Роман О Придурках - Валерий Тимофеев

Валерий ТИМОФЕЕВ

Роман О Придурках

посвящается героическим товарищам,

практически без потерь прошедшим

Сретенку, Тверскую и прочие трущобы столицы

Валерий ТИМОФЕЕВ

Р О М А Н

О

ПРИДУРКАХ

МАГНИТОГОРСК

2002

ББК 84Р7

ВВТ Љ 25

КГБ Љ 16-88-03-506 ДВА РАЗА

ФСК Љ не известен

Художник

Юрий АКИМОВ

Серия

не серийная

Редактор

Умер со смеху

Корректор

Съели

Автор благодарит Andrew Shinа за то, что, будучи сильно занятым на производстве чего-то там, он не смог выкроить нескольких месяцев на создание литературного шедевра, и теперь у Автора развязаны руки в смысле, что можно крутить сюжет как Бог на душу положит, а самого Andrew Shinа можно смело не брать в соавторы, отделавшись, как и полагается в таких случаях, благодарностью за презентованную идею и пообещать расплатиться стаканом хорошего чая, даже можно с булоч-кой. Потом. С гонорара.

Andrew Shin и Shin-ы Matador 19560R15

ВВТ 25 Роман о придурках. — М.:Издательство Законченных Придурков, 2002.- стр. много, но будет еще больше.

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ

АДВОКАТА АВТОРА

События, описанные в романе, на что я очень рассчиты-ваю, вряд ли привлекут внимание серьезного, вдумчивого чита-теля, тем более радеющего за судьбу нашей, а где-то и вашей Родины. В банно-прачечное и компромато-криминальное время, когда страну постоянно лихорадят гражданские войны олигар-хов-жидов с банкирами-евреями, взлеты и падения буратино-подобной валюты, особенно остро встает, в том числе и во-прос, о их чести и не нашем достоинстве, о мнимом благород-стве и завуалированной порядочности и, наконец, — провинци-альном патриотизьме (именно так!).

Пусть не посчитает любезный читатель сюжет этого романа надуманным; героев и их судьбы бессовестно высосан-ными из грязного пальца и бездарной рукой художника слова приукрашенными; концентрацию их в одном месте, даже боль-ше — в одной отдельно взятой каморке, на девяти с довеском квадратных метрах непростительной дерзостью, находящейся за гранью реального, мы смеем набраться наглости и утвер-ждать со свойственной нам, юристам, аргументированно-стью, что, да не написать нам больше ни одного тома врак, все здесь если и не голимая правда, то уж по крайней мере не отъ-явленная ложь.

Дабы избежать бесчисленных судебных процессов, иниции-рованных лицами, посмевшими узнать себя в числе наших геро-ев, мы посоветовали автору три меры предохранения (не счи-тая общепринятой): первая — спрятаться за псевдонимом, за-шифровав свое имя по таблице шифров, обнаруженных нами в одном из шифровальных блокнотов одной из героинь романа; вторая — имена главных героев оставить как в жизни, для правдивости, а фамилии бессовестно переврать, оставив для себя на всякий случай отмазку — мол, фамелии смахивают на не нашинские, с детства плохо с языками — в школе не было училки немецкого и из всех иностранных слов кроме "Зитцен птицен нах береза унд геруф ку-ка-реку!" ничему иному не обучен; и по-следняя, то есть уже третья по счету отмазка — нигде в рома-не вы не найдете даже намека на то, что город, с которого начинается повествование — это Магнитогорск, университет, где происходит немало событий — бывший горный институт, затем академия, и только с третьей попытки технический университет, профессор Лосев — Рогатов на самом деле носит фамилию Конев — Копытов, а столицей Родины специально на-звана Москва.

Итак, предупредив вас о том, что дальше читать не сто-ит, самых недоверчивых я зову вперед, на страницы этого не-притязательного шедевра узкой классической литературы.

С уважением

И по поручению того,

кто несмело именует себя Автором,

ответственный за все,

что не грозит ответственностью, его

Адвокат

Г Л А В А 1

ВСЕ ТОЛЬКО НАМЕЧАЕТСЯ

ПЬЯНЫЕ ТАРАКАНЫ, МАМА-ПАУЧКА и др.

Долгожданное июньское солнышко заглянуло в заля-панное грязью и затянутое паутиной окно тесной аспи-рантской каморки, затерявшейся в нулевом* этаже импо-зантного здания университета, высветило три чахлых сгорбленных фигурки ее обитателей, торопливо пробежа-лось по сырым стенам и быстренько смылось на волю.

