Я знаю, кто меня убил - Ольга Геннадьевна Володарская

Паша достал папку из сумки. Пусть смотрит, не жалко. Все равно ничего не поймет. Десятки советских профессоров пытались исправить ошибку в формулах, но никому не удалось.

– Для меня это темный лес, – вынужден был признаться Константин.

– Для меня слегка освещенный. Если это наследство, то я готов от него отказаться. Пусть забирает кто хочет. Мне ЭТО не нужно.

– От кого ты получил папку?

– От мужчины, внешность которого для меня загадка. Я не видел его. Только кисть с татуировкой между большим и указательным пальцем. Догадываешься, какой?

– Буквой «Ф»?

– Точно. У твоего отца была такая.

– Недолго. Он свел ее. Как и все его подопечные из спецгруппы. Она называлась «Физик».

– Я слышал только об «Альфе» и «Вулкане».

– О них все слышали. «Физик» же был суперсекретной и малочисленной группой. Но я не могу об этом распространяться, как сам понимаешь.

– Получается, что кто-то из физиков не свел татуировку и дважды заявился ко мне.

– Дважды? – переспросил Костя.

И Паша рассказал ему о первом визите незнакомца, умеющего проникать сквозь стены.

– А еще этот Физик смог изучить материалы по делу Эрнеста, – добавил он. – Точно бывший чекист. Или бывших чекистов, как и ментов, не бывает?

– Кстати о ментах. Ты им обо всем этом рассказал?

– Нет.

– Правильно. Тогда бы подключили ФСБ и тебя бы затаскали по допросам.

– Если бы это помогло найти убийцу Эрнеста… Я таскался бы!

Паше захотелось чаю. Черного, крепкого, сладкого. Он заказал его. И когда официантка отошла, он напрягся. Это произошло ни с того ни с сего. Субботин будто опасность почувствовал. И, как говорят в народ, сжал булки.

– Слушай… А почему ты в Москве? – спросил Паша, поняв причину своего беспокойства. – Ты же в Энске живешь.

– И что? Приехал в столицу. Я тут часто бываю.

– Где же ты находился, что смог приехать в «Мечту» за двадцать минут? И кто запеленговал мой телефон? Ты?

– Она, – и указал глазами на дверь.

Паша посмотрел в указанном направлении и увидел…

Галю!

Глава 6

Видел бы Павел себя со стороны…

Лицо не просто удивленное или шокированное. Оно как у дурачка, что смотрит в телевизор и не понимает, как в него попали человечки. Галя знала такого, сидела с ним, когда школу заканчивала. Деньги нужны были, вот она и присматривала за ненормальным сыном соседей. Он всему удивлялся, не только телевизору. Еще огню, ягодам, животным, которых видел впервые. Поэтому мог обжечься, отравиться, быть покусанным. За ним нужен был глаз да глаз. А родителям – отдых.

– Это ты убила Эрнеста? – первое, что услышала Галя, подойдя к столику.

– Нет.

– Значит, он? – Паша ткнул пальцем в Костю.

– Расслабься, Павлик. Мы те, кто помогает, а не убивает.

– Кому?

– Сейчас тебе.

– А до этого?…

– Эрнесту.

– Плохо вы помогали, ребята! Его убили.

– Увы, я не смогла уберечь твоего деда. Поэтому для меня так важно сохранить жизнь тебе.

– Да кто ты вообще такая? Тебя хотя бы Галей зовут? И зачем придумывать автомобильные гонки, чтобы заманить меня сюда?

– Отвечу в обратном порядке. Только сначала закажу харчо. Уж очень его тут хорошо готовят. – Она щелкнула пальцами, чтобы привлечь внимание официантки, и бросила фразу на азербайджанском.

– Это она тебя научила? – спросил у Кости Павел. – Галя – азербайджанка? Не похожа…

– Я ее. Бывшая жена азербайджанкой была. Как я и говорил, живет она в Бахрейне. А Галя вторая моя жена. Тоже бывшая.

– У которой ты отжал «Лексус»?

– Что ты ему наплела, женщина? – нахмурился Костя. Когда он так делал, очки поднимались чуть ли не на лоб.

– Я сочиняла легенду на ходу. Что ты от меня хочешь? – Галя перевела взгляд на Пашу, который все еще не понимал, как человечки попали в телевизор, но уже различал их. – А сейчас я отвечу тебе. Гонки я не выдумала, они проводятся, но пришлось отказаться от участия. Зовут меня Галей. И я сотрудник ФСБ.

– Да ладно?

– Корочек при себе нет, извини.

– Как так?

– Я за вами, Субботиными, неофициально присматриваю. Бывший муж попросил. И оплатил аренду квартиры. В моей сейчас ремонт, вот я и согласилась. Думала, Костик умом немного поехал на старости лет, а оказалось, нет.

– Когда были женаты, ты меня возрастом не попрекала, – усмехнулся Костя.

– Любила, – пожала плечами она. – А сейчас понять не могу, что в тебе нашла. Одно достоинство в тебе – порядочность.

– Редкое по нашим временам, – заметил Паша.

Он сидел спокойно, не дергался. Делал вид, что верит этой сладкой парочке. На самом же деле, как увидел Галю, сразу понял – его дурят.

– А это у нас что такое? – спросила она, обратив внимание на папку.

– Работа Эрнеста Глебовича Субботина по нервно-паралитическим газам.

– Та самая? Из архива научного отдела КГБ? – Костя кивнул. – Она же хранилась у твоего отца. Когда комитет разваливался, тот под шумок ее себе забрал.

– Да. Но потом он ее кому-то отдал. Доверенному лицу, как сказал. Не мне, заметь. Другому человеку. И он (или она) передал папку Паше, сказав, что этого хотел Эрнест.

– Она? – вскинулся Субботин. – Нет, это точно он, мужчина.

– Ты же не видел Физика.

– Но слышал. Голос не женский.

– Бас можно сымитировать.

– Физик разговаривал красивым баритоном. И пахло от него мужиком.

– Как конкретно? – решил уточнить Костя.

– Одеколоном каким-то старомодным.

– «Шипром»?

– Не знаю, что это.

– Забываю, что ты очень молодой. «Шипр» был самым популярным мужским парфюмом в СССР. Но стоил дорого, не каждый мог его себе позволить. Отец им пользовался. От него пахло «Шипром», табаком и мятой: он после выкуренной сигареты закидывал в рот «холодок». Это что-то типа «рондо».

– От Физика так же пахло!

– У моего отца появился подражатель? Как странно…

– Кто-то просто запутывает парня, – уверенно проговорила Галя. – А что, Эрнест правда хотел, чтобы его работа попала к Паше?

– На черта? Она провальная.

– А если он думал, что парень сможет ее исправить?