Адмирал Хорнблауэр в Вест-Индии - Cecil Forester

– Я дозволяю Вам, милорд, сделать все, что позволить сберечь людей. – Хупер смотрел на него с любопытством.

– В таком случае, я должен отдать некоторые распоряжения, – сказал Хорнблоуэр.

– Вы пойдете морем к Монтего-бей?

– Да.

Хорнблоуэр едва удержался от того, чтобы сказать «разумеется».

Сухопутные всегда с трудом понимают те удобства, которые предоставляет море для быстрой и секретной переброски войск.

– Я не стану пока снимать патрули, на случай, если они разбегутся, когда Вы выкурите их из гнезда, – заявил Хупер.

– Благодарю Ваше превосходительство за столь мудрую предосторожность. Я уверен, что мой план не потребует длительного времени на его осуществление. Позвольте мне откланяться …

Хорнблоуэр поднялся из-за стола.

– Вы уходите прямо сейчас?

– Нам дорога каждая минута, Ваше превосходительство.

Хупер посмотрел на него еще более внимательно, чем прежде.

– Флот демонстрирует свои скрытые резервы, – произнес он. – Ну что же, прекрасно. Прикажите подать экипаж адмирала. Я разрешаю Вам действовать по своему усмотрению, милорд. Поддерживайте со мной связь через курьеров.

И вот они уже в карете, все трое: Хорнблоуэр, Спендлов и Джерард.

– В доки, – отрывисто приказал Хорнблоуэр. Он повернулся к Спендлову, – Из доков Вы отправитесь на борт «Клоринды» и передадите капитану Феллу, чтобы он был готов к выходу в море. Я подниму свой флаг в течение часа. После этого я приказываю Вам отдохнуть.

– Есть, милорд.

В доках, капитан-суперинтендант делал все возможное, чтобы не выказать удивления, видя приехавшего с неожиданным визитом адмирала, который, по слухам, был похищен.

– Мне нужна шлюпочная мортира, Холмс, – сказал Хорнблоуэр, прерывая излияние бурной радости со стороны суперинтенданта.

– Шлюпочная мортира, милорд? Да-а, милорд. Одна такая имеется на складе, я помню.

– Доставьте ее на борт «Клоринды», немедленно. К ней есть боеприпасы?

– Да, милорд. Незаряженные, разумеется.

– Я распоряжусь, чтобы артиллерист «Клоринды» снарядил их, пока мы будем в пути. Двадцать фунтов на штуку, как мне кажется. Пошлите двести фунтов, с запалами.

– Есть, милорд.

– Еще мне нужна плоскодонка. Две плоскодонки. Я видел, как ваши люди конопатили и смолили их. Двадцатифутовые, не так ли?

– Двадцатидвух, милорд, – ответил Холмс, он был рад, что может ответить на такие вопросы, в то время как адмирал не настаивал на точных цифрах в таком темном вопросе, как вес зарядов для шлюпочной мортиры.

– Мне нужны две лодки. Они должны быть подняты на палубу.

– Слушаюсь, милорд.

Капитан сэр Томас Фелл надел лучший мундир, чтобы поприветствовать адмирала.

– Я получил Ваш приказ, милорд, – произнес он, едва замерли последние трели боцманских дудок.

– Прекрасно, сэр Томас. Мы должны отплыть, как только все заказанное мной снаряжение будет доставлено на борт. Вы можете отверповать корабль. Мы направляемся в Монтего-бей, чтобы покончить с пиратами.

– Слушаюсь, милорд.

Фелл старался не выдавать брезгливости, с какой смотрел на две заляпанных смолой плоскодонки, которые ему предстояло погрузить на свою чисто выдраенную палубу – это ведь были всего лишь плавучие приспособления, использовавшиеся во время ремонта кораблей в доках – и на две тонны густо смазанных мортирных бомб, которые он тоже не имел понятия, где разместить.

Не обрадовал его и приказ приготовить большую часть экипажа – двести сорок человек и весь отряд морской пехоты, для использования в качестве десанта. Члены экипажа естественно, были обрадованы перспективой избавиться на время от рутины и поучаствовать в живом деле. Артиллерист, взвешивающий порох и засыпающий по два фунта в бомбу, оружейник, осматривающий вместе с адмиралом абордажные пики, вид шлюпочной мортиры, массивной и неуклюжей, покоящейся на своем лафете на баке, все это развлекало их. Каким удовольствием было мчаться на запад, подняв все паруса, до последнего клочка, оставить на траверсе мыс Портленд, обогнуть мыс Негрил на закате, удачно поймать несколько порывов морского бриза, которые позволили им завладеть пассатом, красться сквозь тьму тропической ночи, измеряя глубину лотом, и, наконец, бросить на рассвете якорь среди отмелей Монтего-бей, глядя, как зеленые горы Ямайки сверкают в лучах восходящего солнца.

Хорнблоуэр находился на палубе и мог наблюдать это. Он лег спать на закате и проснулся в полночь – две почти совершенно бессонных ночи полностью выбили его из колеи, и теперь расхаживал по квартердеку, в то время, как охваченные возбуждением матросы толпились на палубе. Он внимательно наблюдал за приготовлениями. Шлюпочная мортира весила не более четырехсот фунтов – сущий пустяк для стеньгового блока, с помощью которого ее опускали в лодку. Стрелки проходили проверку своего снаряжения. Команда была явно озадачена тем, что кроме людей, вооруженных мушкетами, были еще оснащенные пиками, топорами, молотами и даже ломами. Когда солнце поднялось выше и начало припекать, десант стал грузиться на шлюпки.

– Катер у борта, милорд, – доложил Джерард.

– Прекрасно.

На берегу Хорнблоуэр ответил на приветствие изумленного субалтерн-офицера, командовавшего подразделением Вест-индского полка, охранявшего лодки – тот поднял по тревоге своих людей, решив, по всей видимости, что ему угрожает не меньше, чем вторжение французов. Хорнблоуэр отпустил его, затем бросил последний взгляд на стройные шеренги морских пехотинцев: красные куртки, белое перекрестье ремней и все такое. К концу этого дня они не будут выглядеть столь браво.

– Вы можете отправляться, капитан, – сказал он. – Держите меня в курсе, мистер Спендлов, если это не затруднит Вас.

– Есть, милорд.

Ведомые Спендловом в качестве проводника, морские пехотинцы начали марш – они служили авангардом, выдвинутым вперед для того, чтобы обезопасить главные силы. Наступило время отдать приказ первому помощнику с «Клоринды».

– Теперь, мистер Сефтон, Ваша очередь.

Вход в устье реки преграждала небольшая отмель, но плоскодонки, везущие мортиру и снаряжение, просто обошли ее кругом. В течение мили вдоль берега даже шла тропа, что позволило им буксировать лодки, и делало продвижение довольно быстрым. Кроны деревьев сомкнулись над ними: тень сначала была приятной, но чем дальше они шли, тем становилось удушливее, темнее, дышать было трудно. Москиты набросились на них с яростью вампиров. Люди поскальзывались и с громким плеском падали в предательские грязевые ямы. Потом они достигли первой полосы порогов, где вода, устремляясь вниз по длинному перекату, шумела, зажатая между крутых берегов, освещаемая лучами, пробивающимися сквозь листву деревьев.