Договорились. Часть 2 - Ирина Воробей

выход, обнаружила себя в непристойном виде. В таком на людях появляться не хотелось. Пришлось звать Зайкина.

Прикрывшись футболкой, она вышла в коридор и никого не обнаружила. И тишина стояла, как ночью. Хотя из кухни сквозь стеклянную стену на нее падал свет. Звукоизоляция не позволяла ничего расслышать. На кухне хозяйничал Зайкин, раскладывая еду по тарелкам. Отец сидел на диване и листал какие-то бумаги. Мать пулей влетела из коридора и сразу кинулась к холодильнику. Сквозь распахнутую дверь до ушей гостьи донесся шум и голоса. Карина неуверенно направилась к ним.

— А ты мне что положил? — спрашивала Нина, заглядывая в контейнер.

— Лосося и овощи, — отвечал сын.

— А я свининку хотела.

— Ну, мам, ну, блин, че ты сразу не сказала?

Парень небрежно отбросил крышку контейнера на стол.

— А я, наоборот, лосося хочу, — вставил Федор.

— Тогда просто поменяй нам, — заулыбалась виновато мать.

— Но я не хочу овощи, — отец закапризничал.

— Ой, все, — Зайкин отмахнулся и полез за другими контейнерами. Пришлось заново разложить в них еду, как просили родители. Мать несколько раз потянула его за руку на себя, чтобы наклонить, но парень не поддавался, изображая обиду. Ее мелкий рост едва позволял дотягиваться до его плеча.

— Ну-ка, Федя, подсоби, — приказала Нина.

Муж поднял ее за талию, чтобы она могла чмокнуть сына в щеку. Зайкин увел было голову, но от маминого поцелуя не смог скрыться, и зарумянился. Счастливая улыбка озарила его лицо. Карина невольно повторила за ним.

— Доброе утро, — сказала она негромко, но так, чтобы все слышали.

Все три пары глаз посмотрели на гостью. Родители заулыбались, как будто опять рады были ее видеть.

— Кариша, ты же уделишь мне пять минуток? — Зайкина сразу подходила к делу, видимо, не умея откладывать, убедилась девушка.

— Конечно. Хоть сейчас.

— Отлично, пойдем со мной.

Нина прошустрила мимо нее в коридор и быстро нырнула в кабинет, где ждала гостью, держа дверь за ручку, чтобы закрыть сразу, как только та вошла. Карина почувствовала нервное покалывание на кончиках пальцев. Она была уверена, что разговор не будет таким приятным, как вчерашний вечер.

Женщина любезно предложила сесть в одно из кресел вокруг кофейного столика в углу, и сама села напротив с удобством, по-царски положив руки на широкие подлокотники. Сами кресла не содержали ни намека на императорскую роскошь, будучи минимально стильными и максимально удобными. Только натуральный велюр и качество отделки выдавало их дороговизну. В этой квартире все было таким.

В утреннем свете Карина смогла получше разглядеть обиталище Зайкиной. Впрочем, ничего выдающего его хозяйку здесь не бросалось в глаза. Она видела в кино и музеях множество роскошных кабинетов с бронзовыми статуями, мраморными вазами или чучелами редких животных. Но здесь даже канцелярии на столе было немного. Стоял только компьютер и минимально необходимая офисная техника. Никаких престижных безделушек, никакого украшательства, никаких памятных вещей. «Минимализм во всем», — заметила она про себя.

— Я тебя пугаю, наверно, такой резкостью? — ласково улыбнулась Нина.

Голубые глаза казались кристально чистыми и наивными, но девушка понимала, что это просто зеркало. За ним прятался твердый как сталь характер и острый ум, а еще много убеждений, принципов и, возможно, предрассудков.

— Нет, просто я… — Карина задумалась и зажевала губы, пытаясь наиболее мягко сформулировать мысль, — не совсем понимаю… о чем вы могли бы… хотеть со мной поговорить.

— Ну, а что нас с тобой связывает?

Лицо выровнялось после улыбки. Взгляд оставался кокетливым и рыскающим.

— Ваш сын?

— Ага.

Девушка не удержала глубокого вздоха, боясь выдать себя. Нина казалась слишком чуткой к любой фальши.

— Наверное, хотите сказать, чтобы я держалась от него подальше? — усмехнулась Карина, спрятав взгляд в отражении света на зеркальном столике.

Плечи ее опустились. Одно она обхватила рукой. Спину сгорбила. Поза была неудобной. Здесь сразу все таким стало.

— Это не мое дело, — спокойно ответила женщина. — Я уважаю своего сына и его выбор, каким бы он ни был. Как-то влиять на ваши отношения я не могу и не хочу. И не считаю нужным.

На последнее слово она специально надавила и посмотрела на девушку сверху то ли с вызовом, то ли с претензией.

— Но я вам все-таки не нравлюсь?

Нина громко хохотнула.

— Кариш, даже если бы не нравилась, ты бы все равно об этом никогда не узнала, — голубые глаза смотрели добродушно, по-матерински. — Но ты мне нравишься. И в этом я могу признаться.

Карина встрепенулась и, наконец, осмелилась ответить ей взглядом, хотя нервничала как на допросе. И ощущала себя пойманной с поличным преступницей без адвоката. Никто ее здесь не мог спасти, даже Зайкин.

— Я ценю в людях умение находить возможности, — улыбка на розовом лице казалась с разных ракурсов то хищной, то ласковой. — Именно находить. Знаешь, по моему скромному опыту, многим проще сдаться и найти оправдание. Остальные только делают вид, что ищут. А такие, как ты, цепляются.

Девушка задумалась. Сама о себе она так никогда не размышляла и пока не понимала, хорошо это или не очень. Нина говорила с одобрением и даже с некоторым уважением, что не могло не льстить. Ухмылка стала проскальзывать в уголках рта.

— Еще больше мне нравится, что моего сына ты как возможность не рассматриваешь.

Голубые глаза молниеносно пронеслись сверху вниз и вернулись обратно к лицу.

— Почему вы так уверены? — Карине хотелось проверить ее на прочность. Или себя.

— Спишем на мой богатый опыт общения с самыми разными людьми, — женщина махнула ладошкой и подперла голову большим и указательным пальцами. — Разумеется, я его подстраховала. Без брачного договора он не женится. Киря и сам не дурак. Все понимает.

Карина хмыкнула, вспомнив их с Зайкиным знакомство.

— Он сделал мне предложение, даже не зная моего имени.

— Есть такое, — Нина опять хохотнула. — Я помогала выбирать ему кольцо. Эксцентричность и глупость не одно и то же.

Девушка пока плохо улавливала логику, но дальше возражать не стала.

Время зависло в неловкости. Гостья наблюдала за Зайкиной, следила за ее неподвижной задумчивостью и беспристрастностью. На лице не проявлялась ни одна эмоция, кроме вежливой улыбки. А хотелось бы прочитать, о чем та думала. Вскоре женщина сама озвучила собственные мысли, опустив взгляд.

— Мне кажется, в тебе есть жилка, которой Кире как раз не хватает. В бизнесе святошам не место, — она поджала губы на мгновение и покачала головой. — А он весь в отца. Верит в доброе и светлое. Без издержек. Я почему-то уверена, ты гораздо лучше понимаешь, чтобы мочь жертвовать бездомным, приходится жертвовать личными принципами. Порой и чем-то большим.

Голос ее