Роман О Придурках - Валерий Тимофеев

Да-да! Была у Лысого, еще с младенческих лет одна, но пламенная страсть. В ранней юности мечтал он иметь тысячу однодолларовых бумажек, верно полагая, что с такими деньгами в конце правления бровастого Лёни, он был бы человеком богатым, свободным и, естественно, счастливым. Только девять долларов сумел скопить он. Вездесущее КГБ ласково нашлепало по попке и предупредило. О чем? Ну, как же? Валютные операции. Прерогатива государства. Лет пять-десять лагерей. Ах, еще четырнадцати нет? Ничего, молодой человек! Мы подождем, попозже зайдем, вы посидите здесь, никуда пока не уходите.

И вот теперь, когда он стал выше КГБ, МВД и многих еще, стал не по зубам никому в этом государстве, дал волю своей прежней страсти. Любовь к наличным… В этом сундуке уместится ровно миллиард. Нет, не считал. И не складывал. Может, больше, может, меньше, не это главное. Лысый для себя определил. В сундуке должен уместиться миллиард. Наличными. С которым он уедет. Закажет самолет, погрузит сундук Ивана Грозного. И улетит. На свой собственный остров, который уже куплен у берегов солнечной Хорватии, и где сейчас идет строительство дворца и взлетной полосы…

Близок день. Очень близок.

Только приближение его в последнее время не очень радует. Чует он — сгустились тучи. Не раз уже подленькая мысль в дверь стучалась: 'а успеешь ли'? Может, и правда, слинять, пока не поздно? А как же мечта? А как же его миллиард? Честно говоря, он даже не знает, сколько это и что с ним будет делать, с миллиардом наличными? Это ж головная боль! В банк не положишь. Заводов на него не купишь. У них, в Европе, строго, у них за все спрашивают. А вдруг пожар? И сгорит миллиард вместе с сундуком… Но не может Лысый детскую мечту предать, уж лучше умереть насовсем. Или он их, или они его…

Надо поторапливаться, заветный день своего исчезновения приближать.

Со списком он ловко придумал. Нет, не список придумал — список действительно есть. Составили его люди умные, точно рассчитавшие — от кого наибольший вред происходит. Если бы у них силы были в один час, или день всю сотню убрать — наутро бы в другой стране люди проснулись. Хорошо, что силенок они пока не набрали. И наворовать не успели — до них постарались. А за список спасибо. Мишаня его достал. Вот кто больше других переср…пугался. Чует, кошка… 'Сделайте что-нибудь'! — кричит. — 'Я так работать не могу! Я с себя все ваши обязанности снимаю'! Такую истерику развел… пока Папа ему в морду стакан водки не плеснул.

Лысый сразу смекнул, как из листка бумаги с сотней фамилий выжать такой нужный ему миллиард. Да! На операцию под этот список он соберет почти миллиард. Сотню-другую придется выложить исполнителям. Остальные сюда, в сундучок, к его личным сбережениям. И все! И можно не дожидаться финала. Можно будет заказывать самолет.

Два маленьких пустячка осталось замутить.

Первый и самый важный — подготовить двойника. Ему, Лысому. Чтобы он спокойно улетел, а его копия осталась. Вместо него. Ненадолго. Пока вроде как подотдел 'Л' его не спишет. Лысый уже все для списания приготовил. Часы у него есть, хорошие часы. Папа давненько, еще в девяносто пятом похвастал. Мол, подаришь их человечку, наденет он их на свою нежную ручку. А через недельку, или месяц — как ты установишь, включится одна маленькая штучка, песенку споет, и тю-тю, нет человечка. Сам себя или бритвой по горлу, или из окна вниз головой. Таких штучек, говорил, много было сделано. В виде ручки, заколки, перстня… Под каждого клиента индивидуально подбирали. В зависимости от его пристрастий. И на волну нужную настраивали. Вот и Лысый себе точно такие же часы заказал, но без начинки. А двойник заряженные получит. И в нужный момент… Все, кому надо, знают, на каком он тринадцатом месте в ликвидационном списке состоит. И только вздохнут сочувственно, да поежатся от осознания неизбежности и своего скорого конца. А до него, убиенного, уже никому дела нет. Сдох Ефим и хрен с ним. Кто будет у трупа отпечатки пальцев снимать? Если еще останутся они, пальчики.

— К вам Решайло, — доложил секретарь.

— Впусти… через минуту.

Руки так неохотно оторвались от излучающих тепло новеньких пачек долларов и евро. Прикрыл сундук, успел дойти до кресла.

Оперативная информация

ПАПКИ С ГРИФОМ 'СЕКРЕТНО'

Министр любил гражданскую одежду, но и в ней бы строг и прям.

