Звездные флибустьеры - Владимир Лещенко

– Я вот прикидываю – изрек Хинк вращая налитыми кровью глазками, – зарезать тебя как свинью, или может просто проткнуть как жука и сбросить вниз?

– Я бы на вашем месте не стал делать ни того, ни другого, – сказал Антон. – Мне есть что сказать Олутару, и он будет недоволен если в наши с ним дела вмешаются третьи лица.

Сказал это он наобум, и как выяснилось, что в критической ситуации он нашел правильный тон.

– Вот как? – лицо Хинка вытянулось. Ты за свои слова отвечаешь? И что же наш цивилизованный слизняк имеет сказать самому Олутару??

– Это я сообщу ему при личной беседе. Изо всех сил давя страх, и старясь не смотреть на дрожащее в воздухе лезвие, Антон сумел сохранить небрежный тон.

– Ладно. Акдала – полетели к замку.

Оставив внизу высокие – футов тридцать – резные ворота розового камня, и заброшенный парк, где безмятежно пощипывали травку звери, напоминающие мелких безрогих оленей – тоны, флайт опустился на мощенный булыжником внутренний двор, где плескал водой фонтан – аккурат у главного входа.

– Надеюсь, теперь мы встретимся только на том свете! – прорычал пират, когда Антон выходил из машины.

– Посмотрим, – ответил Антон и собирался сказать еще что-то, но Идрис с треском захлопнул дверцу, и «жангада» поднялась в воздух, взвыв напоследок изношенным двигателем.

Антон остался во дворе.

Через секунду дверь замка открылась, из полумрака выглянул невысокий пожилой туземец в лиловой ливрее и что-то произнес.

Антон покачал головой:

– Вас просят проходить, – прочирикал лакей на скверном всеобщем. – Входите.

Антон поднялся по мраморной лестнице. Серый, казалось овеянный ветрами тысячелетий камень стен невольно внушал уважение. Полы были выложены мозаичными картинами, на стенах висели старые выцветшие гобелены и ковры, изображавшие битвы местных богатырей с разнообразными чудовищами, и поедание чудовищами оных богатырей.

Впрочем, было тут место и современному искусству. Он заметил пару полотен кисти самого Окусаи, и скульптуру женщины с ребенком – насколько он мог понять, не включенную в каталоги работу великого Шрингера.

Откуда они здесь? Вряд ли подобные вещи попадаются на кораблях. Купили на аукционе? Или это подобрано где-то на заброшенных орбитальных и лунных виллах Аригато или Джура с Магдалиной, еще во времена Великого Кризиса?

Слуга вел Антона вглубь дома. Миновав отделанный коричневым мрамором вестибюль, они поднялись на второй этаж, где лакей услужливо распахнул перед ним двустворчатые двери с медными ручками. Переступив высокий порог, Антон оказался в огромном, мраморном зале, озаренном дневным светом, исходившему от стеклянного эркера. Книжные полки доходили до высокого круглого потолка.

У Антона даже захватило дух – столько бумажных книг он видел лишь однажды: в Университетском Депозитарии, когда писал диплом по археологии материка Кайсон.

Но когда он узнал человека, сидевшего за столиком и просматривавшего какой-то древний фолиант, Антон мгновенно забыл об окружающей обстановке, и от удивления буквально потерял дар речи. Он даже не заметил еще одну личность, пристроившуюся в углу – тоже с книгой в руках, что смотрелось по меньше мере странно.

Эфенди выглядел точно так же, как в ту ночь, только вместо элегантного костюма на нем была старомодная пижама из белоснежного шелка и легкие мокасины. Акко сидел в кресле и смотрел исподлобья.

– Добрый день! – пробормотал Скиров, потому что других слов у него не было. В эту минуту он подумал, что мир действительно тесен.

Хозяин небрежно взглянул через плечо:

– Вы знакомы с поэзией Прародины, Антон Степанович?

– В рамках университетского курса... Не более, – севшим голосом изрек гость.

– Значит Омар Хайям вам видимо неизвестен.

– Отчего же? – покачал головой Скиров. Смутно помню, что он по некоторым данным был горький пьяница…

– Я имею в виду его творчество, – нахмурился Олутар, подходя к столу, заваленному книгами. Ну да ладно… О поэзии – как-нибудь потом. Присаживайтесь.

– Спасибо. – Антон опустился на стул.

– Для начала представлюсь. Мое полное имя состоит из двадцати четырех частей, поэтому зовите меня просто Олутар. Вообще-то я предпочитаю когда подчиненные именуют меня лорд Олутар, но мы с вами старые знакомые… Я как вы уже наверняка знаете руковожу небольшим бизнесом по... скажем так, экстремальной космической деятельности.

Олутар пригладил усы и многозначительно посмотрел на Антона. Что скрывало это непроницаемое лицо, догадаться было невозможно.

– И хотя я – как и вы – гражданин Иштар, но родом я – эяллец. Предки мои были владыками горного края, далеко на юг отсюда, и славились свирепостью даже среди тамошних дикарей.

Антон неопределенно кивнул, что Олутар видимо расценил как понимание и почтение.

– Но с тех времен прошло много времени, и я ныне отнюдь не похож на моего пращура, который согласился признать вассалитет королевства Ск'Оу в обмен на три фунта золота и две тысячи голов скота. Я знаете ли кое-чему научился, и то что я вижу, когда смотрю на мир, не может не вызывать во мне мстительного удовольствия. Нас, выходцев с Эяллы и с похожих планет такие как вы называют дикарями и варварами – так же как хронисты Ск'Оу именовали моих предков. Но посмотрите вокруг, дружище: мы вступаем в новую историческую фазу, – продолжил пиратский лорд, приняв позу университетского лектора. – Люди устали от власти закона. В просторах космоса все больше пиратов. Слабые и изнеженные нации и сообщества потихоньку сходят на нет, не желая размножаться. От эпохи пресловутого общественного договора и либеральной морали, мы переходим к веку бескомпромиссных борцов и воинов. Главными добродетелями становятся отвага и сила. Личная честь, кодекс бойца идут на смену транскосмической коммерческой культуре всяких там визажистов и педерастов. Да – приходит новое время! Скоро – еще наверное при нашей жизни, хомо цивилизациус, приученный петь по утрам всем коллективом гимн компании, никогда не упоминать название конкурента, и наизусть знающий – какие галстуки в какой день недели надевать, сколько раз в день принимать душ в зависимости от должности, как приветствовать босса, а как – подчиненного – в чем и состоит вся ваша хорошо разрекламированная корпоративная этика – испустит дух как исторический тип! Да взгляните хотя бы на свою собственную планету! Кто населяет Иштар – полные моральные банкроты, которые даже и плодиться скоро перестанут. Они ценят роскошь и безопасность – больше, чем собственные души. Что они создали со своей мнимой цивилизацией? Трущобы на окраинах роскошных городов?! Миры где на транквилизаторы тратится чуть ли не больше, чем на еду? Где самой большой мечтой стало выслужиться в адвокаты или специалисты по ценным бумагам – которых теперь и в натуре то почти нет, а только в памяти ваших биржевых компьютеров. Один толковый хакер или того лучше – правильно нацеленный большегрузный флайт – бум, и нету активов! – он рассмеялся. Вы превратились в мягкотелых жалких тварей, которые не желают ничего кроме порнухи, наркотиков и дискотек. Благодарение Господу Миров, все сейчас меняется. Ваш загнивающий мир сам уступит место людям, которые хорошо знакомы с бластером, но при этом носят в душе не кредитную карточку, а меч предков. Однажды они просто придут и перережут вам глотки. Я надеюсь что…

– Минутку, лорд Олутар, – прервал его Антон. – Давайте оставим в стороне эту вашу философию и политологию. Если я не ошибаюсь, вы собираетесь меня убить? Если не секрет – как именно вы это думаете сделать?

– Вот даже как? Вы, не иначе, желаете права самому выбирать свою смерть? – осведомился Олутар с оттенком некоторого уважения в голосе. А на каком основании, позвольте спросить? Где-где, а на нашей Эялле это право знаете ли таково, что его имеют далеко не все, да и получить его весьма непросто. К примеру, мой род обрел его лишь после того, как один из моих предков закрыл собой наследника престола от стрелы в Энкомарской битве. И то оно было ограничено лишь шестью видами казней из двадцати восьми предусмотренных Законами Ханутта. А род уважаемого Идриса между нами говоря, такой привилегии вообще скорее всего не получил бы – происхождение подкачало... Он опять рассмеялся. Но... – он встал, задумчиво прошелся взад и вперед по ковру. Учитывая некоторые обстоятельства, я бы мог пойти вам навстречу. Что вы скажете, если Акко просто свернет вам шею?? На самом деле это самый быстрый и безболезненный способ, без лишнего шума и грязи. Раз – и все! Расслабьтесь, и все будет кончено за какие-то секунды. Вы даже ничего не почуете – он предварительно вас оглушит.

Антон оценил лишний раз внушительные габариты бывшего сумитори, снова углубившегося в книгу, и живо вообразил, как хрустят его позвонки в могучих руках.