Подлецы и герои - Александр Афанасьев

Судя по переговорам по рации, больше похожим на истерическую перебранку на базаре, одна из блокирующих групп напоролась на засаду в городской застройке и сама была блокирована, а штаб частично утратил контроль над ситуацией. Подполковник ожидал приказа – он мог выделить один или два вертолета на то, чтобы попытаться подавить с воздуха огневые точки противника вокруг попавшей в засаду бронегруппы, а потом высадить десант и провести зачистку. Но приказ вертолетам на взлет не поступал, по связи запросили бомбардировщики с кассетными боеприпасами. Абад вместо того, чтобы воспользоваться скальпелем, решил воспользоваться топором. Собственно говоря, ничего другого от него ждать не приходилось, про Абада давно ходили слухи, что будь его воля – он бы выбомбил страну до основания, мстя за погибших родителей и соплеменников. Башир, будучи суннитом, не доверял шиитам и знал, что от них можно ждать всего чего угодно…

И вот наконец приказ взлетать.

Пока его бойцы собирались с постов, он окружил вертолетную площадку выносными постами, чтобы к ним не подобрался кто-нибудь, у кого есть противотанковый гранатомет и нет желания жить, – сам Башир выпрыгнул из машины, подбежал к вертолету, который пилотировал командир эскадрильи…

– Дай нам высадиться! Потом вставай в круг! Долби по всему, что движется! Групп прикрытия не будет!

Пилот вместо ответа показал большой палец.

Судя по тому, что творилось в эфире, в зоне высадки уже шел бой, там находились крупные силы моджахедов, уже окруживших колонну. Поэтому Башир решил не рисковать и не выставлять далеко от нужного здания группы прикрытия – их просто могли перебить. Будет лучше, если он выставит эти группы в пределах визуального контакта с домом, где находится Махди. Соберет свои силы в кулак – вместо того чтобы распылять их без нужды, контролируя враждебную территорию. Есть там, в том доме, Махди или нет – в любом случае они смогут отступить и оборонять этот дом, превратив его в опорный пункт, до подхода подкреплений. Все это он изложил командирам отделений, те показали большой палец в знак того, что они поняли и готовы исполнять.

Вертолеты оторвались от земли.

Афганистан был не слишком богатой страной, Башир просил «Ястребы» или «Чинуки», которые он видел у североамериканцев: он летал на них на учебе и убедился в том, какие задачи могут выполнять современные вертолеты с опытными летчиками. Но денег, как обычно, не было – и ему дали шесть стареньких «Бристоль-Вагон». Раньше они летали по заказам САС и были снабжены дополнительным оборудованием для круглосуточных полетов в условиях нулевой видимости. Но это не отменяло главной проблемы «Бристолей» – всего один двигатель, приводящий в действие два винта, причем передний – через приводной вал, на котором также терялась мощность. Возможно, в Великобритании мощности и хватало – а вот в высокогорном, пыльном и опасном Афганистане двигатель сипел на предельных оборотах, и десантники, поднимаясь в воздух, не знали, долетят ли они до места назначения или грохнутся на скалы. Особенно страшно было в горах, когда все: и пилоты, и десант – чувствовали, что двигатель тянет на пределе.

На горизонте появился Герат – как все афганские города, низкий, желтый, одноэтажный, грязный. Ни город, ни его жители не стремились к небу – к небу протягивали свои руки только минареты да столбы дыма, поднимающегося над окруженным кварталом. Самолеты уже прошли над ним, и во многих местах полыхали пожары.

Не дожидаясь команды, пилот головной вертушки взял курс на дымы. Плюющийся смертью город плыл перед блистерами.

– РПГ! РПГ слева!

Пилот бросил вертолет вправо, что-то дымное пронеслось совсем рядом, нарушив геометрически правильный до этого строй. В ярости зашелся пулемет, поливая землю.

– Огневые точки не подавлены! – заорал Башир своим, те мрачно кивнули. Возможно, придется высаживаться под обстрелом.

Пересекли дорогу – та почему-то тоже вся была в дыму.

– Двадцать секунд!

Вертолет ощутимо замедляет ход, снизу почему-то не стреляют. Возможно, бомбы все же потрепали сопротивление.

– Десять секунд!

Ползет вниз аппарель, бортмеханик, опасно балансирующий на самом краю пропасти, готовится сбросить вниз трос.

– Пошли!

Трос обжигает руки даже через перчатки, земля несется навстречу. Вообще-то с такой скоростью по тросу спускаться запрещено – но сейчас к черту инструкции, каждую секунду, которую ты проводишь на тросе, ты являешься беззащитной мишенью.

