О бедном мажоре замолвите слово - Виталий Сергеевич Останин

в том, что еще в Мишкины шестнадцать, научив пацана всему, что знал, Юлаев решил отойти от дел. Возраста он был уже тогда почтенного, и решил провести старость в какой-то деревне под Владимиром, разводя то ли кроликов, то ли норок, то ли нутрий.

Название это, естественно, в памяти юного балбеса не сохранилось. Но выручило умение работать с фактами и связывать их воедино. Ну и серфинг в сети никто не отменял. Сперва забил поисковый запрос на животноводческие фермы в окрестностях столицы, потом сузил географию до полутора сотен километров, после чего только и осталось, что смотреть на карту, читая названия населенных пунктов. В надежде, что когда-то произнесенное название отзовётся в памяти реципиента.

«Кашки», «Вешки», «Мишки», «Гнилушки» — боги, да кто им названия-то придумывал? Фермы имелись во всех них, но я откуда-то знал, что мне они не подходят.

— Есть! — минут через двадцать разглядывания окрестностей Владимира воскликнул я. И от избытка эмоций даже стукнул по рулю, на что обиженный «Даймлер» выдал оглушительный гудок. Вспомнил, что так и не уехал с парковки РОВД, и добавил: — Пардоньте!

Населённый пункт, имевший гордый статус деревни с названием «Гнышки» — вот мой сегодняшний маршрут. И стоило мне его только прочесть, как сразу стало понятно — оно! Именно туда старикан отправился разводить норок, что, кстати, тоже всплыло в памяти. Странно, конечно, дворянин и животноводство? Да какая, к чертям, разница, лишь бы жив еще был!

Навигатор показывал до Гнышек час двадцать ходу, если выезжать прямо сейчас. А учитывая, что дети меня дома не ждали, и солнце уже давно перевалило за полдень, так я и решил поступить. Вечером же, как обычно, на въездах и выездах пробки будут.

Уже на трассе смартфон, лежащий на пассажирском сидении, завибрировал от входящего сообщения.

— Интересно, — пробормотал я, открывая «Входящие». — А ты умеешь приятно удивлять, Саша! Красавчик, что сказать!

В весточке от Турова был не только только текст, но и вложенный файл. Его я пока открывать не стал, читая сообщение.

«Твой друг сделал с телефоном то же, что и ты. Сигнал „умки“ постоянный, статичный. Могу сбросить координаты, но там тухляк — он явно избавился от трубки. Договор на оказание услуг связи, как и сам аппарат, числится за Кшиштофом Здражевским. Сам договор и краткую инфу по пшеку сбросил отдельным файлом. Касуми сказала, что ты его найдёшь».

— Ну раз Касуми сказала! — хмыкнул я, — Тогда конечно!.

Вложенный файл содержал не так уж и много полезных сведений. Подданный царства Польского, не судим, вид на жительство в порядке, работает бухгалтером в небольшой строительной компании. Не одаренный — а вот это уже интересно! Тот, кто на меня напал, огнем кидался только в путь!

Либо скрывает свою одаренность, либо посредник. Ставлю на второй вариант — даром, что тоже поляк. Оформляет на себя средства связи, а потом сообщает в полицию о краже телефона. Надо будет навестить этого бухгалтера, поговорить о его соотечественнике.

Глава 19

— Да твою ж бабушку в дышло, — с силой хлопнув ладонями ни в чём не повинный руль, я выругался и крепко задумался о том, что делать дальше.

До нужных мне Гнышек оставалось ещё километра три. И, судя по всему, пройти мне их предстояло пешком, поскольку «Даймлер» с клиренсом в в полторы сотни миллиметров, ко встрече с грунтовкой русской глубинки точно не был готов. А дарить дорогущий обвес богам дороги мне было откровенно жалко. Мажор я там или нет, а содержание в сто тысяч целковых в месяц ремонт спорткара не потянет.

Еще раз вздохнув, я заглушил двигатель и не спеша вылез из автомобиля, прихватив с собой пиджак и телефон. Хромированная решетка радиатора «даймлера» обиженно блеснула на солнце, мол, бросаешь меня, хозяин? Я показал ей язык и зашагал по направлению к деревне.

— Вроде и миры разные, — ворчал я по дороге. — А дороги как не делали нормально, так и не делают.

Грунтовка могла вызвать ужас даже у повидавшего жизнь водителя. Потрескавшаяся, с глубокими колеями, причем последние прокладывали без всякой системы. Такое ощущение, что под каждый дождь сюда загоняли с десяток грузовиков, водителям которых строго настрого приказывали кататься по жиже до тех пор, пока топливо не закончится. А потом давали получившейся инсталляции хорошенько высохнуть.

— Не, я все понимаю! — буркнул я, когда обнаружил, что на левом большом пальце уже натер мазоль, который скоро лопнет — туфли подходили для пеших прогулок по бездорожью еще меньше, чем германский спорткар. — Русские дороги есть секретное оружие против агрессора. Но я-то свой, братцы! Со мной так за что?

И тут, словно кто-то наверху услышал мои молитвы, за спиной послышался приближающийся звук двигателя. Обернувшись, я разглядел неспешно крадущийся старенький пикап, за рулём которого находился полноватый дедок в кепке. Ехал он… необычно. Постоянно меняя направление, то заезжая в очередную колею, то выкатываясь на обочину. Будто наизусть знал рисунок дороги.

Мне даже не пришлось поднимать руку, водитель остановился сам.

— В Гнышки? — спросил он, широко улыбаясь крупными желтоватыми зубами.

Добродушно так, открыто, вроде. Но внимательным взглядом при этом пройтись по моей фигуре не постеснялся. Будто магазинным сканером считав стоимость костюма с обувью.

«Нет, мля, в Лас-Вегас! — чуть не вырвалось у меня в ответ. — Типа тут варианты есть!»

Но вслух сказал, конечно, совсем другое.

— Добрый день! — с улыбкой поздоровался я. — Да. Подбросите, если несложно?

— Эт можно. Вот только костюмчик твой испачкаться может, — с хитрым прищуром кивнул он. И перевел взгляд на сиденья в салоне, которые химчистки не знали со дня схода машины с конвеера. То есть, лет двадцать-тридцать, примерно.

— Лучше плохо ехать, чем хорошо идти, — философски изрёк я, забираясь в пикап. — Спасибо.

— Твоя правда.

За то короткое время, что мы были в пути, дед Афанасий успел рассказать мне очень много всего. Его голос, грубоватый, немного сиплый и какой-то атмосферный, что ли, буквально погрузил меня в местную жизнь — такую же простую, что он сам. Было очевидно, что пожилой мужчина давно не встречал новых людей и теперь с огромным удовольствием восполняет недостаток в слушателях.

Когда я сказал, к кому направляюсь, дед подробно объяснил, как найти дом Юлаева. А после того как я дал ему пять рублей «за доброту и отзывчивость», он с