Песнь мятежной любви (СИ) - Райль Регина

Внеглавие 3. Красивая боль

Я не остановил её и не пошёл догонять. Это уже не имело смысла. Она ушла, значит, так решила. А остальное неважно.

Еле дошёл до возвышения, где стояла ударка, и тяжело опустился на подножку. Не знал, сколько так просидел, глядя в пол перед собой и подпирая щёки кулаками. Мысли не шли в пустую голову, а жизнь — в тело. Все эмоции смело или напротив их было слишком много, и я не мог понять, что конкретно чувствовал: злость, разочарование, отчаяние?

Казалось, в рёберной решетке не осталось ничего, даже сердца, чтобы его разбить, только пустота. Майя вынула из меня душу, но даже не забрала — одним прикосновением обратила в прах и распылила. Ей она оказалась не нужна.

Я сам виноват, что она меня оттолкнула. Косякнул. Не хотел же спешить, вот что натворил? Решил, раз она позвонила, то созрела? Дурак. Или там изначально ничего не было, а я влюбился в фантом и обожал придуманный образ?

Но иллюзия раскололась, и я больно порезался осколками.

Ярость вырвалась из нагромождения чувств и рывком подняла меня на ноги. Мотнув головой, я отбросил волосы назад и сорвался на несчастном комбаре — так пнул, что тот жалобно зафонил и шмякнулся плашмя. В стопу вкрутилась боль, но мне показалось этого мало: в два хромых шага я добрался до дивана и покатил его, пока тот не стукнулся о стену. Отступив, я врезался спиной в колонку, чуть не опрокинув её на себя. Эта хрень точно оставила бы меня калекой. Ещё пришлось бы платить за неё кучу бабла хозяину. Нет, если я останусь тут, точно что-нибудь сломаю. Причём себе тоже.

Я подхватил куртку, запер репетиционную и отнёс ключ.

Злость как приклеилась. Две подряд выкуренные сигареты не успокоили нервов. На кого я злился? На Майю, на себя, на всё вокруг?

Разбитые части распадаются. А какая любовь может быть у двух сломанных людей? Чувство, которое раньше меня окрыляло, теперь хоронило заживо.

Я шёл по улице и ничего не видел. Опомнился, когда сзади просигналила машина. Дёрнулся, уронил куртку на песок и отступил.

Я шёл как в трансе. Сам себя не узнавал. Поднял кожух и отряхнул. Пыль дороги покрыла тонким слоем начищенные с утра ботинки, а мне казалось, меня припорошило прахом распылённой души.

Что за идиот? Почему всегда, если что-то делать, то отдаваться без остатка, если чувствовать, то на полную? Не мог поверхностно и легкомысленно. В противном случае просто не чувствовал жизнь. Хотя и сейчас уже не чувствовал.

Не знаю, что делать и как вести себя с Майей теперь. Уже не получится как раньше, ведь она провела жирную черту между нами, но ненавидеть и игнорить её не хочу — за пару дней человека не разлюбить, даже если он сильно ранил.

Отдаляться не хочу, но и навязываться не буду. Подожду. С моей стороны теперь всё понятно. Глупо, наверное, надеяться на её чувства, но, если одумается, сама меня найдёт. А если нет — значит, не нужен.

Ладно, решу, что делать, когда увижу её. Тяжёло держать дистанцию, но я справляюсь. А может, после концерта пути разойдутся окончательно.

Злость прошла, но снулую морду не спрятать, а дома сейчас вся семья, закрыться в комнате не получится. Пусть хоть обзвонятся — не вернусь сегодня. У всех бывают плохие дни. Я достал телефон и пролистал список контактов. Вот, Кирилл давно встретиться хотел. Сто лет не видел одноклассника, он всегда улётные вечеринки закатывал.

А шумная компания — именно то, что мне сейчас нужно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 23 — Разговор

Спала я хреново. Снилась всякая чушь. Пережитое не дало отдыха.