Оказавшись внизу, подполковник, как простой боец, приготовил автомат, откатился в сторону, прикрывая остальных. Было пыльно, дымно, винты вертолетов гнали вниз всю дымную вонь пожарища. Все здания и дувалы были основательно посечены осколками, Баширу бросился в глаза невзорвавшийся элемент кассетной бомбы, лежащий впереди на дороге. Опасная вещь – наступит кто-то, и эта тварь может рвануть, как связка гранат, выкосить целый взвод.

По ним никто не стрелял, солдаты-коммандос один за другим оказывались на земле, залегали, прикрывая свои сектора. Они ожидали сопротивления, а сопротивления не было. Вообще. Только во многих местах что-то догорало.

«Бристоли», высадив десант, пошли вверх и в сторону – вертолеты попытаются сесть на перекрытом участке трассы, чтобы сэкономить топливо. Они остались одни.

Осмотревшись, полковник помахал рукой над головой – общий сбор офицеров. Он видел, что потерь нет и высадка прошла как нельзя лучше. Но не понимал почему.

– Продвигаемся к зданию. Саид, ты со своими людьми займешь позицию вон там, тебя прикроет остов машины. Прикроешь нас от удара в спину.

– Есть, сэр.

Подполковник связался по рации с остальными – все вышли на связь. Потеря была только незначительная – один из солдат при высадке то ли сломал, то ли вывихнул лодыжку. Все. Башир приказал всем группам продвигаться к зданию.

– Внимание на взрывоопасный предмет, – показал подполковник, – не наступите. По сигналу – вперед!

Прикрывая друг друга – двое лежат, двое бегут, – группа коммандос пошла вперед. В двух местах на улице лежали посеченные осколками трупы, явно это повстанцы, но ни у одного из них рядом не было оружия! Ни целого, ни поврежденного. Значит, кто-то его забрал. Очень плохо.

Небольшой группой – десять бойцов, вторая, такой же численности, осталась прикрывать тыл – Башир вышел к нужному зданию. Толстенный дувал выше человеческого роста, выбитые взрывом ворота. Снова – ни души.

Еще одна группа вышла правее, подполковник показал условный знак – норма – и получил такой же в ответ. Надо идти…

Во дворе оглушительно громыхнула граната – вспышка – и коммандос бросились внутрь, в огражденное дувалом пространство двора. Они были готовы к чему угодно – но не к тому, что увидели.

Никого. И ничего. Никаких следов, что на этот дом и в этот двор упала хоть одна бомба. Черт, здесь даже стреляных гильз совсем нет. Как будто здесь и не было никаких боев.

Один из коммандос крадучись подошел к двери, привязал к ручке веревку, еще несколько выстроились у стены. Первый рванул на себя веревку – и остальные бросились внутрь. Башир молча ждал.

– Башир-хан, внутри чисто, но мы кое-что обнаружили.

Почему-то, когда он вступил в здание, ему стало не по себе. Просто не по себе, и все.

Он не мог понять, что не так, он не мог понять, что его беспокоит. Потом он понял – это был страх. Ему просто было страшно.

И страх этот нарастал с каждой минутой.

Впереди был коридор – темный и узкий. Он прошел по нему несколько шагов – и вдруг ему показалось, что за спиной кто-то есть.

Внезапное нападение противника сзади! Одно из учебных упражнений, которое отрабатывали коммандос, – вот и сейчас подполковник, развернувшись, присел, выхватил из кобуры пистолет, включил фонарь-вспышку, надеясь ослепить противника и получить преимущество.

За спиной никого не было.

Он обвел пистолетом стены – фонарь не высветил ничего. Только глинобитные шершавые стены и не более. Выругавшись про себя, подполковник двинулся дальше. Нервы сдают, а это очень плохо.

Он попытался связаться по рации со своими, но в эфире был сплошной треск. Такого он никогда не видел – рация была современная и могла отстраиваться от помех.

– Где вы?! – крикнул подполковник, и голос его предательски дрогнул.

– Башир-хан, мы здесь!

Внезапно где-то за стеной в несколько голосов оглушительно заговорили автоматы, кто-то заорал – и подполковник с ужасом узнал по голосу одного из своих. Он отшатнулся от глинобитной стены, направив пистолет туда, где раздавалась стрельба.

Топот. Он повернулся, вскидывая пистолет.

– Свои!

Точно – свои. Тревожная группа. Чуть не выстрелил. Мечутся по стенам лучи фонарей, несколько автоматных стволов готовы изрыгнуть огонь.

– За мной!

Пройдя еще немного, они увидели дверь. Подполковник кивнул.

Один из солдат изо всех сил врезал ногой по двери – и они рванулись внутрь, готовые стрелять.