игнацек давно специализировался на «легких заработках» в виде провоза «зайцев» и «левых» грузов, то его живо интересуют новые возможности. Кой приступает к действию, которое на жаргоне геленовской раз­ведки называется «снятием штанов»: он делает жертве осторожное предложение «помогать» в сборе подслушанных разговоров.

— Ну какая тут может быть философия? Смотреть и слушать, слушать и смотреть—только и всего. А потом пишете несколько слов, бросаете записку в щель стены — и... ждете посылки из Западного Берлина! Письмоносец приносит ее прямо к вам на дом! А в посылке часы, нейлоно­вые чулки, дорогие лекарства...

— Как это «щель в стене»? А если кто прочи­тает?

Кой смотрит на Игнацека с легкой усмешкой. Он глядит ему прямо в глаза и успокаивающим жестом кладет руку на плечо собеседника.

— Давайте встретимся втроем во Вроцлаве. Там я укажу вам место, куда вы будете склады­вать свои записи. Это и есть щель в стене. Вы за­совываете туда бумажки и... остальное вас не ка­сается! Нет никакой опасности, что кто-то проч­тет написанное. Я оставлю вам такие таблетки и свечки, с помощью которых вы напишете тай­нописью то, что захотите... Но подписывайтесь только псевдонимами, которые никто в Польше знать не будет... Это весьма необходимо вам, пане Игнацек, чтобы мы не выслали вам ошибочно, упаси боже, губную помаду или дамские нейло­новые трусики!

Все трое весело смеются. Вместе пьют за успех общего дела. У всех трех есть повод радоваться. Посланец Гелена уже имеет двух завербованных. Игнацек словно обнюхивает предстоящий отлич­ный заработок за небольшие услуги... Ну что это значит для него? Столько разговоров он слышит в поездах, столько транспортов с промышленным оборудованием видит на станциях, столько любо­пытных сведений может узнать от своих прияте­лей! Стоклоса счастлива, что этот необычайный жениховский треугольник успешно складывается на почве общей работы. А потом, в один прекрас­ный день, Кой вернется из Германии, и тогда... Он уже говорил об этом в первую же ночь, на это намекает и сейчас, при Игнацеке...

— ...Я сам присмотрю за тем, чтобы вас там не обидели и чтобы вам высылали вещи первого сорта. Напишите о своих пожеланиях, все при­дет... А через год или два сам вернусь.

— Ну, тогда выпьем, пане Линек, за ваше воз­вращение!

— Сто лет! У нас все делается в строжайшей тайне, и, когда я вернусь, будет сообщено особо... Вам тогда, пане Игнацек, будет совсем неплохо... И повеселимся тогда как следует, не так, как сейчас, в этих четырех стенах...

Игнацек откровенно взволнован великодушием нового приятеля и кормильца. Они вместе разду­мывают над псевдонимом, которым он должен подписываться, и, наконец, устанавливают — «Тадек». Коротко и непритязательно. Потом про­исходит урок тайнописи. Кой открывает перед жертвами секрет изготовления симпатических чернил и учит их писать на полотне с помощью особых свечек. Он ловко подчеркивает важность этой науки, вбивает в голову завербованным убеждение в невозможность прочесть это письмо.

— Даже польские власти не в состоянии рас­крыть этого секрета... — говорит Кой.

Возможно, что вы, дорогие читатели, удивитесь той легкости, с какой агентура Гелена организо­вала свою сеть в Польше. Дело в том, что в Польше после войны осталось некоторое количество так называемого «фольксдейче», а также членов разгромленных националистических орга­низаций и уголовников, из числа которых в основном и вербовались шпионы. Кроме того, у Гелена сохранились архивы гитлеровской разведки, которую она создала в Польше в 1937—1944 го­дах. Эти люди также использовались Геленом. Имя же его для трудящихся Польши было тогда неведомо: пресса об этом еще ничего не писала. Все это облегчало Гелену развертывать разведы­вательную деятельность против ПНР.

Глава сорок вторая Победа в Польше

Игнацек и Стоклоса очарованы превосходной техникой разведки, убеждены в полнейшей своей безнаказанности. Вчера еще гость совсем не по­нравился Игнацеку. Сегодня же он смотрит на него влюбленно и считает его человеком, кото­рого ему послала сама добрая судьба. Постигнув несложную науку тайнописи, Игнацек уже думает, что добыл ключи к воротам рая. Но и это еще не все откровения.

— А если какую-то часть своих записей вы за­хотите законспирировать еще больше, то пишите ее книжным шифром. Это не такое уж сложное дело... Смотрите внимательно!

Кой приседает на полу и начинает копаться в куче сваленных около шкафа книг. Наконец вы­бирает одну в сером коленкоровом переплете. Он смотрит на нее с улыбкой и старательно вытирает рукавом пыль, которая покрыла книгу за долгие годы.

— Ну, пусть нам сопутствует счастье, раз уж такое заглавие! Вот, смотрите!.. Берете книжку «Победа в Польше», изданную в тысяча девять­сот сороковом году. В ней предисловие, написан­ное фельдмаршалом Кейтелем... Бедняжка! Пове­сил его палач в Нюрнберге, не дождался он луч­ших времен... Теперь, наверно, был бы командую­щим европейской армией... Итак, пан Игнацек хотел бы получить золотые часы, да? А знаете, кстати, сейчас ведется интенсивное железнодо­рожное строительство на юго-запад от Ратибора. Как же сделать так, чтобы мы получили эту ин­тересную информацию, а пан Игнацек — золотые часы? А вот как! Вы берете эту книгу и ищете слово «зюд-вестлих»[21]. Скорее всего оно най­дется в какой-нибудь военной сводке, которые тут приведены. Вот, прошу: страница пятьдесят пять, семнадцатая строка сверху, девятое слово в строке. Вы пишете тогда—55/17/9. Дальше: вы пишете 37/3/2. Ясно? Какое же это слово? «Ратибор»! Ищете теперь слово «Бананлаген»[22]. Ми­нутка терпения... Есть! Записываем: 108/8/5... И так далее — без особого труда. Теперь мы от вас получаем письмо, берем эту книжку — дай бог, чтобы ее заглавие снова как можно скорее стало актуальным! — ив тот же день шлем вам по­сылку...