Инверсия за тридевять парсеков - Светлана Липницкая

вскинула руку с препаратом, взлетела на нехорошо прогнувшийся стол и приклеила заветный шарик. Кимма боднула стенку в последний раз, да так и осталась стоять, привалившись к ней лбом. Мы еще полминутки подержали клетку, чтобы убедиться наверняка, и, дружно выдохнув, слезли.

Ужасно хотелось высказать, что я думаю о поджогах вблизи диких животных, но Тори и рта мне раскрыть не дала.

– Простите! Простите! Мне так жаль! – Она так качественно изобразила безмерное раскаяние, что звенящая от негодования Хока перестала сопеть. – Я даже представить не могла, что из-за такой мелочи может что-то случиться!

Я фыркнула, давая понять, что этот концерт меня не одурачит. Тори закусила губу и стала ужасно похожа на пострадавшую.

– Это было не специально, Саша! Клянусь!

– Разумеется, – отрезала я и повернулась к Хоке. – Ну что, следующие сутки без киммы. Надеюсь, больше случайностей не будет, иначе мы никогда не завершим исследования!

Хока тяжко вздохнула, без напоминаний записывая время выдачи успокоительного препарата. Избавиться от психованного зверя нам обеим хотелось просто нестерпимо. Почти так же, как от Тори!

Что момент для цензурной беседы упущен, вышеупомянутая сообразила сама. Наверное, единственный плюс конфликтологов: они быстро расшифровывают невербальные посылы куда подальше.

– Так она нарочно или нет? – задумчиво шепнула Хока, гипнотизируя взглядом закрывшуюся за Тори дверь.

– Но откуда она узнала? Ты упоминала киммины проделки в отчетах?

– Разумеется нет! – обиделась Хока. – Ей не обязательно было читать наши отчеты, достаточно знать, что многие животные боятся огня. А это все знают! Ты заметила, куда она села?

– На самый неудачный стол в мире. Пора выпросить у МИК диванчик для гостей, что скажешь?

– Этот стол второй от входа, а ближайший она прошла мимо. Почему?

Сообразив, к чему она клонит, я подняла взгляд к нишам с клетками над первым столом. Ну конечно! Калорский церт сосредоточенно лузгал орешки, разбрасывая всюду скорлупу. Что этот зверек прекрасно переносит жару, ясно с первого взгляда: как минимум потому, что у него дымится шкура.

– Вот дрянь! – почти с восхищением выдохнула я. И как они ухитряются просчитывать каждый свой шаг? Компьютер им имплантируют, что ли? – Значит она зашла, заметила церта, поняла, что с этим зверем огненный номер не прокатит, и выбрала другое место!

– Или она просто не хочет сидеть на мусоре… – Хока провела по столу ладонью и продемонстрировала мне прилипшие к ней крошки и осколки скорлупы. – Видимо, нападало, когда воду меняли, вон сколько в клетке нагрыз.

– Так она злодейка или нет? – после долгого молчания уточнила я.

Вопрос так и остался висеть в воздухе.

***

Пара дней прошла в блаженном спокойствии. Тори время от времени попадалась мне на глаза, но общение ограничивалось вежливыми кивками. Жизнь текла по привычному руслу: работа, отдых, расхищение продовольственных запасов, мелкие текущие приятности и неприятности. Я выкроила минутку на поиск новостей об «Армаде», но ничего особенного не происходило и там. Полиция все еще ковырялась в обломках, найденную криокапсулу препарировали эксперты, страсти понемногу утихали. Совсем недавно вся пресса мусолила эту тему, а сейчас информацию уже нужно было искать.

Я догадывалась, что так будет, поэтому не удивлялась. Да, однозначный ответ на вопрос «Жив ли Фил Ревенсон?» еще не прозвучал, но взбудораженному обществу хотелось спокойствия. Люди надеялись услышать эту новость; она сулила возвращение в зону комфорта, к привычному миру, где пираты – это знакомое, но очень далекое зло. Я бы тоже многое отдала, лишь бы поверить, что Сергей больше никому не навредит. Иногда даже допускала такую возможность, и в душе на короткий срок поселялось теплое чувство безмятежности. Но стоило закрыть глаза, и бесконечная череда воспоминаний обрушивалась на меня ледяной волной.

Мне выбивали зубы, обжигали, кусали, неоднократно пытались убить – и все нипочем! Кто бы мог подумать, что ласковая улыбка маньяка так меня подкосит…

– О чем задумалась?

Нервно подскочив, я обнаружила, что напротив сидит Рим, положивший голову на сложенные на столе руки. Когда он пришел, я не заметила, крепко уйдя в свои мысли.

– Да так, по работе.

– Врушка.

– Слушай, тут и без тебя слишком много психологов! Не начинай!

– Между прочим, психология и для контактера предмет профильный, – как ни в чем не бывало прокомментировал Рим. – У нас с Тори вообще курсы схожие. Но в любом случае, я не собираюсь сейчас с тобой спорить. Скажи лучше, не хочешь ли завтра слетать со мной на высадку?

После совместного плена у пиратов Рим несколько пересмотрел свои взгляды относительно «балласта» и стал гораздо терпимее к просьбам привезти что-то в отдел. Но взять меня с собой предложил лишь однажды: на Меральду, в тот самый раз, когда с блеском доказал, что препятствий между нами нет.

К сожалению, по возвращении нас вызвали в полицию для дачи показаний, ну и дальше по нарастающей. Мое эмоциональное состояние ухудшалось с каждым днем, и я закуклилась в этом дурацком ожидании, когда же наконец все будет хорошо. А вот Рим справился, спокойно принял паузу и теперь просто ждал, когда я вернусь в этот мир, чтобы снова нажать кнопку «старт».

Мне вдруг ужасно захотелось снова оказаться на том пляже вместе с ним.

– С удовольствием!

– Отлично! Осталось уломать остальных.

– Кого, твиникийцев?..

– Нет, надо вытащить Финика и Туоми. Они самые веселые, и им есть на кого оставить работу. Позвал бы и Хоку, но из вас двоих ты мне больше по вкусу.

– Это, прости, зачем? – опешила я.

Надеюсь, он не предложение руки и сердца мне делать собрался при всех? Не то чтобы я сомневалась в своих или его чувствах, но не сейчас же, е-мое! Мы вместе без году неделю, а если вычесть время моих психозов, когда я ничего и никого вокруг не замечала, то вообще пару дней!

К счастью, Рим был чуть более рациональным, чем мне с перепугу вообразилось.

– Тори возжелала посетить планету вместе с группой высадки. Мы полны решимости показать нашему драгоценному конфликтологу все, на что способны.

– О-о, битва века! Трепещите, дамы и господа! Контактер против злобного конфликтолога: чья возьмет?

– Рад, что к тебе возвращается сарказм, – нежно прищурился Рим. – Глядишь, и чувство юмора когда-нибудь проклюнется.

***

Первым делом заглянули к бортинженерам. Те занималась «оптимизацией», но чего и для чего, мы так и не поняли. Вежливые расспросы привели к тому, что Туоми выгнала нас из машинного, заявив, что раз мы против прогресса, то можем валить в каменные века и убиться там палкой-копалкой. Следом за нами вылетел Кай, эксцентрично потрясающий руками:

– Я твой начальник! И я запрещаю, слышишь?!

– Архаист! –