Два пьяных таракана, замаскировавшихся и почитаю-щих себя надежно спрятанными в опрокинутом, плотно заляпанном сальными отпечатками стакане, являющем со-бой находку для криминалистов, оторвались на мгновение от заплесневелой корочки хлеба. "Чпок-чпок", — переста-вили непослушные худенькие лапки в кроваво-сладком нектаре подсохшей бормотухи. Отпили по глотку из ка-пельки, надежно прилепившейся к ступне, переглянулись уважительно и осоловело, погладили друг друга длинными усиками-антеннами и продолжили приятную трапезу: длинные хоботки присосались к сухарику, а их единолич-ные владельцы сладко захрапели.

С осени засушенная в паутине хозяйственного паука мумифицированная муха лениво покачивалась на сквозня-ке, звякая упругими крыльями о выпученный глаз дрем-лющего вампира. Методичность ударов не доставала сер-дитого паука, как раз наоборот, наполняла его сердце тре-петной радостью за свое сытое и, естественно, счастливое будущее, чего не скажешь о совсем недалеком полуголод-ном пионерском детстве, когда и мухи были тощее, и го-лодных ртов было большее на каждой взмыленной роди-тельской шее. Вот, к примеру, их у папаньки — жука — пау-ка и у маманьки — сучки — паучки было аж тридцать восемь с гаком. Не каждый из вас может представить, что такое быть тридцать восьмым ребенком в семье, где каждый член — от рождения вампир, так и норовит засунуть в бок жало, мумифицировать тебя и затем втихаря, в каком-нибудь темном углу, чтобы никто не сел на хвоста*, сло-пать. А и ничего, и в таких, можно сказать, нечеловеческих условиях, выжил, и не просто выжил, даже пристроился на зависть многим не только в своей, но и во всей паучьей родне. Не в сортире каком ни то, где того и гляди явятся нежданно лихие ребята, посланные самым большим чело-вечьим начальником, такие же засекреченные, как некогда он сам, да еще и специалисты широкого профиля, и кого-нибудь замочат, а тебя, безответного, без твоего согласия подельником назначат и в каталажку упрячут, где сам на себя быстро и добровольно вину примешь не только за этот сортир, но и за все сортиры всех городов и универси-тетов от Камчатки до Луны. И не в грязном подвале полу-развалившихся хрущоб — страшно такое место наследни-кам оставлять; в умном университете пристроился, среди интеллигенции, всяких ученых и не очень пока еще.

В дальнем углу за шкафом, вместившим в свое рези-новое нутро рукописные труды не одного поколения сту-дентов и аспирантов, мама-мышка* согревала на брюшке выводок сереньких мышат. Один мышонок, потревожен-ный попавшим в глаз солнечным лучиком, проснулся.

— Гулять? — спросил у мамы.

Мама была сыта, мама не спала предыдущую ночь, старательно прятала в норку съедобные следы вчерашней попойки, маме лень было шевелиться.

— Куда ты собрался? — буркнула она сыночку. — Двуно-гие алхимики еще здесь! Спи дальше, до заката далеко, — успокоила она любимое чадо и для верности придавила его тяжелой лапой к одной из взбухшихся сисек на своем теп-лом пузе.

ГРУППА АНАЛИЗОВ

Смелый поступок небесного светила не остался неза-меченным и будущими светилами науки, постыдно и ста-ринно обозванными глупой, хоть и университетской мы-шью алхимиками. Каждый загадочно усмехнулся, натре-нированно прогнал в голове длинную цепочку логических умозаключений, финалом которых у всех троих выплывало с подозрением на плагиат теплое лето, долгие каникулы, некоторые развлечения, разнящиеся у раскрепощенных мальчиков и не менее раскрепощенных девочек лишь в со-ответствующих половому признаку деталях — кто сверху.

Сидевшая ближе к солнечному свету и потому первой попавшая в поле нашего зрения сдобненькая Наташа, сладко зевнув, закрыла блаженно глаза и потянулась. Ост-рые грудки приятно натянули ткань легковесно-дешевенькой китайской блузки. Мысленно провела по со-скам влажным языком, застонала громко. Звуки собствен-ного голоса вернули ее в тесную каморку аспирантской братии. Оглянулась — не заметил ли кто ее фантазий, не повернулся ли недоуменно? Ну да, дождешься от них! Есть кому до нее дело! Это же не мужики, это аспиранты засу-шенные. Им через час в деревню уезжать на замеры, они прибежали готовность обеспечивать, приборы паковать. Ха! Пакуют! Леха сидит в углу и мучает себя прошлогод-ними кроссвордами, спрятав листок в умную книгу по эко-логии ширококорпусных доисторических пещер. Васька сотый раз просматривает картинки и читает, нет, не "Плейбой", что в его возрасте было бы более естественно, а, страшно подумать — читает журнал "За рулем"! Совсем на машинах помешался. Я вчера на работу пришла, специ-ально забыла трусики надеть, целый день перед ними: ножки раздвину, ножку на ножку. Хоть бы один заметил, какая у меня новая прическа. Даже, блин, обидно. А, впро-чем, они и старой не знают.