Не выспавшаяся, я поплелась на кухню. Чайник закипал с таким стоном, что я почувствовала себя извергом. Завтракать не могла — кусок не лез в горло. Я налила себе полкружки тёплого чая, но не выпила и этого — внутри всё переворачивалось от страха и предвкушения того, что я собиралась поделиться самым сокровенным с другим человеком.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Дьявол в зеркале не обрадовал. Мешки под глазами, похоже, задумали реализовать коварный план и захватить щёки. Уже идя на встречу, я думала, что зря это затеяла. Как я буду смотреть ему в глаза и говорить? Несколько раз доставала телефон, в порыве отменить встречу, но заставляла себе убрать аппарат. Если не сейчас — то никогда, больше я не осмелюсь попросить о помощи. Всё станет только сложнее и хуже.

Мы договорились встретиться на набережной. Меня тянуло к реке, она усмиряла внутренний огонь моей стихии. Я приехала пораньше, чтобы посмотреть, как плещется вода и подумать. Я ведь ещё могла сказать, что просто хотела увидеться. Ну да, секретно и с самого утра, что такого?

Я спустилась по ступенькам и пошла вдоль трассы. Но не успела уйти далеко, как сверху меня окликнули. Обернувшись, я увидела своего сегодняшнего собеседника — он тоже приехал раньше, чем договаривались, и уже спускался по каменной лестнице. По своей дурости я забыла солнечные очки, поэтому прикрыла глаза козырьком ладони, чтобы посмотреть на парня.

Как всегда его внешний вид отличался отменным вкусом: рваные джинсы, майка с черепом и тёмная жилетка со значками и нашивками. От солнца спасала элегантная чёрная шляпа. На кожаном ремне — цепочка и пара экстравагантных брелков. Саша махнул мне забитой разноцветными татуировками рукой и, подойдя, приветственно обнял.

— Салют, ты как?

— Привет, нормально, — ответила я, приникая к его широкой груди и чувствуя свою дрожь.

— Заинтриговала ты меня вчера спонтанной просьбой. Услышав твой голос, я даже струхнул слегка. Что-то серьёзное случилось? — он отпустил меня и въедливо заглянул в глаза.

— Типа того, — ответила я со сдавленной улыбкой. — Извини, что заставила понервничать. Я хочу тебе кое-что рассказать и попросить совета. Или даже помощи…, - я растерянно развела руками.

Почему мой выбор пал на Сашу, хорошего друга и коллегу Родиона? Почему я решила довериться этому в чём-то беспечному и даже ветреному человеку, а не давнему другу Владу, или Эми, с которой мы как раз помирились?

Я и сама не знала. С самой первой встречи я прониклась к Саше непонятной симпатией. На той вечеринке из-за неожиданной близости Родиона я нуждалась в поддержке и отвлечении. И басист Спиритов обеспечил мне прикрытие.

Я не могла не предполагать, что Родион уже всё рассказал Саше. Что ж, в таком случае, он только облегчил мне задачу. Я уже решилась, а раз так — отступать не планировала. Я чувствовала, что могла положиться на Сашу. Мужская точка зрения, как правило, отличалась формулировкой и содержанием от стандартной женской. И мне нужно было сейчас услышать чёткое и лаконичное мнение на всё творящееся со мной безобразие.

— Ты меня пугаешь. Давай, выкладывай. Помогу, чем смогу.

— Будь это так просто, — вздохнула я.

— А это просто, — Саша тряхнул головой, отчего идеально прямые волосы всколыхнулись. — Главное, начни. Нет тяжёлых тем для разговора, есть внутренние барьеры.

— Вот один из таких я как раз и собираюсь сломать.

— Что-то бесстыдно личное, как я понимаю? Любовные страдания? — его хитрая улыбка насытилась предвкушением тайны, а бровь соблазнительно дёрнулась вверх.

— Да ты знаток женщин! Может, тогда всё за меня расскажешь? — воскликнула я.

Не думала, что он так быстро меня раскусит. Неужели я настолько типичная девушка?

— Если тебе так будет проще, то могу, — Саша пожал плечами. — Так, погоди-ка. Нет-нет, — он отступил и посмотрел на меня с некоторой опаской. — Только не говори, что втрескалась в меня, Майя. Это перевернёт нашу старушку Землю.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Чего? — опешила я. Видя обескураженность парня, я не удержалась и так громко расхохоталась, что прохожие обернулись. — Саша, ты…

Нет, я не могла говорить, раскаты смеха разлетались, отскакивая от асфальта звонкими монетами. Увидев мою реакцию, Александр вздохнул с облегчением. С наигранным, как подтвердила следующая фраза: