СССР. Книга 1. С чистого листа - Анатолий Бурак

разумеется, не стал. Отношения внутри следстственной группы, в которой я даже не на птичьих правах а, можно сказать, просто ещё никто, меня не касаются. Ну, по крайней мере, пока Позняков не утвердил это дело официально и, как понимаю, не поборолся за столь «ценного» кадра, в Главке.

«А ведь неплохо таки получилось». — С еврейской интонацией подумал я. — «Проспал, а тут, как по заказу, и отмазка подоспела. Причём железобетонная и которую примет во внимание любое начальство среднего уровня».

«Почему не рассчитывал предстать пред очами руководителей более высокого ранга»? — Спросите вы.

Так не того полёта птица только что приехавший в Свердловск младший лейтенант, чтобы большие люди тратили на него своё драгоценное время.

В общем, всё сложилось как нельзя лучше. И это убийство, произошло прямо-таки «в масть».

Грешно, конечно, думать о ужасном происшествии подобным образом. Но, как ни крути, этого, ну или как вариант «эту», бедолагу я не знал. А своя задница, как известно, завсегда ближе к телу.

— Прибыли. — Констатировал совсем не очевидный факт Анатолий Викеньтьевич, когда мы подъехали к каким-то невнятным строениям, идентифицировать которые я затруднился. — Вон в том проходе обнаружили тело.

Охранявший место происшествия мужчина лет тридцати пяти в капитанскими погонами, за руку поздоровался с обоими старшими нашей группы, приветливо и улыбнулся девушке с фотоаппаратом. А затем мазнул удивлённым взглядом по моей, явно выбивающейся из его мировосприятия, фигуре, вопросительно посмотрев на Позднякова.

— Младший лейтенант Петров. — Поняв безмолвный вопрос, представили меня тот. — Не могу пока сказать ничего определённого. Но, похоже, в нашем деле шарит, и довольно-таки неплохо. Ну или, по крайней мере, через пару-тройку лет станет если не асом, то очень крепким профессионалом.

Подивившись столь лестной характеристике, мимоходом отметил, что слова Анатолия Викеньтьевича чем-то задели другого мужчину из следственной группы. Имя которого, несмотря на уже вторую нашу встречу, я до сих пор не услышал.

Ну а девушка, бывшая, как понял, экспертом-криминалистом, в очередной раз стрельнула в меня лукавыми любопытными глазками и, поспешно отвернувшись, сделала вид, что сказанное начальником ей совершенно не интересно.

— Участковый инспектор Капитан Прямоходов. — Сунул мне ладонь мужчина. И, тут же позабыв о моём существовании, спросил. — Сразу пойдём, или подождём кинолога?

— Думаю, натоптать там и без нас успели. — Недобро усмехнувшись, кивнул Анатолий Викеньтьевич на начавшую собираться небольшую толпу. — Так что, считаю, пара-тройка минут ничего не решит. Лучше уж пусть собака сразу понюхает. Сомневаюсь, само-собой. Но в таких делах лучше следовать протоколу.

Желтая милицейская «канарейка» прибыла буквально через три с половиной минуты, в течении которых так и не назвавший мне своего имени, сидевший рядом с Позняковым мужчина пытался подбить клинья к нашему эксперту-криминалисту. И, судя по недовольно сморщенному личику последней, делал это далеко не в в первый раз и, как понимаю, без особого успеха.

Девушка же не переставала стрелять в меня глазками, вызывая чувство дискомфорта и навевая вполне резонные опасения, что приятельских отношений, между мной и активно подкатывающим к ней типом, явно не будет.

«Женщины, бля»! — Отстранённо и философически подумал я. — «Как вы, скажите пожалуйста, ухитряетесь одним лишь фактом своего присутствия, вносить хаос и разрушение в, при других обстоятельствах, могущую быть вполне спаянной, команду мужчин»?

Хотя, если разобраться, то дело было не этой, не то, чтобы совсем уж роковой, но, надо отдать должное, всё-таки, красавице. Дело в инстинктах и низменной человеческой натуре. Любому половозрелому самцу требуется самка для продолжения рода. И он, помимо воли агрится (опять непривычное слово!) на возможны конкурентов и, без видимой причины, проявляет агрессию.

Женщина же, в свою очередь, руководствуясь один Создатель ведает, какими критериями, зачастую смотрит совсем в другую сторону. В данном конкретно случае, к сожалению, в мою.

«Не было печали, так в следственной группе есть молодая симпатичная девушка». — Невесело подумал я.

И, похоже, основанная на подсознательной ревности, неприязнь у второго опера, разрастается и становится больше.

«Да и хрен с вами»… — Отстранённо подумал я. — «Ну, подумаешь… Не вписался в „дружный“, в кавычках, и весьма условно „спаянный“, коллетктив. В крайнем случае, пойду в участковые. Судя по довольно-таки спокойному виду Прямоходова, место, не то чтоб совсем уже сытное но — жить можно».

