Бесшумный фронт - Люциан Воляновский

Уже давно пробило четыре часа пополудни, а Элижбеты все еще не было. Кой больше не мог сидеть на той же скамейке: боялся привлечь вни­мание жильцов дома. Но ему не хотелось и ша­таться по городу: ненароком можно встретить кого-нибудь из давних знакомых... Было уже около пяти, когда он снова постучал в квартиру Стоклосы. «Нет, еще не вернулась». Кой решил отказаться от этого свидания и приехать в Прудник потом. Он уже собирался уйти, когда услы­шал быстрые шаги на лестнице. Кой перегнулся через перила и увидел знакомую фигуру де­вушки. Она была одна.

Они встретились на полпути. Кой загородил ей дорогу. Стоклоса взглянула на него и невольно выкрикнула его имя. Он сильно, до боли, сжал ее руку.

— Не кричи! Зайдем к тебе, поговорим как следует... К чему так кричать?..

Глава сороковая Каменное сердце

— Ну, теперь ты уже знаешь, что со мной про­изошло?

— Ты всегда был большим ловкачом, Генрик, всегда...

— Опять забыла! Ты должна вычеркнуть из памяти этого Генрика. Ты никогда не знала та­кого... Меня зовут Линек. Ян Линек!

— Хорошо, хорошо... Янек. Это красиво зву­чит — Янек! Теперь поцелуешь меня, Янек?

Элижбета Стоклоса была не слишком разбор­чивой. Ей очень импонировало; когда Генрик Кой в разговоре, как бы нехотя, бросал названия больших иностранных городов или, словно мимоходом, упоминал о своей теперешней зажиточности, о громадном доверии, которым он пользуется у своих начальников, о порученной ему почетной миссии. Сначала Кой говорил об этом поверхно­стно, рассказывая Элижбете больше о самом себе. Однако позже, когда Кой убедился, что де­вушка по-прежнему любит его, он перешел к су­ществу дела. Первые туманные намеки на воз­можность сотрудничества в разведке Гелена не были поняты Элижбетой. Когда предложение было сделано более прозрачно, последовал реши­тельный отказ. Поэтому Генрик Кой прекратил попытку вербовки. Но не надолго, весьма не на­долго... А точнее — на одну ночь. Эту ночь он про­вел с Элижбетой. Рано утром посланец Гелена уже поздравлял себя с первой выигранной бит­вой. В соответствии с приказом хозяев агент «Са­бина» была завербована...

Что в эту ночь обещал геленовский агент Элиж­бете? «Любовь до гробовой доски» или же­нитьбу? «Интересные приключения» или фортуну? Неизвестно...

Мы знаем только, что в тот же день Элижбета получила от Коя трое часов, а также закончила первый урок пользования тайнописью. Эти одни сутки испортили ей всю жизнь. Впрочем, не только ей одной...

После работы Элижбета Стоклоса быстрым шагом возвращается к себе домой. По дороге она заходит в магазин, чтобы купить чего-нибудь по-вкуснее на ужин для обоих — «Янеку» и себе. Она счастлива и довольна, все кажется ей легким и прекрасным. Ведь наблюдение за передвижением солдат в местном гарнизоне вовсе не такое уж трудное дело. К тому же она быстро, овладела искусством пользования симпатическими черни­лами, и теперь уже никто, абсолютно никто не сможет прочесть ее писем! Она не говорила Генрику, но когда будет посылать рапорты по услов­ному адресу: Гуидо Крист, Мюнхен, то добавит для Генрика несколько слов от себя... Да, она обязательно повторит их, и тогда он быстрее при­едет, чтобы остаться с ней уже навсегда. Эти господа там, в Мюнхене, улыбнутся, когда под таким рапортом будет приписка: «Сабина привет­ствует Генрика и ждет его с нетерпением...»

— Куда это ты так мчишься? Пойдем вместе! Мужской голос возвращает Элижбету из мира мечтаний на грешную землю. Она смущена и встревожена. Ведь это Владислав Игнацек, же­лезнодорожник из Рыбника, ее теперешний наре­ченный!.. Ой, необходимо во что бы то ни стало, любой ценой избавиться от него!

— Оставь меня в покое, я очень тороплюсь!

— Поторопимся вместе...

— Вместе? Знаешь, я сейчас очень устала, мо­жет быть, ты придешь завтра или в другой день?

— Устала, а так спешишь! Мне это вообще не нравится.

Он берет нареченную под руку, и они вместе идут на улицу Мицкевича. Но разговор не кле­ится. Игнацек не может не заметить, что Элиж­бета хочет избавиться от него. Однако он ста­рается держаться корректно. Делает вид, что это его не касается, что ему безразлично, почему Элижбета так жаждет остаться одна в этот ве­чер. Они прощаются у ворот, и Элижбета через три ступеньки мчится домой. Отворяет двери и бросается на шею... Кою! Отдохнувший и побрив­шийся, он нежно приветствует ее.

— Знаешь, любимый, некстати подвернулся мой названный нареченный... Тащится за мной, с тру­дом сплавила его... Ох, беда!

— А кто он?

— Железнодорожник. Начальник поезда...

— Гм-м... Плохо сделала. У меня и для него нашлась бы добрая работа...

— То есть как? Ты хочешь, чтобы я и дальше была с ним? Ведь ты же сказал мне, что...

— Не будь глупой! Он ничего плохого тебе не сделает. Он не должен знать, что связывает нас обоих... А впрочем, если твой «нареченный» смо­жет хорошо подработать, то у него вообще не будет к тебе претензий. Он только поблагодарит нас за то, что ты нашла ему такую хорошую ра­ботенку... Но если ты выгонишь человека из дома, то он затаит на тебя обиду, будет нюхать и до­знаваться, кто я такой, начнет цепляться... Зачем нам все это?

— Я думала, что ты сам будешь настаивать на том, чтобы я порвала с ним, что не захочешь знать его... А ты говоришь так, будто...

Элижбета ходит по комнате, слушает уговоры Коя, который убеждает ее, что еще будет время указать Игнацеку на двери, но сейчас лучше не нарываться на скандалы и сцены, связанные с разрывом. Кой говорит Элижбете, что только от нее самой зависит использовать Игнацека в роли помощника в той новой «побочной работе», за ко­торую она взялась...

Они обедают в хорошем настроении. Генрик Кой, по мнению Элижбеты, просто очарователен. Они говорят о себе, о будущем, о превосходных посылках, которые в скором времени начнут по­ступать на имя Элижбеты из Западной Германии. Неожиданно кто-то стучит в дверь, она распахивается. настежь и на пороге появляется Игнацек. Элижбета Стоклоса срывается со стула. Она явно смущена. Лепечет:

— Прошу познакомиться... Мой нареченный, пан Владислав Игнацек... Пан, пан... Янек Ли­нек... Знаешь, дорогой, пан Линек контролер гос­хозов и приехал сюда на инспектирование... Мы уже давно знакомы, и пан Линек воспользовался случаем, чтобы навестить меня...

Игнацек исподлобья смотрит на «знакомого» своей нареченной. Потом резко прерывает ее бол­товню:

— Теперь я понимаю, почему ты не хотела, чтобы я проводил тебя! Что все это значит?

— Пан позволит, я сейчас все объясню! Право же, у вас нет причины ни в чем упрекать панну Элижбету...