С ним Лысому предстояло второй пустячок замутить. Тоже по двойнику. Только другому. И, если своим двойником занимался самолично, считая дело наиважнейшим, то дело о двойнике П-та он намеренно поручал человеку тусклому, малоперспективному, но чрезвычайно честолюбивому. В глубине души надеясь, что операцию генерал успешно провалит, будет публично бит и навсегда умрет и как политик, и как военный. И такой исход сбежавшего к тому времени Лысого устроил бы больше.

— Вы готовы, генерал?

— Готов.

— Докладывайте.

— Думаю, операцию… — сделал паузу, взвешивая, озвучивать ли кодовое название, решил, что не стоит, и продолжил, — операцию лучше всего производить там, где Он чувствует себя наиболее безопасно. В области у Пети, в вотчине у Вити, — генерал не называл и фамилий, но Лысый отлично понимал, о ком речь. — Команда расслабится, они уверены, что у себя дома. И еще один плюс. В случае неудачи, либо дальнейшей расшифровки, легко всю ответственность перенести на этих двух. Мы подготовим людей на месте. Концов в столицу не будет.

— Грамотно, — согласился Лысый.

— Закрутим шпионскую карусель по линии КГБ.

— Мы же договорились, центральный аппарат ничего не должен знать.

— Они ничего о нашем деле знать не будут. Они о своем знать будут. И вслепую на нас сработают. Мы им подготовим очень много работы. Я бы хотел получить одобрение по теме 'Пещера'.

Лысый достал из ящика тоненькую папку, передал генералу.

— Вот это можно слить в прессу. Документы подлинные, фактическое соответствие полное. Запад уже про объект знает, устно, на уровне оперативной информации. Там беспрецедентно плотное прикрытие. Ну и тактические игры. Им многое показали, допустили в святая святых. Короче, запудрили немного мозги. Это будет первым документальным подтверждением масштабности наших достижений.

Решайло открыл папку.

'В горах Южного Урала между городами Татлы (02) и Трехгорный (74) завершаются работы по строительству двух подземных городов-заводов на сто тридцать тысяч жителей. Северная ветвь — Трехгорный — Екатериновка — г. Медвежья — урановое подразделение. Южная ветвь — Татлы — Ахмерово — Кузьелга — алмазное подразделение. Разведанные запасы по урану до семисот тысяч тонн готового продукта. По алмазам — от трех до пяти миллиардов карат, что на сегодняшний день превышает все разведанные мировые запасы, доступные для добычи и переработки. Учитывая развитую инфраструктуру района, наличие вокруг кольца залегания населенных пунктов с избыточным незанятым населением, густую сеть линий электропередач, закольцованное железно- и автосообщение, наличие двух военных аэродромов, плотное оперативное прикрытие района, считаем введение в строй действующих указанных объектов наиважнейшим событием как экономического, так и политического значения'.

В папке были несколько фотографий и отчет комитета по геологии, помеченный грифом 'Секретно'.

— Семьсот тысяч тонн? Не опечатка? — у Решайло дух перехватило. Он был допущен к тайне, знал о величайшем проекте, рядом с которым меркли даже бериевские атомграды. Но чтобы настолько!

— Не опечатка, — с видом превосходства кивнул Лысый.

— Это же… в пересчете…

— Это дороже всех разведанных нефтяных месторождений.

— России?

— Мира, дорогой, мира. Под эти запасы запланировано комплексное строительство восьмидесяти атомных станций. Практически в каждом регионе страны. В том числе полтора десятка передвижных энергетических комплексов. Уран свой, финансы от алмазных россыпей рекой потекут.

— И мы им это сольем? — Решайло потряс в воздухе такой потяжелевшей значимостью папкой.

— В полусотне километров от Абзаково как раз сейчас центральный КПП обустраивается. Летом П-т поедет принимать объекты. Ему вес набирать надо.

— Ну и?

— Летом тайна сама по себе перестанет существовать. Так почему бы нам и этот фактик не использовать в свою пользу? Вот к этому визиту вам и надо все подгадать. Думаю, вы успеете.

— Работы много, — привычно набивал цену министр.

— Да, — легко согласился Лысый, чем враз обезоружил министра, привыкшего к извечному сопротивлению, когда дело касалось выбивания средств. — Но большая часть предварительной работы за вас сделана. Вам только проанализировать и подготовить финал.

Лысый взял со стола еще одну папку. Долго смотрел на нее, размышляя о своем. Сомнения подавлял. Еще оставалась возможность отступления. Как глава Администрации, он не должен был делать этого. Но Лысый уже был там, на своем острове. И, чтобы обрубить себе пути отступления, решительно протянул документы Решайле.