Тем временем задняя дверца милицейского козлика распахнулась и на землю, неторопливо и важно, вылезла огроная овчарка. За которой, крепко держа её за прикреплённый к ошейнику поводок, плавно выскользнула её хозяйка. Оказавшаяся стройной и миловидной девушкой, чуть помладше нашего эксперта-криминалиста и с погонами младшего лейтенанта.

— Всё хорошеешь, Аллочка! — Тут же, переключив внимание с предмета навязчивых ухаживаний, распушал хвост доморощенный Казанова.

— Здравствуйте, мальчики! Привет, Майя! — Поздоровалась вновь прибывшая. И, вежливо кивнув и улыбнувшись участковому, поинтересовалась. — Сильно натоптали?

При этом в её голосе прозвучала какая-то устало-дежурная обречённость. Впрочем, предаваться униныю она не захотела и, присев и погладив собаку по холке, что-то прошептала её в точащее ухо. А затем, сняв намодник, повела к месту происшествия.

— Ищи, Барс, ищи! — На грани слышимости различил я.

И, следуя зв всеми, поплёлся за приступившей к работе кинологом.

Пройдя буквально три шага и свернув за угол, мы увидели лежащую в узком и, судя по всему, не так часто используемом проходе между двумя строениями, телу женщины. Облачённому в сшитое из довольно-таки дорогой ткани пальто и высоких, тщательно подобранных в тон, серых сапогах на молнии.

Оно лежало лицом вниз но по деталям одежды и средней полноте, можно было предположить, что лет ей около пятидесяти или где-то рядом. Затылок был в крови, а недалеко валялась, видимо, отлетевшая во время нападения, шляпка.

Барс же, едва-едва сунувшишсь к убитой, тут же громко чихнул и, отчаянно и жалобно заскулив, как-то по-человечески виновато взглянул на вмиг поникшую Аллочку. Мол, извини, хозяйка. Тут я бессилен.

— Какой-то гадостью посыпали. — Тут же пояснила несостоятельность своего питомца девушка. И, отойдя с собакой в сторону, присела и начала что-то нашёптывать в ухо любимцу.

«Не переживай, мой хороший». — Из чистого любопытства напрягая слух, вполне отчётливо различил я. — Знаю, носику больно. Но всё пройдёт. А, как приедем в питомник, я дам тебе во-о-о-т такой кусок мяса".

При этом она развела ладони сантиметров на тридцать и — клянусь Создателем! — на морде собакена проступилоо донельзя довольное выражение.

«Ну, а чё… Нормально так». — Невольно улыбнулся я. — «Работать почти не надо. Понюхал, чихнул для приличия пару раз. И, изобразив на фейсе обиженно-страдальческую гримаску, заслужил награду».

Майя, тем временем, вовсю щёлкала фотоаппаратом и, минут через десять, доложила.

— Я закончила. Можно приступать к осмотру места происшествия.

Она отошла к Аллочке и обе девушки принялись щебетать о своём, о женском. При этом время от времени поглядвая в мою сторону и почему-то хихикая. Правда, долго заморачиваться по этому поводу у меня не получилось, так как Позняков, уже припахал вашего покорного слугу к работе.

— Петров, дуй сюда! — Скомандовал он, подзывая взмахом руки.

— Уже пришёл. — Доложил я и, беспомощно огляделся вокруг.

Умом понимая, что от меня ждут, если не чуда то чего-то очень и очень близкого к этому, я очумело крутил головой из стороны в сторону и чувствовал себя полным и совершеннейшим идиотом.

«Во вляпался, бля»! — С тоской думал я. — «Не-е, после сегодняшнего позора, меня явно ждёт стезя участкового».

Ну да, и хрен с ним! Подумаешь, не оправдал ожиданий…

И тут, вопреки моим пораженческим мыслям, в голове стрельнула довольно-таки ощутимая боль. Толком не понимая, что делаю, я закрутил бестолковкой туда-сюда и, через пяток секунд, эмпирическим, то есть опытным путём, выяснил, что смотреть надобно в строго определённом направлении.

В общем, когда я пялился не туда, куда нужно, что-то, — наверное мозг! — наказал сам себя и, заодно непутёвого хозяина болью. Ну а, ежели взор устремлялся в правильную точку, вызывающие дискомфорт неприятные ощущения исчезали, даря поистине неземное блаженство.

Однако, долго заниматься садо-мазохизмом и кайфовать мне не дали. Анатолий Викеньтевич взял быка за рога и задал вполне конкретный вопрос.

— Ну что? Какие имеются соображения?

Квазиживой организм был доволен. Наконец-то, им с носителем подвернулся случай, как следует показать себя. И, хотя